Дмитрий Черкасов - Шансон для братвы
Кособокая дверь в подвал, вся измазанная известкой и потеками краски, открывалась туго. Денис скользнул в образовавшуюся щель и минуту постоял, полузакрыв глаза и привыкая к темноте. Когда предметы стали проявляться, он огляделся. По его расчетам, найденный десять дней назад люк вел в теплотрассу, проходящую под Казанским собором.
Рыбаков проследовал в угол и достал из-за кирпичей пакет. В нем находились завернутые в ветошь два обреза двенадцатого калибра и пачка патронов с картечью. При решении вопроса об экспедиции новоявленный «диггер» здраво рассудил, что случаи разные бывают, а нарезное оружие в металлической трубе опасно и для использующего — рикошет еще никто не отменял. Другое дело мягкая свинцовая картечь — ни тебе рикошета, ни особой прицельности, что в темноте вообще невозможно. Долбануть из обреза в гулкой пустоте трубы — милое дело, четыре десятка картечин сметут все на расстоянии пятнадцати метров, а дальше и не надо. Не забыть только рот открыть — ударная волна, особенно от парного выстрела, — штука неприятная.
Денис купил через Горыныча по двести долларов за штуку две бескурковые «горизонталки», чем несказанно удивил и обрадовал приятеля столь неординарным поступком. Предложение «крутых вертикалок» было жестко отклонено, походить на Чака Норриса в планы Дениса не входило. По его расчетам, ему больше подходил горизонтальный «веер» выстрела. Конечно, жаль, что не удалось достать большего калибра, в одном из журналов он видел совершенно сумасшедшую пятизарядную «дуру» четвертого калибра, но тратить время и довольно приличные деньги на поиск столь экзотического экземпляра не стоило. К тому же журнал сообщал, что подобных «машинок» выпущено чрезвычайно ограниченное количество. Это и понятно. — с таким ружьем на охоту не пойдешь, динозавры у нас на Земле не водятся, так что, скорей всего, это был просто эксперимент оружейной фирмы, образцы для коллекционеров.
Поработав день ножовкой и напильником, «охотник за приключениями на собственную задницу», как обычно говаривал о себе Денис, получил две шикарные шестидесятисантиметровые «машинки», способные образумить любого придурка. Испытание «усовершенствованных» им ружей было произведено за городом, на заброшенном заводе, и прошло более чем успешно — любимое оружие сицилийской мафии оправдало надежды, — с десятой попытки Денис научился попадать в круг метрового диаметра с двадцати шагов.
«Неплохо, больше и не надо», — радостно потер шаловливые ручки снайпер и, пальнув еще раз пять, отправился восвояси. Дома он хорошо почистил и смазал обрезы, а Ксения доставила их в подвал в сумке с картошкой — женщин милицейские патрули не проверяли.
Обязательным предметом экипировки были спички, зажигалка, свеча, два фонаря и длинная нейлоновая веревка на катушке, которую предусматривалось разматывать, зацепив за что-нибудь у входа. В питерских подземных ходах заблудиться — раз плюнуть, а беготня с истошными криками в темноте — вещь сильная, но опасная. Мало ли кто встретится. У всех бывают требующие уединения дела, а мешать людям не следует, можно и в рыло получить, если не хуже.
«Мне с Рыбакова на Крысмана фамилию менять надо, — думал Денис, пробираясь по трубе. — Кто ж тут кирпичей понакидал? Во народ... Хорошо, мин нет, от наших идиотов всего ожидать можно... Как вообще сюда вся эта дрянь попала? Не пойму. И в Солнечном то же самое... Дурдом... Теплотрасса чистой должна быть, чтоб людям приятно по ней ходить было... Хотя что я несу, какие люди? Блин, выбираться сложно с грузом будет, надо отодвинуть к бокам все это... Как Садист — снеговой лопатой...»
Тоннель пошел вниз.
Осторожно, чтобы не соскользнуть, «отважный гном» добрался до стыка с горизонтальным участком и закрепился. Фонарь освещал залитую водой площадку.
«А в середине — люк, во весело будет, — предположил Денис, — бульк — и я в канале... Ихтиандр с обрезами, блин. Точно выловят менты, я ж возле Невского всплыву... Эх, палку взять надо было, прощупал бы дно... Насколько я понимаю, это участочек под каналом Грибоедова... Не, если б дырка была, тут бы больше воды было, я же ниже уровня речки...»
Он взял обломок кирпича и бросил вдоль трубы. Рассекая неглубокую лужу, обломок доехал почти до конца залитого водой участка.
«Вроде нормально, — вновь засомневался Рыбаков, — а мой вес выдержит? Черт, здесь сутки проторчать можно... Ладно, ножонку сюда, за стеночку уцепимся и по кирпичам, как по кочкам... Все спокойно... Таких, как ты, не берут в космонавты... и в шахтеры тоже... таких вообще никуда не берут, они сами приходят... и никогда не платят... Во, нормально... А когда уходят, вещички пропадают — Интересно, я совсем седой вылезу или только наполовину?»
Труба резко сузилась.
«Вот то, что я ожидал! Везет, как утопленнику... Ничего, застряну — застрелюсь... Врагу не сдается наш гордый Денис... Да кому ты здесь нужен? Стреляться он будет — Ага, четырьмя выстрелами в голову, как Пуго... А это еще откуда? Нормально, во варежки, во размерчик! Интересно, владелец здесь живет или как? Судя по габаритам, застрять должен... жрать нечего, помер, наверное... пока такого живчика, как я, дождешься, с голоду точно окочуришься... А дождешься — вот и получи из двух стволов, лежи, переваривай... да нет здесь никого... Ого! “Федя и Маша были сдесь. 1968”... Класс! Это сколько мне было? Три года... Орфография соответствующая — “сиводня, тамбуретка”, как Кривулькина... Горыныч лучше напишет... Или не напишет? А он писать-то умеет? Да вроде умеет — точно, он Пыху через меня записку передавал, при мне держал ручку... То-то Пых орал, что ничего понять не может, каракули бессмысленные... Но это проблемы Пыха, пусть почерк научится разбирать, графолог бритый... А вы, собственно, Федя и Маша, что здесь делали? Тесно ведь, я один еле пролез... Ух ты! Еще лучше... верстак... Как он сюда попал?.. Неудобно же. Кретины, зачем вы его сюда затащили?.. Ломать придется, не пройти... Да он трухлявый... А мы его ножонкой, и все... Так, кранты, завал!» Теплотрасса была сплющена. Нечто обрушилось сверху на трубу и смяло ее до основания. Слева был какой-то проем с рваными краями, видимо, железо не выдержало напряжения и лопнуло.
Денис посветил.
Вбок, чуть поднимаясь, шел неширокий лаз, образовавшийся в толстой, в метр, старой кирпичной кладке.
«Опасно, блин, — начал размышлять Рыбаков, — ну на фиг я сюда полез? Сидел бы дома, чай пил... Романтики не хватило... Ну, и наличные нужны, стоит признать — кирпичи вроде плотно сидят, ногой стукнем... Ой, блин, больно-то как! Во я придурок — крепкие, на совесть сделано...»
Денис осторожно пролез в проем и огляделся.
Он попал туда, куда надо — огромное сводчатое помещение, ящики вдоль стен, обрушившаяся балка. Ящики были здоровые, с прибитыми деревянными ручками для переноски.
«И чем я их открывать буду? Все взял, фомку забыл, — с огорчением подумал Денис. — Вот что значит дилетант... Кладоискательство не мое дело, проще с братвой по городу носиться — риска меньше, а прибыль та же... Сколько тут всего-то? Штук сто... и огромные какие... Интересно, что в них? Если в размер ящика, то не выволочь в трубу, и тогда что?.. Этот хлипкий вроде, так... и небольшой... Но тяжелый... Черт, на ногу! С такой работой я инвалидом стану...»
Горе-диггер расположил фонарь на ящике сбоку и прошел вдоль стены. Удовлетворенный осмотром — точно никто не влезет, обрушившаяся часть свода наглухо запечатала эту часть подвала, — вернулся и перекантовал ящик поудобнее. Руками сорвать крышку не получилось.
Денис почесал затылок и ткнул стволами обреза. Доски начали крошиться. Начало было положено. Рыбаков — напрягся, ворочая обрезом, как ломиком. Крышка приподнялась, ржавые гвозди с противным скрипом выходили из досок, и тут отвалилась боковая стенка ящика. Денис оставил в покое крышку и потянул за какую-то тряпку. Мешковина вылезла, обнажив грязно-белые коробки. Он выволок одну — это явно был какой-то футляр, внутри было что-то тяжелое, килограмм на восемь.
Денис потряс футляр — ничего, попробовал открыть.
Попытка не удалась.
Рыбаков взял фонарь, принялся изучать коробку со всех сторон и мгновенно обнаружил защелку.
«Тьфу, идиот, тебе лишь бы сломать! Нет чтоб подумать!»
Защелка с трудом, но открылась. Внутри оказались часы. Каминные или настольные, Денис не разобрал.
«Круто! — восхитился Рыбаков. — Во хронометр! Значит, и в остальных коробках то же... Дореволюционные, это точно... Бронза, эмаль, ого — камушки, нормально. А что на донышке? Так, Карл Густав Фаберже... Это я удачно зашел... Три куртки замшевые импортные, три портсигара золотых отечественных — инженер Тимофеев живо-ого царя приволок... Я не пьющий... Полтинник за штуку, а их тут... так, шесть... в три приема придется волочь... Надо Ксанке звонить, на разведку сходил, называется...»
Коробки были втащены в подвал, обрезы и снаряжение заняли место за кирпичным выступом. Денис отзвонился жене, проинструктировал и сходил на Невский, купил сигарет. Вернувшись, обнаружил зеленый «Раннер» в проходном дворе.
