Татьяна Луганцева - Блондинка в футляре
– Такой вопрос, вообще-то, мне бы вам задать. Я-то думал, что дал приют бедным детишкам. А в итоге что?
– Что? – поинтересовалась Варвара.
– Весь дом перевернут вверх дном, про бассейн я вообще не говорю. Какой-то сумасшедший мужик, представившийся «трудовиком», перекопал всю мою землю под грядки с овощами. На вопрос: зачем он это сделал? – он ответил мне, что не может видеть, как пропадает земля. А кто сказал, что она пропадала? У меня газон был засеян дорогой финской травой, и за ним ухаживал специальный человек. Сегодня я удрал из больницы, надоело мне там отлеживаться, приехал домой, и что?
– Что? – как попугай повторила Варя.
– В моем рабочем кабинете лежала совершенно невменяемая тетка, прямо на столе, сложив руки на груди. Ничего картинка?! Особенно для моего неокрепшего организма.
Сначала я подумал, что она банально пьяная, тем более что я уже успел убедиться, что запас моего спиртного в баре и на кухне значительно уменьшился. А еще я встретил какую-то рыжую бестию, с утра уничтожающую мой коньяк двадцатилетней выдержки. Я попытался ей что-то сказать, уж вы-то знаете, что за словом в карман не полезу, и в ответ услышал такое!..
– Это наша учительница, – покраснела Варвара.
– Много интересных слов от нее могут узнать ребята, – покачал головой Евгений. – Ну да ладно… отвлекся я. Кстати, ваша рыжая учительница какой предмет преподает?
– Русский язык и литературу, – ответила Варвара.
– Отлично! Я так и подумал! Прекрасные обороты и богатый словарный запас… Ой, что-то я опять отошел в сторону от главного. Так вот, подойдя поближе к лежащей на столе тетке, я понял, что она не пьяна, я подумал, что она вообще мертва. Она была какая-то холодная, пульс не прощупывался, а рядом валялись какие-то упаковки от таблеток. Решила покончить жизнь самоубийством у меня в доме. Я сразу же вызвал «Скорую», и ее увезли.
– Куда? – спросил Леонид.
– В «дурку», куда же еще! В таких случаях только туда. К кровати привяжут, мозги вправят. Да, если честно, всех ваших сотрудников надо туда отправить. А эту… рыжую…
– Ее зовут Люда Кузьмина, – помогла ему Варя, понимая, что она произвела неизгладимое впечатление на Хоботкова.
– Люду вашу, извините, Кузьмину, надо в наркологию закладывать.
– Это кого надо в наркологию? – прервала их Людмила, входя в комнату. – Привет, друзья! Что это за отвратительный тип? Почему я должна терпеть его инсинуации?
– Боюсь, что с этим господином ты ничего поделать не сможешь, – ответила Варя, – это хозяин дома.
Люда презрительно фыркнула. Красовалась она в трикотажном алом джемпере и такого же цвета бархатных брюках. Талию подчеркивал кожаный ремень с крупными стразами. На шее болталось массивное ожерелье из янтаря и металла, на ногах были, как всегда, туфли на каблуках.
– Ну и что, что хозяин? Видели мы таких! Детей на улицу не выкинешь.
– А я и не собираюсь, только и вы прекратите безобразничать в моем доме.
– Надо бы еще солярий… – задумчиво произнесла Людмила.
– Что? – не понял Евгений.
– Бассейн есть, тренажерный зал есть, надо бы еще солярий домашний для полного комплекта, – повторила Людмила, – а вот там необходимо организовать зону для барбекю.
Евгений даже рот открыл от такой наглости, а Варя решила все же узнать, что произошло:
– Люда, что с Верой Сергеевной?
– А! – махнула Люда рукой, не сводя ярко накрашенных глаз с полного лица Хоботкова.
Вера не могла понять, какие чувства обуревают Людмилу.
– Дура баба! Что там говорить! Чего ей не хватало? Я не знаю, да, если честно, и знать не хочу! Странная она какая-то была, все думала о чем-то, набрасывалась на всех, а потом взяла и наелась таблеток, – Людмила наконец-то посмотрела на Варвару. – Это все, что я знаю… покончить жизнь самоубийством она решила, видите ли… Кошмар! С ума все посходили.
– Люда, а ты знаешь, куда ее отвезли? – спросила Варвара.
– Я говорила с врачом, – кивнула головой Люда, переводя взгляд на Хоботкова и плотоядно облизывая губы, словно только сейчас разглядела в нем мужчину.
Глава 33
Больница для лиц с психическими отклонениями, куда приехали Варя с Леней, располагалась в старинном доме, большом и очень внушительном. Здание находилось в парке с вековыми деревьями, в котором были ухоженные дорожки, скамейки и подстриженные кустарники. И вот они уже стоят в палате с шестью кроватями, на одной из которых, у окна, лежит директриса интерната под капельницей и отрешенно смотрит в белый потолок… Варя подавила в себе волну жалости и решила сразу же выяснить то, ради чего они сюда пришли.
– Здравствуйте, Вера Сергеевна. Как вы себя чувствуете?
Ответом ей было молчание.
– Мне, если честно, все равно, что вы решили с собой сделать. Но облегчите свою душу, скажите нам, где Эля?
Вера Сергеевна изобразила на лице подобие улыбки.
– Вы знаете…
– Еще не все… но с вашей помощью мы надеемся узнать больше, – сказала Варвара.
– Я в больнице и почти при смерти… вам мало? Еще и сюда пришли меня доставать?
– Мы в этом не виноваты, – ответил Леонид.
– А вам придется еще и со следователем поговорить, Вера Сергеевна. Расскажите нам все, что знаете, облегчите душу. Зачтется как признание вины и полное раскаяние, – продолжала давить на свою начальницу Варвара.
– Я даже убить себя не смогла, – сокрушалась Вера Сергеевна, постаревшая лет на десять.
– Убивать себя грех. Расскажите нам все, Вера Сергеевна, – сказала Варвара, на всякий случай оборачиваясь и смотря на других пациенток в палате. Более безмятежных лиц она не видела нигде. Только одна женщина неопределенного возраста отреагировала на ее взгляд и, выкрикнув хриплым голосом какую-то несуразицу, снова затихла и отвернулась к стенке. Вера с грустью посмотрела в окно и тихо заговорила:
– Это началось чуть больше месяца назад. Сначала звонки с угрозами…
– Какими угрозами? – спросила Варя.
– Ничего определенного… Готовься, мол, скоро ты получишь задание, которое должна будешь выполнить, иначе сильно пострадаешь. Потом началось такое… То проткнут колеса в моей машине, то подбросят дохлую кошку к квартире… Они довели меня до нервного срыва… Я уже была готова сделать все, что угодно, лишь бы меня оставили в покое. Я перестала спать и вздрагивала от каждого шороха.
– Почему никому не сказали? Не сообщили в милицию?
– Они припугнули, что сразу меня ликвидируют, что у них есть связи в милиции, и если я кому-нибудь расскажу об угрозах, им тут же станет известно. Я уже не знала, что делать, и была готова на все… Наконец мне сказали, что я должна делать. И я рада была, что этот кошмар закончился. Мне это дело даже показалось таким пустяком… Всего-то надо было помочь в удочерении Эли одной супружеской паре. Чтобы они миновали все бюрократические препоны, вот и все. – Вера Сергеевна нервно провела рукой по одеялу, словно в поисках чего-то. Наверное, утраченной совести.
– И вам не показалось это странным? – спросила Варвара.
– Мне могло казаться что угодно. Я была перепугана. Мало ли, какой-нибудь криминальный авторитет хочет взять ребенка без волокиты и тщательных проверок.
– Вы сами себе так внушили? – спросила Варвара. – Почему они хотели взять именно Элю?
– Я не знаю! Чего ты хочешь от меня? Может, она им приглянулась? Симпатичная девочка…
– Страдающая аутизмом…
– Они богатые, они надеются, что вылечат.
– Вы же знаете, что это не так… – упрекнула ее Варя.
– Да, конечно, после этой просьбы я внимательно изучила дело этой девочки, а также узнала, кто ее родители.
– Как же вам это удалось? – удивился Леонид.
– Что, обидно, что я первая узнала? Да, я вышла на родственников умершей матери Эли.
– Ее сестры? – уточнила Варвара.
– Точно! Отвратительная особа… а еще я узнала, что отцом девочки является человек, который сейчас очень богат… баснословно богат… Евгения так злорадно и сообщила, что когда-нибудь мир узнает, что у богатого и уважаемого человека дочь живет в интернате. Эта женщина была полна ненависти и злобы. Она словно укрылась в своей раковине, в деревне, и затаилась в ожидании мести. Она сказала мне имя этого человека… – Вера Сергеевна запнулась и затравленно посмотрела на Леонида. – Я хотела найти отца ребенка, но, если честно… я испугалась… Я не знала, для чего проворачивается эта махинация с ребенком.
– Вера Сергеевна, не давите на жалость, – прервала ее Варвара. – Вы умная женщина, и все прекрасно понимали. Но вместо того чтобы рискнуть своей шкурой и сообщить куда следует, вы рискнули жизнью маленького больного ребенка, зная, что ни к чему хорошему это удочерение не приведет. Не догадывались вы? В самом деле? Зато сейчас я догадываюсь. За последнее время Леонида два раза чуть не убили. Не кажется ли вам это странным? А потом объявилась бы наследница, и все состояние Леонида уплыло бы к заинтересованным людям, так, Вера Сергеевна?
