Дарья Донцова - Камин для Снегурочки
– И что делать? – тупо повторял Ваня.
– Хочешь, парик нацепи, – посоветовал Костик, – возьми у кого-нибудь из подтанцовки, у них этого добра полно.
Ванька вылетел из закутка. Костик упал лицом в колени и принялся стонать от смеха. Я, еле-еле придя в себя, с ужасом спросила:
– А что, эта власожорка и впрямь так заразна? Мне тоже голову бензином мыть?
– Ой, не могу, – простонал Костя, вытирая выступившие на глазах слезы, – сейчас умру! Навсегда! Власожорка! Ты посмотри на баллончик, из которого пену на Ваньку давила!
Я схватила аэрозоль.
– И что?
– Читай инструкцию!
– Не владею английским.
– Переверни, там по-русски с другой стороны написано.
Я покрутила баллон. «Мусс для мгновенного удаления волос. Способ употребления: встряхнуть упаковку, выдавить малое количество средства и распределить на необходимой для освобождения от растительности поверхности. Действует моментально как на коротких, так и на длинных волосах. При регулярном применении обволосение снижается».
Аэрозоль упал на пол.
– Ванька меня убьет! – прошептала я.
– Ага, – кивнул Костя, – когда поймет, в чем дело, то точно придавит. Впрочем, не переживай, может, и не дотумкает. Ваняша у нас мальчик горячий, на все, что шевелится, кидается, я его давно всякими болячками пугал, вот теперь он и решил, что власожоркой от очередной обожэ заразился. Ой, не могу, ну и дурак!
– Костенька, – взмолилась я, – не выдавай меня.
Парень встал, подтянул джинсы и заявил:
– На тебя-то мне плевать, но Ванька меня постоянно дразнит, потому что по бабам не бегаю. Вот пусть теперь и помучается.
ГЛАВА 23
Пока Рита записывалась в студии, я опять взяла ее телефон, вышла в коридор и позвонила в Алискино.
– Алло, – ответила какая-то девушка.
– Извините, пожалуйста, нельзя ли позвать Наташу?
– Домработницу?
– Да.
– А кто ее спрашивает?
– Э… э… подруга, очень близкая. Скажите, Таня беспокоит.
– Не звоните сюда больше, ее здесь нет и не будет! – сердито откликнулась девица.
– Уволилась, да? Сделайте одолжение, подскажите, где ее найти можно? Пожалуйста, мне очень нужна Наташа, прямо до смерти.
– Прямо до смерти, – эхом повторила девушка, – звучит в сложившейся ситуации ужасно. Наташа умерла.
– Как, – заорала я, ударяясь головой о стену, – почему?! Она же молодая, здоровая…
– Под машину попала на шоссе, – нехотя объяснила девица, – никаких подробностей сообщить не могу, знаю лишь, что она куда-то поехать решила, вышла на дорогу и под автомобиль угодила. Шофер ее сшиб и укатил.
Я с трудом приходила в себя.
– Ужасно!
– И не говорите, – подхватила девушка, – нальются по самые брови, гонят по магистралям, самим ничего, а людям беда.
Известие о неожиданной кончине Наташи подействовало на меня так, что сил реагировать на другие раздражители уже не осталось. Вид Ваньки, нацепившего на лысину кудрявый парик одной из балетных, совершенно меня не развеселил, ругань музыкантов, потерявших какие-то детали от инструментов, не испугала.
После телевидения мы покатили по концертам, домой заявились около трех утра, как всегда, в полуобморочном состоянии.
– Жизнь человека-праздника порой похожа на ужас, – сказала, трясясь от озноба, Рита.
Меня отчего-то тоже била дрожь. Не сговариваясь, мы ринулись к холодильнику и начали вытаскивать из него харчи.
– Умираю от голода, – простонала Рита, впиваясь зубами в батон колбасы.
– Не ешь «Докторскую», – с набитым ртом посоветовала я, – в ней полно холестерина!
– На себя посмотри, – хмыкнула Рита, старательно жуя огромный кусок, – сама что хомякаешь?
– Мне можно, а ты растолстеешь.
Рита опустилась на стул.
– Господи, сил никаких. А с едой просто беда! До концерта ни есть, ни пить не могу.
– Почему? – поинтересовалась я, вываливая в чашку полбанки замечательно вкусного клюквенного варенья.
– А как ты себе представляешь, – протянула Рита, хватая упаковку с готовым салатом, – удобно ли с набитым желудком по сцене скакать? Один раз, еще когда в подпевках стояла, не удержалась и сожрала сосиску с булкой. Так, прикинь, она у меня во время концерта восемь раз во рту оказывалась. Проглочу, подпрыгну, здрассти вам, опять жую, глотаю, прыгаю, жую, глотаю, прыгаю, прямо офигела вся, зареклась хоть крошечку перед выступлением в пасть совать. А поскольку работа с двух дня до двух ночи, то брожу голодная. У наших вообще со жрачкой вечная беда, сплошная сухомятка и фаст фуд. У всех гастриты или чего похуже вроде язвы. Впрочем, ты права, колбасой не стоит напихиваться, меня живо в стороны несет, и майонез нельзя, и сахар, и сливки…
Тяжело вздыхая, Рита пошла в ванную. Я без всяких угрызений совести слопала колбасу, проглотила пару кусков хлеба, выпила чай пополам с вареньем, сунула в рот шоколадную конфету и упала в кровать. Раздеваться и умываться было лень, снять хотя бы джинсы показалось невозможным, тело отказывалось подчиняться приказам мозга, вся кровь от обалдевшей головы прилила к наконец-то наполненному желудку. Нет, чем больше я работаю за кулисами, тем лучше понимаю: какое счастье, что сцена никогда не манила меня к себе, иначе бы я обязательно стала добиваться успеха. А похоже, наверх в шоу-бизнес добираются люди с несгибаемой волей, невероятной работоспособностью, сильным характером и желудком из нержавеющей стали. Я не обладаю подобными качествами, я всего лишь ленивая курица, просидевшая всю жизнь за спиной у сестры. Никогда мне не помочь Тане, Наташа-то погибла.
Внезапно по спине пробежал холодок, и я села. Ленивая особа, эгоистичная капризница? Что-то этот наряд жмет в боках, не нравится мне сия одежда. С какой стати я начала ныть? Еще не вечер, рано складывать лапки. Я просто обязана вытащить Татьяну из беды, может, тогда начну уважать себя. Хватит лить сопли. Завтра же поеду в Конаково, найду отделение ГАИ и не мытьем, так катаньем заставлю сотрудников показать мне учетную карточку Насти, там должен стоять ее домашний адрес. Человек не может пропасть бесследно, где-то же Звягинцева живет, покупает продукты, причесывается, ходит в кино, может, имеет любовника, подруг. Я обязательно отыщу мерзавку и запугаю. Чем? Записи-то нет, и после смерти Наташи мне уже не узнать, где хранится пленка.
Я легла и завернулась в тонкое одеяло. Ну и что? Настя-то небось ничего не знает о смерти Наташи, значит, я стану блефовать. Блеф – великое дело, он позволяет выиграть тогда, когда у вас на руках ерундовые карты, мне случалось победить соперников в покер, имея лишь простую пару. Постойте, я умею играть в покер?!
– Опять проигралась, – прозвучал в голове голос, – подчистую, в ноль! С ума сойти! Как жить станем…
Голос стих, я мгновенно вспотела. Господи, мне что, теперь так и собирать до конца дней осколки непонятных воспоминаний? Однако, похоже, я малоприятная личность: самозабвенная эгоистка, убийца, любительница детективов Арины Виоловой, теперь еще и картежница. Впрочем, все не так плохо. Ведь я имею музыкальное образование и люблю животных.
Конаково оказалось крохотным городишком, вернее, деревенькой. Местная власть была тут представлена здоровенной потной теткой, облаченной в ярко-красный сарафан с ядовито-зелеными пуговицами.
– Отделение ГАИ? – пробасила она. – Не, у нас такого нет, в Маркове оно, там наши машины регистрируют. Садитесь на автобус и ехайте.
– Вы уверены, что автоинспекция в Маркове? – осторожно уточнила я.
– Где ж еще, – пожала толстыми плечами тетка, – и больница тама, и школа. Мы слишком мелкие, чтобы тут огород городить, на все Конаково с десяток автомобилей найдется.
– Понимаете, – я принялась самозабвенно врать, – моя сестра, Настя Звягинцева, получила права в Конакове, а потом потеряла их. В Москве ей и сказали: «Езжайте по месту выдачи, там заменят». Настя человек занятой, вот я и явилась вместо нее.
Выпалив это, я замолчала. Честно говоря, я совершенно не знаю, как надо действовать в случае утери водительского удостоверения, но, похоже, глава администрации тоже не слишком сведуща в данной проблеме.
– Конаково, – растерянно повторила она, – вы уверены?
– Стопроцентно.
– Но у нас тута ГАИ нет.
– Однако в документе четко было написано название именно вашего городка!
– Ну и ну… Хотя постойте! Поняла! Отчего же вы сразу не сказали, что она сидела?
– Кто?
– Сестра ваша, – объяснила начальница, – вам к Митричу надо, он на зоне автодело ведет, небось все про права знает.
– Извините, я не понимаю.
– Ладно тебе стесняться, – по-свойски ободрила меня толстуха, – дело житейское, особенно в России. У нас полстраны сидит, а вторая половина первую стережет. Хватит прикидываться.
– Но…
– Ладно, – кивнула баба, – ежели охота выпендриваться, можешь продолжать. Только в Конакове зона есть, ИТК, исправительно-трудовая колония общего режима для женщин. Народу в ней немного, в основном за ерунду парятся, впрочем, точно не знаю, только из нашего поселка народ там служит весь, и мужики и бабы. Считай, эта зона нас кормит. Если твоей сестрице документы в Конакове выдали, то только за колючкой, больше негде. Понимаю, что ты стесняешься про отсидку рассказывать, на мой взгляд, это полная ерунда, но люди разные. Ступай к Митричу, он прямо за углом живет, дом четыре, иди ему пожалуйся, должон помочь.
