Галина Куликова - Нагие намерения
Они успели сходить в соседнее кафе и напиться чаю с бутербродами, когда позвонил Алекс и велел им в срочном порядке возвращаться — и курицу не забыть.
— Я чувствую себя полной дурой, — призналась Диана, снимая очки и отдавая их Шургину на сохранение.
— Вы же без них плохо видите.
— Возможно, это спасет мое самолюбие — я не увижу лиц тех, кто сидит в зрительном зале.
* * *— Номер пятьсот пятьдесят восемь! — крикнул ассистент» в волнистую темноту кулис.
В зале было душно, и все присутствующие изнемогали от жары. Дэн расстегнул рубашку до пупка и далеко вытянул ноги, обутые в массивные кроссовки, похожие на маленькие бульдозеры. Это был тощий юноша с нервным лицом и большими глазами, которые охотно впитали в себя ранний успех. Певец делал вид, что ему наплевать на происходящее. На самом же деле жестоко ревновал ко второй половине будущего дуэта. Может быть, следующая девица окажется как раз той, которая понравится продюсерам?
Продюсеры — Волков и Макеев, — похожие друг на друга, как братья, сидели в напряженных позах, обалдев от обилия талантов, которые сменялись с головокружительной быстротой.
— Давай возьмем кого-нибудь, кто уже засветился, — предложил Макеев, затянувшись сигаретой и выплюнув дым вверх в надежде, что он улетит под самый потолок. — Ну их к черту, этих свистушек.
— Да все равно с нуля начинать, — отмахнулся Волков и завопил, показав оба ряда зубов: — В чем там дело?! Выпускайте следующую!
На сцене было светло, как в образцовой теплице, где выращивают редиску. За роялем сидел аккомпаниатор — плотный мужчина, изнемогающий от скуки. Время от времени он закидывал руки за голову и с хрустом потягивался.
— Идите на сцену, — приказал ассистент невидимой претендентке и сделал резкий мах рукой. — Что вы тут затор образовываете? — Вздохнул и добавил: — Подтолкните ее кто-нибудь.
Претендентку подтолкнули, и она выкатилась на сцену, споткнувшись о первый же шнур.
— Полегче, полегче, — сказал из зала Волков. — Подходите поближе и начинайте.
На девице были джинсы и тесная футболка, украшенная философской надписью: «Небо принадлежит голубям». Волков прочитал и на пару секунд задумался. В это время аккомпаниатор громко спросил:
— Что исполнять будете?
Девица, которая вышла на сцену с пластиковым пакетом в руках, нервно переложила его из одной руки в другую. Потом кашлянула и неуверенно сказала:
— Я вам песенку спою про пять минут.
— Отлично, — похвалил Макеев. — Пойте.
Мужчина за роялем встрепенулся, на секунду задержал пальцы над клавишами, а потом мягко опустил их, позволив мелодии вырваться на волю.
— Ну, что же вы?! — закричал нетерпеливый Макеев, когда пятьсот пятьдесят восьмая пропустила вступление. — У вас язык отнялся?
Дэн наклонился в проход и недовольно заметил своим боссам:
— Да ей же лет тридцать!
Макеев отмахнулся от него и повысил голос еще на градус:
— Что вы для нас приготовили, родная?
Девица сощурилась, чтобы лучше его видеть, и громко повторила:
— Я вам песенку спою про пять минут. — Подумала и добавила: — Я — Диана Звенигородская.
— Мы так рады, — ехидно откликнулся Волков. — А почему вы с пакетом?
— В нем курица-гриль, — ответила девица.
Волков повернулся к Макееву и с удовлетворением констатировал:
— Она чокнутая.
Макеев вскочил на ноги и, подняв руки над головой, захлопал в ладоши;
— Все-все-все! Вы можете быть свободны, девушка.
Девушка не обратила на него никакого внимания. Вытянула шею в сторону зала и спросила:
— Это вы — Дэн? В сущности, курица для вас.
Дэн подобрал ноги под себя и громко фыркнул.
— Спасибо, родная, мы поужинаем позже, — ласково ответил за звезду Волков и сделал знак ассистенту вызвать охрану.
Чаще всего девицы рыдали. Некоторые, когда их отсылали прочь, начинали обзываться. Одна плюнула на ботинок Макееву, еще одна сделала неприличный жест в сторону Волкова. Курами же их до сих пор еще никто не кормил.
— Меня прислал Денис Звенигородский! — звонко крикнула Диана, увидев, что к ней широким шагом направляется дюжий парень. — Он просил передать Дэну курицу.
Волков нахмурил лоб и сделал отмашку охраннику:
— Погоди, дай разобраться. — Повернулся к Макееву и, понизив голос, уточнил: — Кто такой Денис Звенигородский? Может, ресторатор? Какой-нибудь модный хрящ, а мы не сообразили… Нехочется обижать тусовку, а?
Макеев тяжело вздохнул и принял решение:
— Ладно, давайте сюда птицу. Не понимаю, зачем вы вышли на сцену, как будто собираетесь петь?
— А меня по-другому не пускали, — объяснила Диана. Посмотрела на Дэна и спросила: — А конверт? В обмен на курицу я должна получить конверт.
— Она хочет денег, — догадался Макеев. — Сколько может стоить курица-гриль в хорошем ресторане?
— Сто баксов, — уверенно сказал Волков.
За день им приходилось решать столько всяких проблем, в том числе довольно глупых, что они уже давно перестали чему-либо по-настоящему удивляться.
— У тебя есть конверт?
Как это ни странно, конверт нашелся у Макеева в кармане пиджака. В конверте лежало приглашение на презентацию, которую он собирался посетить. Сердясь на непредвиденную задержку, они засунули в конверт сто баксов и подали Диане.
Она в ответ протянула им пакет, но потом отдернула руку и сказала:
— Только тарелку я заберу. Я ее на всякий случай захватила. Она чужая.
Макеев пошевелил бровями и растерянно оглянулся:
— Ну, ладно. Забирайте.
Волков, снова усевшийся на свое место, засмеялся. Диана вытащила из пакета довольно увесистое блюдо и прижала его к груди. Потом, не удержавшись, заглянула в конверт и нахмурилась. В конверте лежали деньги. Одна хорошенькая зелененькая купюрка.
— Что? — устало спросил Макеев, наблюдавший за выражением ее лица.
— Я совсем не то ожидала там найти, — призналась Диана.
— Холера на мою голову, — процедил несчастный продюсер, возвращаясь к своему компаньону и наклоняясь к нему. — Ста баксов ей мало.
Волков отпихнул его и крикнул, обращаясь к нарушительнице спокойствия:
— Девушка, скажите внятно, что просил передать этот самый Денис Звенигородский. Внятно, понимаете? Вот он дал вам курицу и напутствовал словами…
Диана моргнула, потом раскинула руки, в одной из которых была тарелка, а в другой конверт, и громко пропела:
— Я вам песенку спою про пять минут!
При звуках ее бодрого голоса аккомпаниатор очнулся от спячки, взмахнул руками и заиграл вступление. Поймав нужный момент, Диана еще раз пропела:
— Я вам песенку спою про пять минут!
Мысли в ее голове прыгали и путались. Может быть, нужно спеть всю песню?
— Эту песенку мою пускай поют, — неуверенно продолжила она. — Пусть летит она по свету…
— Перестаньте! — завизжал Макеев. — Прекратите сейчас же!
Аккомпаниатор сбился и оборвал музыку.
— Это невыносимо! Отдайте конверт обратно.
Диана подошла к краю сцены и протянула руку, щурясь изо всех сил. Ей хотелось как следует рассмотреть Дэна, чтобы по его реакции понять, хорошо складывается ситуация или не очень. Макеев с Волковым напряженно переговаривались, решая, выгнать девицу взашей или все же не рисковать репутацией и добавить в конверт наличных.
— Может, позвонить Надеждиной? — вслух спросил Волков. — Она всех знает. — Достал мобильный телефон, быстро набрал номер и проворковал в трубку: — Муся, привет, моя душенька. Хорошо, очень хорошо. А знаешь ли ты, душенька, ресторатора Дениса Звенигородского? Конечно, знаешь? Это круто, да? Очень круто?
Он отключил связь и, повернувшись к компаньону, обреченно повторил:
— Муся говорит, это очень круто.
— Тогда добавь еще двести баксов, — посоветовал тот. — Ну, триста баксов за холодную курицу — это предел! Даже утка по-пекински, если торговать ею навынос, будет стоить дешевле.
Торопясь, они вдвоем засунули в конверт еще двести баксов. Макеев подошел к сцене л протянул конверт Диане, предупредив:
— Это вам. Петь больше не надо. — И крикнул ассистенту: — Давайте следующую!
Прижимая к себе блюдо, Диана покинула сцену, протиснулась через душную толпу девушек, алчущих славы, и наконец очутилась на улице. Шургин и Алекс бродили возле входа. Алекс страшно нервничал — судьба алмаза решалась в эти самые минуты.
— Ну, что? — Он метнулся к Диане и схватил ее за руку. — Получила конверт?!
Она не успела и рта раскрыть, как он уже отогнул клапан и залез пальцами внутрь.
— Тут деньги, — растерянно сказал он. — Для чего тебе деньги?
— Я же говорила, что это будет позор, — простонала несостоявшаяся певица, тяжело переживая случившееся. Повернулась к Шургину и попросила: — Отдайте, пожалуйста, очки. Зря я их сняла, это не помогло.
— А кто вам дал триста баксов? — поинтересовался он, заглянув в конверт вслед за Алексом.
