Татьяна Луганцева - Мордашка класса люкс
Она приехала домой, вставила ключ в замочную скважину, и нехорошее предчувствие охватило ее. Дверь была не заперта — такого они с Максимом себе никогда не позволяли.
«Наверное, завис в Интернете, забыл про все на свете», — предположила она и прошла в прихожую.
То, что предстало ее глазам сразу же при входе, не понравилось ей еще больше. Все вещи были свалены в кучу — одежда, газеты, журналы, обувь, которая должна была стоять в обувном шкафу. Фрида прошла дальше в комнату и обомлела. Все в квартире было перевернуто вверх дном. Ящики шкафов выдвинуты, а их содержимое валялось на полу. Битая посуда, сломанная радиоаппаратура — все это перемешано с бельем, кассетами, дисками Макса. Она прошла по битым стеклам, треща каблуками, в гостиную и закричала. На полу лежал Максим с пробитой головой, рядом валялся разбитый компьютер.
— Макс! — кинулась она к нему. — Боже! Макс! Кто это с тобой сделал?! Бедный ты мой.
Она схватила его за голову, пытаясь найти признаки жизни у своего мужа. Он был без сознания, но холодным, как труп, тоже не был. Фрида рванулась к телефону, не сразу набрала трясущимися руками нужный номер. Она звонила Венсану, в состоянии аффекта Фрида даже не подумала, что он сам после операции и мало чем может помочь ей в такой ситуации.
— Венсан! — срывающимся голосом закричала она в трубку.
— Что? Фрида, ты?!
— Венсан, приезжай скорее ко мне домой! Помоги мне! Ой, ты же после операции! Ради бога, пришли кого-нибудь из врачей!
— Фрида, что с тобой? — оборвал он ее истерику.
— Не со мной, с Максом! По-моему, его убили! — Фрида заплакала.
На другой стороне провода раздались короткие гудки. Фрида билась в истерике, она носилась по растерзанной квартире в поисках хоть одного чистого полотенца. Нашла она его в ванной комнате и еще успела заметить, что и там тоже был такой же беспорядок. На стене в одном месте даже была отколота кафельная плитка, разбиты бачок от унитаза и раковина. Она опустилась на пол рядом с бездыханным телом Максима, положив его голову себе на колени, и стала промокать рану махровым полотенцем.
— Максим, потерпи! Сейчас все будет хорошо, только держись…
Дверь в квартиру так и осталась незапертой. Вскоре в дом вошли Венсан, майор Потапов и еще какие-то люди. Приехали они достаточно быстро, но Фриде это показалось вечностью. Денис Игоревич присвистнул, увидев руины бывшего евроремонта. Венсан сразу же направился к пострадавшему, достал маленький специальный фонарик и стал проверять у него зрительные рефлексы. Сам он тоже был бледен и изможден.
— Что с ним? — спросила Фрида, всхлипывая.
— Он жив, но очень плох… Так, ребята, на счет три его на носилки и с мигалкой в нейрохирургию! — скомандовал Венсан.
— Поняли.
Когда Максима перенесли на носилки и вышли из квартиры, Денис Игоревич, тактично дождавшись, когда Фрида придет в себя и выпьет воды из чудом уцелевшей чашки, спросил:
— Что здесь произошло?
— Я не знаю… когда я пришла, здесь уже все было перевернуто, и Макс… Максим лежал… я думала, что он мертвый!
— Успокойтесь, — сказал Денис Игоревич, — разберемся, да, я вижу, что вашей жизни действительно угрожает опасность.
— Сколько еще человек должно пострадать, прежде чем вы не просто подумаете, а обеспечите Фриде защиту? — спросил Венсан.
— А вы, Венсан Витальевич, не разговаривайте со мной в таком тоне! Не все решаю лично я! И вообще, дорогой вы наш хирург, я бы на вашем месте не высовывался, так как вы у нас на подозрении.
— Я?!
— Убивают человека, который работал у вас в больнице, затем убивают вашу невесту, а вы хотите остаться ни при чем.
— Я хочу, чтобы этому пришел конец, а эту женщину наконец-то перестали терроризировать, — устало ответил Венсан.
Следователь не пришел ни к чему определенному и, узнав, что за Фридой присмотрит Венсан, удалился со спокойной совестью, тем самым негласно давая понять, что Венсана все-таки не отождествляет со злостным преступником. Фрида стала названивать по телефону в больницу, куда увезли Максима. Ей сообщили, что он находится в реанимационном блоке без сознания, но надежда есть.
— Девушка, дорогая, как только он придет в себя, позвоните мне в любое время дня и ночи, — слезно попросила она дежурившую медсестру.
Венсан в это время сидел в кресле и хмуро смотрел на беспорядок с кровавым пятном на полу в том месте, где лежал Максим.
— Фрида, я не могу тебе помочь убраться, у меня болит бок.
— О чем ты говоришь! Я тебя не заставляю. Сиди и отдыхай. Прости, что вызвонила тебя из больницы. Я как вошла, увидела все это, так словно рассудком тронулась. Стала сразу звонить тебе, просить о помощи. Это вредная привычка, я стала принимать твою помощь как должное.
— Я и сам к этому уже привык… Знаешь, тебе оставаться здесь нельзя, да и невозможно. Давай вызовем такси, и я отвезу тебя к себе домой.
— Это как-то неудобно, не думай, у меня много друзей и приятелей, к кому я могу обратиться с просьбой о ночлеге. Хотя… если все люди, с которыми я общаюсь, подвергаются негласной опасности, то мне лучше не идти к ним. Венсан, со мной опасно иметь дело.
— Ничего, я уже привык, вызываю такси! — Он поморщился, достал из кармана мобильный телефон и вызвал машину. Одет он был в летний светлый костюм и темную трикотажную рубашку.
— Сейчас я соберусь… — растерянно проговорила Фрида, осматриваясь по сторонам, — если, конечно, найду что-нибудь в целом состоянии.
— Майор сказал, что в твоей квартире что-то профессионально и тщательно искали.
— Знаешь, он не открыл Америки. Это и без его комментариев видно.
— Тебя спрашивали, что пропало?
— Откуда я знаю, в таком бедламе пропало что-нибудь или нет? Драгоценностей у меня нет, вернее, есть немного, но они в театре в сейфе. Денег наличных в доме нет, я предпочитаю карточки, так что… — она еще раз осмотрела комнату, — этот негодяй разбил мои скульптуры, вазы, настенные панно, подарки друзей — художников. Это невосполнимо — вот это я вижу.
Она побросала кое-какие вещи из одежды, которые оставались в более-менее нормальном виде, в спортивную сумку, переоделась в короткую красную юбку, белую блузку и красные модные босоножки на высоких каблуках.
— Я готова!
Из подъезда они вышли, когда такси их ждало уже минут пятнадцать. Лихой водитель быстро домчал их до коттеджа Венсана.
— Ого! Какой домик. Неплохо у нас живут пластические хирурги! — воскликнула Фрида.
— Ради красоты дамы они готовы распрощаться с денежками, — ответил он.
Он помог ей выбраться из машины и провел в дом. Навстречу им уже спешили две женщины, которые не работали и все время находились в доме, ожидая своего кормильца, чтобы накинуться на него с просьбами, капризами, проблемами, претензиями и расспросами. Жюли, сестра Венсана, в ярком цветастом халате и бигуди и его мама в спортивном костюме цвета спелой вишни встретили его в дверях дома.
— Венсан? Ты? Ты же после операции! А что…
Фразы Жюли и Мари оборвались на полуслове, когда они увидели девицу с длинными черными волосами и в короткой юбке. Венсан представил их друг другу.
— Очень приятно! — отвесила легкий реверанс Фрида, несколько растерявшаяся в доме Венсана.
— Фрида временно поживет у нас, — констатировал Венсан.
— С какой это стати? — поджала губы Жюли, которая прекрасно знала, кем приходится Фрида ее брату.
— С такой стати, что она мой друг, и ей временно негде жить, — ответил он.
— Сынок, нельзя же всех подряд тащить к себе домой, — проговорила Мари, рассматривая устрашающе длинные ногти и красный маникюр незваной гостьи.
— Это мой дом, — твердо напомнил Венсан.
— Это не ночлежка! — вспылила Жюли.
Венсан покраснел, а Фрида, которая до сих пор стояла с открытым ртом от неожиданно нелюбезного приема, оказанного ей, очнулась.
— Ну, если вы настолько против моего присутствия в вашем доме, то я, пожалуй, уйду.
— Нет, — закричал Венсан, — никуда ты не пойдешь! Если кому-то не нравится твое присутствие, то пусть уходит сам! — испепелил он взглядом сестру.
— Ты променяешь родную сестру на эту актрисульку? — завизжала та и затрясла головой, отчего ее бигуди стали падать с головы.
— Вы знакомы? — удивилась мама.
— Да, расскажи матери, откуда ты знаешь эту женщину. Расскажи, что вы удумали с Галей! — взвился Венсан.
— Сынок, не кричи! Что происходит? Я никогда тебя таким не видела! Не нервничай! — закрыла уши Мари.
— Я сделала это ради твоего счастья! Ради того, чтобы ты, наконец, оценил порядочную женщину, которая была с тобой все это время! Да что теперь об этом говорить! Ты должен был бежать от этой актрисы, как от чумы, а ты липнешь к ней, как банный лист, а теперь ее и в дом к нам привел, — со слезами проговорила Жюли.
