Кира Медведева - Убийство из тюбика с кремом
Дальше он знает наверняка, что его личность будут проверять. Так же он знает, что Россия в нашем случае с Интерполом еще не связана. Кроме того, у него стерильные документы. Он ведь действительно тот, за кого себя выдает. То есть на самом деле Гилием Жаккардье!
Максимум, что могут узнать, — мсье Жаккардье действительно является совладельцем очень крупной косметической фирмы «Рикко» во Франции. Что ему и требуется.
Следующие события развиваются уже по отработанному сценарию. В дирекции магазина узнают, кто он такой, и начинают всячески стараться, чтоб такая фирма сотрудничала только с их универмагом. Именно по этим же причинам они не пытаются узнать, заходил ли этот мсье в другие магазины, для того чтоб конкуренты не перехватили у них мсье. И зная, в какой гостинице остановился мсье Жаккардье, как правило, предлагают ему следующее: они, то есть магазин, хотели бы взять на себя все его расходы по пребыванию в этой стране. Обязуются ознакомить с магазином, показать все имеющиеся склады, рассказать о тонкостях работы на нашем рынке. А так же составить мсье культурную программу, чтоб мсье поближе познакомился с нашей замечательной страной, и предоставить переводчицу, чтоб мсье не испытывал трудности из-за языкового барьера. Мсье, подумав сутки, соглашается осчастливить этот магазин, и его лучезарная улыбка предназначена только директрисе.
Конечно, здесь есть и сложности. Переводчица, как правило, моложе и красивее, и бедный мсье Жаккардье лавирует между этими дамами. Но ему не привыкать. А в рабочем порядке он заключает с магазином договор о намерениях, в котором подписывается под своим честным словом, что их уважаемая фирма в Москве и далее по всей стране будет работать только через этот достопочтенный универмаг.
В итоге на все про все у мсье Гилиема Жаккардье уходит примерно недели две, за которые он успевает насладиться гостеприимством нашей (или не нашей) страны, любовью добрых женщин и вообще неплохо провести время, не заплатив при этом ни гроша.
Да, между делом он не забывал о своей старой специальности — мошенника по кредитным картам. Дорогих подарков он, как правило, не брал, что производило дополнительно благоприятное впечатление, да и зачем ему улики… но от билета на самолет первым классом до Парижа он не отказывался (если он им не пользуется, то сдает в кассу и получает деньги). И администрация универмага терпеливо ждет решения совета директоров французской фирмы «Рикко». Дело еще усугублялось тем, что обманутые таким образом крупные руководители магазинов не старались афишировать свой промах.
Ведя такую жизнь, мсье Жаккардье хорошо развлекался. Мошенник с романтическими наклонностями — такое у него амплуа. Но все это можно было узнать только через базу данных Интерпола, куда смог проникнуть мой ненаглядный Ниро.
В Москве же о мсье Жаккардье, кроме того, что он руководит крупной торгово-парфюмерной фирмой, ничего узнать было невозможно.
Именно поэтому на нем и сосредоточилось наше внимание, но мсье Жаккардье подвел нас…
Столько времени на него было потрачено впустую. И такой соблазн, а если б я не устояла?.. Наши пути пересеклись невыгодно для нас обоих…
Глава 28
КАЛЕЙДОСКОП СОБЫТИЙ
— Они ищут методично, я использовал «метод тыка». — Мой умнющий, ненаглядный расхаживал по своим владениям. — Тем более у меня были все или почти все адреса, куда бы милиция направилась в первую очередь. Как ты думаешь, я это учел? — Этот вопрос был адресован ко мне. — Всех этих подозреваемых кустарей-«химиков».
— Ты учел, я не учла…
— Ничего, еще каких-нибудь два-три дела, и ты будешь в нужной форме. Музыкальные шарики в его руке подтверждающе мурлыкали.
— Издеваешься?
— Нет, я серьезно.
— Что ты теперь будешь делать?
— Еще думаю. Милиция его не нашла, нашел его я.
— Но ты можешь ошибиться.
— Могу, но не должен. Ну зачем такому мужику крем для рук. Да еще целыми упаковками?!
— Н-да…
— Вот и я про то же. Все, понял! Звоню Паше.
— Что ты надумал?
— Отдаю его.
— Как! Зачем? — завопила я из чувства протеста, но Ниро уже нажал на телефоне кнопку памяти с номером Паши.
— Рыжик! Не волнуйся… — Он прижал плечом трубку и так, слегка неестественно вывернув голову, смотрел на меня. — Ты лучше подумай, куда я его дену, к нам приведу? А в отделении он будет в надежном месте.
— А ты? — Двусмысленный вопрос, но мой обожаемый правильно меня понял.
— А я покажу им, куда надо ехать, и буду там при обыске, а также окажусь в курсе всех событий и предупрежу немцев, — его внимание переключилось на голос в трубке, — алло…
Пока Ниро говорил по телефону, я включила телевизор и поймала новости. Ага! В суде после выходных шел четвертый рабочий день. Вечерние новости трубили об этом на все лады. Ситуация складывалась неоднозначно и в общем-то стала заходить в тупик. Первый, так сказать пробный, суд присяжных явно себя не оправдывал. Неопровержимые доказательства того, что пробные пакетики с пресс-конференции не изготовлены на заводе фирмы «Милена», но… обожженная женщина пользовалась продукцией, которую купила в магазине…
Что делать? Где найти виновного? Мафия? — звучит заманчиво, но как ей приклеить все это? Трудно — если не невозможно! Опять же нельзя кричать «Мафия, мафия» просто так. Нужны же конкретные доказательства, да и конкретный человек или фирма, на которых можно показать пальцем и сказать: «Вот он, гад!..»
Сумма, запрашиваемая за физический и моральный ущерб, о-го-го какая кругленькая — миллион долларов! — для нашей страны такие цифры, наверное, первый раз фигурируют в судебном зале.
И народ, наш простой «бывший советский» народ, в своем репертуаре. Вот какая-то тетка из задних рядов кричит, что не то что за миллион, а за десять тысяч долларов даст себе «всю морду ножом исполосовать, не то что этим кремом вымазать!». «Не давать ей миллион, на всех поделить!!!» — еще один вопль.
С одной стороны, сочувствие к пострадавшим, с другой — страстное желание эти большие деньги у них отобрать, а если, не получится, так чтоб и им не досталось. Менталитет, черт его дери! Сам не съем, так и другим не дам. Не получится все съесть, так хоть понадкусываю…
Эксперты же комментируют, что пострадавшая имеет все шансы получить такие деньги.
Даже в худшем случае она не получит меньше пятисот тысяч все тех же зеленых американских рублей, то бишь долларов. Такую душещипательную информацию я получила с голубого экрана.
Позвонил Филипп, но его сведения не пролили чего-то нового на происходящее.
Я направила свое внимание опять на телевизор. На экране очередная пресс-конференция. Милиция делает заявление, что у них все под контролем, что они обнаружили чуть ли не преступный синдикат и все преступники уже почти пойманы. Хорошо бы…
В комнату вошел Ниро.
— Операция назначена на завтра, — сказал мой любимый и загадочно улыбнулся.
— А-а…
Завтра.
Приехав после «операции», Ниро, опуская рабочие подробности, чтоб не травмировать мое девичье сознание (хотя я из любопытства перенесла бы все удручающие подробности взятия преступника), сразу перешел к главному.
Пашино начальство ухватилось за предложение Ниро с энтузиазмом. (Как же, такое дело…) Операция произведена успешно. Кустаря-надомника взяли, он сознался.
У Константина Петрухина при обыске было обнаружено достаточно. Он жил практически между Москвой и областью. В деревне Мамонтовка, в своем деревянном доме. Жил один. Этот дом достался ему от родителей, раньше он жил в подмосковном городе Электросталь. То, что его нашел Ниро, это поистине тот самый случай, который вершит наши судьбы.
При советской власти Петрухин был парторгом на кирпичном заводе в городе Электросталь. Работать, будучи на такой должности, отвык. В перестройку оказался не у дел. Деньги обесценились.
Злой на весь мир, он стал сначала заниматься подделкой алкоголя. Чем дальше, тем больше. Сначала гнал из сахара, потом, когда сахар подорожал и исчез, Петрухин с завода, со складов, стал доставать любой спирт, вплоть до технического, и, не гнушаясь, стал, разбавляя, лить его. У него была своя клиентура, иногда сдавал несколько коробок в какой-нибудь ларек. Или таксистам. Два раза старался в одном месте не показываться.
Делал он все крайне просто — скупал у местных алкоголиков пустые бутылки с неповрежденными этикетками, а крышечки на них закатывал с помощью пресса, который в свое время «позаимствовал» на родном заводе.
Когда же чисто «водочный бизнес» стал уже не так прибылен, — ему было трудно конкурировать с настоящими подпольными цехами, которые стали наводнять своей продукцией страну по очень низким ценам, — он переключился на производство дешевых наркотиков.
Наткнувшись на ниве «водочного бизнеса» на одного бомжа, в прошлом аспиранта химико-технологического института, он пристроил его к «делу» помогать разливать, закатывать, а главное, сбывать пойло.
![Жан Ануй - Генералы в юбках [=Штаны]](/uploads/posts/books/228753/228753.jpg)