Татьяна Луганцева - Белые тапочки от Версаче
Герман! Помоги! Мне опять плохо! Ломка! Дилер не пришел, меня обворовали и кинули за углом, где кондитерская «Долли».
Тина поняла, что это действительно был крик о помощи, хоть написанный и не рукой Кати. Она сорвалась с места и побежала за Германом. Она крутила головой в попытке отыскать его широкую спину, пока не наткнулась взглядом на насмешливые голубые глаза оператора.
– Кого-то потеряли?
– Где здесь кондитерская «Долли»? – спросила она, не переставая тревожно всматриваться в толпу.
– Вниз по улице два квартала, налево и еще метров двести по прямой, – махнул рукой Илья. – А что случилось-то?
– Германа не видел? – вопросом на вопрос ответила Кристина и, махнув рукой, понеслась сквозь толпу в указанном направлении.
– Кристина, постой! – потонуло в общем гуле и звуках музыки.
На одном дыхании Тина преодолела два квартала, чуть не сломав длинные, худые ноги на булыжной мостовой. Она даже кричала в темноту: «Герман!» Ответом была тишина. Тина повернула налево и побежала, путаясь в этих одинаковых игрушечных белых домах с балкончиками. Ее поразило, что на ответвленных, узеньких улочках фактически не было освещения, вся жизнь ночная сосредоточивалась на площади и центральной улице, где работали ночные заведения.
«Черт! Электричество они, что ли, экономят? – спотыкалась на каждом шагу Тина. – И вообще, там ли я свернула? Все как повымерли!»
Народ в этих домиках на окраине уже спал, так как и свет не горел, и ставни были закрыты. Наконец Тина, тяжело дыша, выскочила на более-менее освещенное место и остановилась как вкопанная. На мостовой лежала Стефания, а над ней стоял Герман и с ужасом смотрел то ли на нее, то ли на свои руки. Тина его понимала, ведь Стефания от подбородка до низа живота была вспорота, словно овца, из чрева которой вынимали ягнят для выделки каракульчи – меха с самым мелким и прочным завитком…
Стефания выглядела ужасно, только бледное лицо оставалось не изуродованным. Сама же девушка словно плавала в луже крови… Руки Германа были по локоть в крови, а Тина не могла даже закричать от внезапного спазма в горле, она только судорожно глотала воздух. Герман повернул к ней такое же бледное, как и у Стефании, лицо и прошептал:
– Стефа мертва…
– Я вижу, – вымолвила Кристина, про себя отметив, что явно не из-за передоза.
Вдруг Кристина ощутила страшную боль в голове, и почти сразу после яркой вспышки в глазах ее поглотила полная тьма. Последним, что отпечаталось в сознании Тины, был Герман, бежавший к ней на помощь и что-то кричавший…
Глава 18
Капли холодной воды падали Тине на лицо. Она чувствовала на себе эту холодную воду, текущую ей за шиворот, и дрожала мелкой дрожью. Ей было очень холодно и сыро. Откуда-то издалека доносились глухо голоса, которые постепенно становились ближе и отчетливей. Тина вздрогнула и открыла глаза, не сразу поняв, что она их открыла, так как вокруг все равно было темно.
– Очнулась… жива… Интересно, память ей не отшибло? – услышала Кристина, но не сразу сообразила, что речь идет о ней, так как мысли у нее в голове шевелились с большим трудом.
Всем телом она ощутила, что лежит на каком-то человеке, потом разглядела его встревоженное лицо и поняла, что это Герман.
– Герман?
– Узнала меня!
– Почему нет? Где мы? – Тина тихонько повернула голову, чувствуя жжение в затылке, и провела рукой по влажной, даже какой-то осклизлой стене.
Со всех сторон были эти холодные стены, и только вверху, где-то высоко, светили звезды.
– Прямо как колодец, – прошептала Кристина.
– Это и есть колодец, – ответил ей другой мужской голос.
– Ой, кто еще здесь? – спросила Тина.
– Это Илья, – ответили ей из темноты.
– А ты тут что делаешь? – возмутилась Кристина, словно это было самое ужасное во всей этой ситуации.
– Лучше бы спросила, что мы все здесь делаем, – сказал Герман.
– Кстати, что мы все здесь делаем? – спросила Кристина, вняв его совету. – Последнее, что я помню, это истерзанное тело Стефании и тебя рядом с ним. Мне это не привиделось?
– К сожалению, нет, – ответил Герман своим приятным баритоном, – сам не знаю, зачем я ее трогал, и так было видно, что она мертва.
– Травмы, не совместимые с жизнью, – подал голос Илья, и Тина раздраженно дернула ногой. Она стала понемногу приходить в себя, уже различала контуры и лица присутствующих тут людей. Сидели они действительно в каком-то круглом бетонном колодце метров пять глубиной, его закрывала железная решетка на большом амбарном замке. Здесь было очень холодно и сыро и даже скопилось несколько сантиметров воды, скорее всего дождевой, которая не успевала высохнуть в этом сыром месте. Поэтому Герман любезно посадил ее к себе на колени.
– Караул!! – закричала Тина. – Помогите! Кто-нибудь!
– Бесполезно, – прервал ее старания Герман. – Мы находимся у черта на куличках в какой-то лесополосе. Не знаю, что здесь раньше было, но вокруг точно ни души.
– Но как мы тут оказались? – задала справедливый вопрос Тина. – Почему вы, двое мужчин, такое допустили? Может, это сценка из фильма, который вы снимаете? И Стефания не мертва? Точно! Это розыгрыш! Я поняла, это мое посвящение, как новенькой, в ваш коллектив! Ловко, ничего не скажешь! Напугали до смерти, только зачем так по голове бить?
– У нее истерика, – переглянулись мужчины. – Кристина! Успокойся. Неужели ты думаешь, что в нашей артистической среде приняты такие зверские розыгрыши?
– Тогда почему мы здесь?
– Я объясню тебе все, – сказал Герман, – когда ты стояла и созерцала убитую Стефанию, к тебе подкрался какой-то мужчина и чем-то стукнул по голове.
– Это я помню.
– Я кинулся на помощь, тебе, конечно, это уже не помогло, но с ним я сцепился…
– Помешал я, – сокрушенно сказал Илья, – на меня напали двое уже на подступах к «Долли». А пошел я, кстати, за тобой…
– Я прекратил драться, когда услышал, как они сказали, что убьют тебя, Илья, – подтвердил Герман.
– После этого Германа тоже огрели по голове, как и тебя, а меня усыпили: с эфиром тряпку просто-таки вдавили мне в лицо, – сказал Илья, шмыгая носом, видимо, он получил ожог слизистой от едкого вещества.
– Закон парных случаев, – задумчиво произнес Гера.
– И что дальше? – затаила дыхание Тина.
– Я очнулся уже здесь, ты лежала на мне и тоже находилась без сознания, – сказал Герман.
– Это я стал просыпаться еще в дороге, – подал голос Илья. – Нас везли в кузове какого-то мини-грузовичка, словно садовый инвентарь, ноги и руки были связаны, дорога была ужасная, вся в колдобинах. Вытащили нас на опушке леса – ни дома, ни души – и побросали в этот колодец, ни слова не говоря. Причем нас с Германом просто бросили, и я, кажется, повредил лодыжку, а тебя, Тина, аккуратненько спустили на веревке. Не знаю даже, к чему такие почести? Наконец, когда уже закрыли решетку, была брошена фраза, мол, все равно вы тут сдохнете от жажды и голода.
– На каком языке? – почему-то поинтересовалась Кристина, словно от этого что-то существенно менялось.
– На плохом русском, – ответил Илья и обхватил голову руками, – это я во всем виноват! Идиот! Герман разделался бы с ними с тремя как с младенцами. Если бы не боязнь, что меня пристрелят… Эх, Гера! Лучше бы меня пристрелили, а то теперь все погибнем. Зря я за тобой увязался.
Тина посмотрела наверх, пытаясь унять тошноту от полученного сотрясения мозга.
– Неужели ничего нельзя сделать? Выбить как-нибудь эту решетку? Если мы встанем друг другу на плечи…
Герман прыснул со смеху.
– Как ты себе это представляешь? Выбивать-то должен кто-то физически сильный, то есть тот, кто будет стоять на вершине пирамиды. Думаешь, ты удержишь меня на своих хрупких плечах? А нас двоих Илья с поврежденной ногой? Телефоны отняли, да здесь бы и связи не было…
– Но нас же будут искать! – не сдавалась Кристина.
– Через сутки, а полиция дня через три, если вообще будет, мы уже к тому времени умрем от жажды, – хмуро сказал Илья.
– От жажды не умрем, тут воды полно, – возразил Герман.
«Тогда от кишечного отравления», – брезгливо подумала Кристина, и ее снова затошнило.
– А уже скоро съемочный день, – протянул Герман.
– Да уж. Нашим вряд ли придет в голову, что мы сидим у черта на рогах в каком-то колодце и ждем гибели, – подтвердил Илья.
– А вы знаете, кто эти люди, которые похитили нас? – спросила Тина.
– Понятия не имею, – одновременно ответили Герман с Ильей.
– Думаю, что это они Стефанию убили, – сказал Герман, – у нас все знали, что она наркоманка и водится с темными личностями. Вполне возможно, что она и здесь, в Италии, вышла на наркомафию, но зачем они ее так зверски убили?
– Главное, почему они не прикончили сразу же нас? – поинтересовался Илья.
– Руки больше не захотели марать, – хмуро ответила Тина. – А потом ей еще повезло, сразу умерла, а мы будем умирать медленно. Боже, я так молода! Сколько всего я еще не успела! Герман, сделайте что-нибудь! – истошно закричала Тина, зарыдав у него на плече.
