Галина Куликова - Гарем покойников
— Алло! — сказал мрачный, но такой знакомый голос.
— Это ты! — обрадовался Глеб. — А я думал… Впрочем… Может, мне показалось…
— Она уехала из города?
— Кто?
— Рита.
— С какой стати ей уезжать? — опешил Глеб.
— Ладно, не валяй дурака. Я от нее откупился.
Глеб мгновенно надулся. Откупаться от его дочери! А он-то возлагал на нее всякие-разные надежды…
— То-то я смотрю, она расстроена.
— Еще бы! — саркастически сказал Титов. — Ей ведь не удался финт с веревкой.
«С веревкой? — подумал Глеб. — Это что, какое-то сексуальное развлечение?»
— Ну.., что ж. Будем считать, что все улажено? — неуверенно спросил он.
— Это я у тебя хотел спросить. Я, со своей стороны, обещание сдержу. А ты?
«Черт, что мы такое друг другу пообещали? — наморщил лоб Глеб. — Ничего не помню». Вслух же он сказал, стараясь придать своему голосу максимум убежденности:
— Конечно! Да, я тоже сдержу.
«Надеюсь, я не пообещал ему „Техноконсульт“ на день рождения?» — подумал Глеб.
Положив трубку, он промокнул лоб бумажным платком и швырнул его в корзинку для мусора. В этот момент в дверь постучали, и в кабинет просунулась голова Кумарикина.
— Вызывали, Глеб Николаевич?
— Да-да, заходи. И ты заходи, — кивнул он Артему, который угрюмым призраком маячил в приемной.
Артем сел на стул возле окна и уставился в противоположную стену. Кумарикин же остался стоять на ковровой дорожке, сцепив руки за спиной.
— Я насчет Бубнова, — понизив голос, начал Глеб. — Хочу от него избавиться.
Кумарикин пожал плечами и легко согласился:
— Нет проблем. Считайте, что он уволен сегодняшним числом.
Глеб, ожидавший сопротивления, даже слегка растерялся. В приемной в это время раздался шум. Послышался звук падающего стула, оживленная перебранка, смех, потом в дверь кабинета невежливо застучали.
— Что такое? — возмутился Глеб.
Дверь приоткрылась, и в проеме показалась веселая физиономия Бубнова:
— Тут Рита, Глеб Николаевич. Она только что пришла.
— Почему так шумно?
— Она слегка.., как бы это сказать.., навеселе.
— Ну, вот тебе раз! — обозлился Глеб, растерянно взглянув на Кумарикина. — Развеселиться до полудня! Куда, интересно, смотрела моя жена?
— Ваша жена тоже здесь, — сообщил Бубнов, раскрывая дверь пошире.
Рита оттолкнула его и нетвердой походкой вошла в кабинет. Бубнов пристроился сбоку, придерживая ее за локоть. Замыкала шествие Алла, на лице которой было написано полнейшее и абсолютное спокойствие. Огромный кабинет Стрелецкого сразу как-то уменьшился в размерах.
— Какое событие ты отмечала с самого утра? — спросил Глеб, поймав покачнувшуюся Риту и усадив ее на маленький гостевой диванчик.
— Освобождение Жеряпко Федора Ильича! — важно ответила та, стараясь держаться как можно прямее. — Он спасся от бандита Ядовитого.
— Как же это ему удалось? — ехидным тоном спросил Глеб.
— Он убил Ядовитого!
— Замечательно, — нервно усмехнулся тот. — Простенько и со вкусом.
— В твоем окружении, милый, убийства вообще — дело обычное, — заявила Алла, усаживаясь рядом с Ритой и закидывая ногу на ногу.
— Да-да, — непринужденно поддакнул Кумарикин и придвинул Бубнову стул, словно сам был тут хозяином.
— Что ты имеешь в виду? — начал было Глеб, но тут дверь уже без стука распахнулась, и на пороге появился следователь Смиренко, которого весь персонал «Техноконсульта» знал в лицо.
— А я к вам, Глеб Николаевич, — бодро сказал Смиренко и, не спрашивая разрешения, протопал через весь кабинет, после чего устроился рядом с Кумарикиным и Бубновым на свободном стуле.
— Я, собственно, сейчас немного занят… — попытался объяснить Глеб, показывая красноречивым жестом на собравшуюся компанию.
— Ничего-ничего, я подожду, — следователь сложил руки на коленях и замер, немигающим взглядом уставившись на Стрелецкого.
— Послушайте, а чего вы все набежали? — раздраженно спросил Глеб, очнувшись от столбняка. — Я принимаю в порядке очереди, у меня есть приемная, секретарша…
— Кстати, позовите секретаршу, Глеб Николаевич, — вскинулся Кумарикин, — нужно будет застенографировать нашу беседу.
— Зачем это? — опешил Глеб. — О чем таком вы собираетесь со мной беседовать?
— Позовите-позовите, — ласково попросил Смиренко, махнув рукой. — Стенографистка не помешает.
Почувствовав, что над его головой собираются тучи, и не понимая при этом, от кого исходит опасность, Глеб потянулся к селекторной связи:
— Наташа, зайдите ко мне с блокнотом.
После этого он пристально посмотрел на жену, которая сидела на диване с лицом фарфоровой куклы, и, повинуясь внезапному порыву, спросил:
— Может быть, позвать Вареникова?
Алла тут же прижала руки к груди.
— Боже мой! — воскликнула она с тревогой, обращаясь непосредственно к Кумарикину. — У него самая настоящая мания! Он просто бредит Варениковым. Сделал его вице-президентом.
— Не волнуйся, дорогая, — ответил Кумарикин, — сейчас все разъяснится.
— Что ты сказал? — не поверил своим ушам Глеб. Он вытаращил на своего помощника глаза и даже наклонился в его сторону всем корпусом. — Ты назвал мою жену «дорогая»?
— Ну да, — спокойно ответил Кумарикин, закидывая ногу на ногу. — Именно дорогая. И в этом нет ничего странного. Ведь мы собираемся пожениться.
— Да? И когда же свадьба? — весело поинтересовался Глеб.
— Сразу после развода.
— Так это ты ее любовник! — потрясенный догадкой, взревел тот. — Какая низость!
Какое изощренное предательство! Я просто не могу поверить!
— Сядь, Глеб, — попросила Алла строгим голосом.
Ее супруг издал нечленораздельное восклицание и рухнул в кресло, впившись в своего коварного помощника взглядом василиска.
Потом с трудом оторвал от него глаза и обвел ими всех присутствующих по очереди. Следователь был спокоен как танк. Рита клевала носом, Бубнов удерживал на лице столь любимую им масленую ухмылку, Артем пребывал в прострации, секретарша изо всех сил делала вид, что не происходит ничего странного, Алла смотрела на мужа с брезгливой жалостью.
Зато с Кумарикиным случилась разительная перемена. Как будто в кабинет недавно вошел один человек, а на стул уселся совершенно другой. Поза его сделалась самоуверенной и даже нахальной. Круглые очки, которые всегда казались Глебу ученическими, внезапно приобрели совершенно другой, серьезный вид. Произошло это скорее всего из-за того, что изменилось выражение глаз за их стеклами. Взгляд Кумарикина стал циничным. Радужка вокруг зрачков победоносно блистала. Глеб изо всех сил сдерживался, чтобы не кинуться на него и от души не побить. Вконец испорченное настроение выплеснулось наружу раздражением.
— Я вообще не понимаю, — воскликнул он, — что это за самостийное сборище? Да еще в таком странном составе? — Глеб с неудовольствием уставился на Бубнова.
— Состав очень правильный, — возразил Кумарикин. — Не хватает только одного человека. Впрочем, позже его приведут.
Глеб тут же хотел спросить, не Вареников ли это, но, взглянув на жену, решил промолчать.
— И что мы тут будем обсуждать? В моем кабинете? — вредным голосом спросил он.
— Как что? Убийства, конечно, — удивился Кумарикин. — Они раскрыты, Глеб Николаевич. Все до одного.
Глеб, который тут же решил, что сейчас молодой любовник жены обвинит во всем его, напрягся и раздул ноздри.
— А с какой стати, — первым пошел он в атаку, быстро глянув на следователя Смиренко, — ты, дружок, занимался расследованием каких-то там убийств? Ты ведь никто, пшик, дутая величина!
— Я, Глеб Николаевич, сам расследованием не занимался, — спокойно возразил Кумарикин. — Я лишь способствовал его проведению. А побудительная причина для этого у меня была. И еще какая! Хотите, расскажу?
— Хотим, — мгновенно ответил вместо Глеба Смиренко.
Тому ничего не оставалось, как только поджать губы. Кумарикин сцепил пальцы на коленях и откашлялся.
— Итак, надо начать с того, что я полюбил вашу жену…
— Да и черт с тобой, — огрызнулся Глеб.
— Подождите, не надо кипятиться.
— Личные моменты можешь не стенографировать, — рявкнул Глеб, обращаясь к Наташе.
— Стенографируйте все подряд, — возразил Смиренко. — Все, что будет говорить каждый из присутствующих.
Наташа нервно кивнула. Ее обычно вредное выражение лица сменилось напряженным и настороженным. Она тоже понимала, что зреет драма, и изо всех сил старалась держаться с профессиональным достоинством.
— Несмотря на то, Глеб Николаевич, что ваш брак уже вовсю трещал по швам, — заговорил Кумарикин, — Алла продолжала считать своей святой обязанностью во всем вам помогать, защищать от стрессов и заботиться.
— Только теперь я поняла, до какой степени он этого не заслуживал! — негромко сказала Алла, глядя на свои туфли.
