Василий Гозалишвили - Особое задание
— Я прибыл!
— Молодец! Давай команду рассаживаться!
Я предпочел обойти всех присутствующих и лично проводить каждую даму к ее месту. Мужики добрались сами. Наконец, все разместились, и Толян, стоящий во главе стола, поднял бокал с вином:
— Друзья мои! В этот солнечный день мы собрались за этим столом по одному важному поводу! Нашей любимой девочке Юле исполнилось девятнадцать лет! К сожалению, последние три месяца мы не могли видеться с вами всеми так часто, как хотелось бы: вы стали совсем взрослые, и нашли себе место вдали от родных домов, но это не значит, что мы о вас забыли! Дорогая моя девочка! Поздравляем тебя с днем рождения! Желаем тебе счастья, здоровья и большой любви! И дарим тебе вот этот небольшой подарок! — он показал рукой в сторону океана, где у небольшого причала покачивался здоровенный белоснежный спортивный катер. — Радуйся на здоровье!
Юлька вскочила на ноги, растерянно оглянулась на меня и пробормотала:
— А я и забыла! Ой, спасибо, дядя Толян! Спасибо, папа, мама! — она понеслась по кругу, целуя всех присутствующих, и при этом посматривая на роскошный подарок.
Я в это время добрался до спрятанной в кустах коробки и с помощью обратившего внимания на мои маневры Вована дотащил ее до стола:
— От имени и по распоряжению Американского филиала Семьи, а в частности от Татьяны, Людмилы и меня вручаю тебе этот небольшой подарок и выражаю искреннюю надежду, что мы сможем чаще слышать твой чудесный голос! — выпендрился я, добравшись до стола.
Людмила и Татьяна удивленно посмотрели на меня, а Юлька озадаченно попробовала вскрыть здоровенную коробку. Когда, наконец, с помощью все того же Вована ей это удалось, и перед ней предстал до предела навороченный синтезатор «Ямаха», по клятвенным заверениям продавцов «на много лучше, чем в любом ансамбле», Юлька расцеловала подруг и повисла у меня на шее. Я даже немного расчувствовался.
Публика потребовала песню, и пока специально захваченный мною из магазина паренек разматывал предусмотрительно купленные мной удлинители, подключал подарок к выставленным в окне особняка динамикам, пока Юлька разбиралась с его возможностями, все успели основательно принять на грудь. Потом раздались первые аккорды, и шум за столом мгновенно стих. Юля запела, и у меня защемило на сердце. Я сидел, как потерянный, и о чем-то грезил наяву. В беседке стояла мертвая тишина, и в неподвижном воздухе далеко за пределы поместья разносилась ее грустная песня. Илона и Лиза даже слегка всплакнули от избытка чувств, а Толян одобрительно показал мне большой палец и, дождавшись, когда затихнет последний аккорд, снова встал:
— Юля, Люда, Танюшка и ты, Джонни! — обратился он к нам. — Мы долго думали над еще одной проблемой, и не могли прийти к единому решению. За те три месяца, что вы рулите местным бизнесом, наши доходы удвоились. А вы, негодники, постоянно забываете о своей зарплате. Не говоря уже о премиях. Этот великовозрастный оболтус — он показал на меня, — просаживает на вас свои деньги! Молчи! Не перебивай старших! — грозно рявкнул он на меня. — И мне это не нравится! Ведь наши дочери живут с таким беспринципным человеком под одной крышей. В таком маленьком доме, что волей-неволей вынуждены перенимать у него все его дурные привычки! Вы же не просадили за это время и десятой части от того, что легко проматывали раньше! В общем, мы сошлись на том, что столь дурное влияние надо как-то ограничить! А переезжать от него вы все почему-то отказываетесь! Поэтому мы построили этот дом и дарим его тебе, Джонни! Береги наших девочек, и дай бог тебе счастья!
Я ошарашенно оглянулся назад и сел мимо стула. Под веселый хохот окружающих. Потом попытался было протестовать, но меня даже не стали слушать. Только Вован сочувственно положил мне руку на плечо и буркнул:
— А как ты хотел, парниша? Кстати, внутри все, как тебе нравится! Даже почти все твои сюрпризы для незваных гостей. Все объяснения — в сейфе. В том, который в кабинете. Код к сейфу — в этом конверте. — Он протянул его мне. — И еще: «Ламборджини» в гараже — моя! Губы не раскатывай! Надоело кататься на чужих! Пусть она постоит пока, ладно?
— Какие проблемы! — пытаясь переварить все услышанное, запоздало среагировал я.
— А теперь, дочка, спой нам еще что-нибудь! — насладившись нашим удивлением, объявил Толян, и его с удовольствием поддержали аплодисментами все присутствующие…
* * *До поздней ночи мы то пели, то бродили по огромному дому, рассматривая его убранство, то катались на катере, пугая чаек и проходящие суда, то пели, то танцевали. И все время пили, пили, пили… А потом, основательно набравшись, решили посетить наш клуб. В нем веселье вспыхнуло с новой силой — гости были в диком восторге от его оформления, от аттракционов и конкурсов, а отдыхающая публика, наконец, поняла, что значит на самом деле «отдыхать по-русски»: Толян, Костян и Вован, а с ними и мамы моих девиц сорили деньгами, пробуя все подряд. Хохотали при каждой неудаче и радовались победам. Пили, и снова лезли в очереди. Я с девочками с удивлением наблюдали за этим загулом со стороны, в компании с не меньше одуревшим хозяином клуба. Последний то и дело причитал, глядя, как веселятся русские:
— Не может быть! Не может быть!
— Может! — успокоила его запыхавшаяся Лена, мать Людмилы, пробегая мимо. — Кстати, Джонни, а ты не думал, что и женщинам не помешает что-нибудь в этом же духе? А то вот я уже десять лет живу одна, денег — куры не клюют, а повеселиться, собственно, и негде! Все рассчитано на одних мужиков! Придумай что-нибудь, ладно? А я пока побежала!
* * *К семи утра, через час после времени официального конца «рабочего дня», вернее, ночи, Толян и компания немного угомонились, и из клуба начали разъезжаться первые клиенты: основная масса, участвовавшая в разгульной вечеринке наравне с «сумасшедшими русскими», не желала успокаиваться. Но еще через пол часа, когда мы уже устало рассаживались в автомобили, публика наконец потянулась к выходу. Вечеринка, по общему мнению, удалась. Правда, все костюмы и платья были бесповоротно испорчены, за исключением платьев моих девочек: наученные горьким опытом, они уже давно хранили в клубе по паре комплектов «сменки». Но, судя по лицам клиентов клуба, проблем с деньгами на лишний костюм у них однозначно не наблюдалось! И слава богу!
Утомленные, но довольные Толян и компания, не заезжая домой, сразу же направились в аэропорт, где их дожидался зафрахтованный самолет. На прощание меня пылко расцеловали все без исключения мамаши, что-то восторженно наговаривая мне на ухо, потом я тепло попрощался с мужчинами, и через пять минут мы грустно смотрели вслед выруливающему на взлетную полосу авиалайнеру, и, прощаясь, махали ему руками.
Потом, единогласно решив поспать в моем старом доме еще разок, влезли в лимузин и приказали водителю трогаться.
Глава 21
Новый дом был просто великолепен. Каждая комната волей дизайнера отличалась от всех остальных, их было очень много, и первую неделю-полторы мы каждую ночь спали в новой, пытаясь понять, где нам уютнее всего. Как ни странно, выбор пал на комнату, как две капли воды похожую на нашу старую спальню. Людмила выбрала комнату в стиле «модерн» справа от нашей, а Юлька — комнату попроще, но напротив. С огромной кроватью с балдахином, тяжелыми бра на стенах и большим камином в пол стены. Мне показалось, что основным критерием выбора стала близость к моей спальне и кабинету, но я мог и ошибаться. Мы и так все вечера проводили вместе, а огромный дом в основном пустовал. Правда, нам пришлось завести прислугу в лице двух женщин лет сорока, которых нам нашел Энди, в процессе поиска отсеяв десятки кандидатов. И они в поте лица поддерживали дом в чистоте и порядке. Кроме них, в особняке постоянно дежурило двое бойцов из людей все того же Энди, — бывших коммандос, уволившихся в запас. И вообще, почти каждый его боец был «бывшим»: солдатом, полицейским, профессиональным спортсменом. Энди устраивал им постоянные проверки, — на честность, точность, преданность. Он подсылал им подставных «конкурентов» с деньгами, угрозами, шантажом. Однако лишь двое подобранных с таким трудом людей не выдержали соблазна и были уволены. Остальные постепенно врастали в коллектив, или, как они называли, Семью. Как я однажды случайно услышал, дежурство в доме считалось одним из самых почетных. И немногие счастливчики, допущенные к «святая святых», несли службу не за страх, а за совесть. При этом их не было ни видно, ни слышно.
Мигелито уже два месяца как подсел на какую-то специальную диету, вычитанную в каком-то журнале по бодибилдингу, которых теперь в его машине было просто завались, и, практически не вылезая из зала, начал набирать массу. На его еще недавно излишне сухощавом теле появились уже довольно заметные мышцы, и он уже частенько нарывался на комплименты от моих вездесущих оторв. Гордости парня не было границ: он расцветал после каждого комплимента, и еще часа полтора потом бродил, глупо улыбаясь и заглядывая в каждое встречное стекло или витрину.
