Галина Куликова - Закон сохранения вранья
А вот с Ингой мне поговорить не удалось. Ингу к тому времени уже убили.
— Тоже я? — насмешливо спросил Тарас. Регина Акимова взглянула на него с неподдельным ужасом и даже отодвинулась.
— Вы или ваш сообщник.
— Ах, так у меня еще был сообщник! — всплеснул руками Тарас. Никто не улыбнулся.
— Был. Но о нем немного позже. Теперь я расскажу, зачем, Тарас, вы надели маску и накинулись на меня в подъезде со шнуром. А затем проделали то же самое с Татьяной Семеновой, напугав ее до полусмерти.
— Ну-ну, я весь внимание!
— Вы ведь помните, что Татьяна Семенова унесла из комнаты записку, написанную рукой Стаса. Унесла улику, которая должна была четко указать на него как на убийцу! Вышла уже вторая осечка! Без этой записки милиция расценила произошедшее как несчастный случай. Можете себе представить, в каком бешенстве был убийца. Вот он и решил, что неплохо бы организовать несколько ложных покушений на якобы свидетелей преступления. На женщин, которые находились в ту ночь в соседних с Нелли номерах. Может быть, тогда милиция все-таки спохватится?
Тарас действовал вдвоем со своим сообщником. В момент нападения сообщник начинал шуметь на верхних этажах подъезда, и Тарас убегал, как бы бросив свою жертву. Я никак не могла понять, почему человек в маске меня не прикончил, ведь у него была отличная возможность! И тогда я подумала: он и не хотел меня убивать! Он затеял нападение только ради одной фразы: «Ты умрешь, потому что слишком многое знаешь о прошлой ночи. Все умрут».
По его разумению, я должна была помчаться в милицию, оглашая окрестности поросячьим визгом. Но по причинам личного характера я в милицию не побежала. Тогда такой же трюк был проделан с Татьяной Семеновой. Она, правда, обратилась в правоохранительные органы, но там не связали покушение с несчастным случаем в доме отдыха. Что естественно. А вот с Ингой Головатовой получилась осечка — ее хотели испугать, но случайно задавили насмерть.
— Ерунда! — в очередной раз подал голос Тарас. Теперь у него покраснела не только шея, но и лицо. — Стыдно слушать этот детский лепет.
— Прошу вас! — с чувством сказал Казарюк, сложив ручки перед грудью и глядя на Веронику восхищенными глазами. — Лепечите дальше! Все это очень, очень фантастично и страшно.
— Некоторые ваши поступки, Тарас, — горячо продолжала Вероника, — просто не лезли ни в какие ворота. Когда вы застали нас с Осей ночью в редакции журнала «Женский досуг» и я сказала вам, что Нелли была убита, помните, как вы отреагировали?
— Он предложил вам помощь! — вмешался Казарюк.
— Вот-вот. С его-то связями и деньгами он удовлетворился тем, что какая-то девица решила разбираться в смерти его жены? Абсурд. Он просчитался, потому что потерял голову от страха. И помощь предлагал лишь для того, чтобы быть в курсе моего расследования.
— А что он делал ночью в редакции журнала? — робко спросила Регина, глядя не на Тараса, а на Веронику. Его сейчас все старались не замечать. Кроме Марягина. Тот, напротив, не сводил глаз со своего партнера.
— Думаю, он не соврал, когда ответил мне на тот же самый вопрос лично. Он сказал, что после смерти жены не может спать. А работать в офисе опасается, чтобы Стаc не подумал, будто бы он занимается какими-то незаконными делишками. В это я верю. Только вот не спал он потому, что своими руками убил жену и боялся возмездия. А вовсе не потому, что глубоко переживал ее смерть.
Вот, собственно, и все о преступлении.
— Как все? — подскочил Рыськин. — А сообщник? Тот, который топал на верхних этажах и мог задавить Инну Головатову? Ты ведь знаешь, кто он?
— Знаю, — сказала Вероника. — Вычислить его не составило труда. Труднее было добыть доказательства его причастности к преступлению. Вернее, ее причастности. Потому что это женщина.
Все разом повернули головы и посмотрели на Регину Акимову. А та растерянно глядела на Веронику.
— Знаете, как я догадалась, что это вы? — участливо спросила у нее та. — Именно вы обеспечивали Тарасу алиби. Стоило мне только заподозрить Тараса, как вы тоже попали под подозрение. Якобы вам нужны были деловые бумаги, якобы вы без конца звонили ему по телефону… Допускаю, что звонки действительно были вами организованы. Ведь вы рассчитывали, что алиби будет проверять милиция. Вы рассчитывали, что будет следствие! А следствия никакого не было.
— Вовсе не я — его алиби! — испуганно сказала Регина. — Что вы такое говорите? Я всего лишь по телефону звонила. Он же сказал, что к нему соседка снизу приходила! Тарас уронил стойку…
— Я все это знаю, — оборвала ее Вероника. — Только это не Тарас уронил стойку, а вы. Потому что это вы были в его квартире в то время, как он расправлялся со своей женой в доме отдыха. Мой человек (Вероника имела в виду, конечно, тетку Зою) поговорил с соседкой Тараса. И тут-то выяснилось, что Варваре Никитичне дверь той ночью никто не открывал. Тарас Шульговский просто крикнул ей из-за запертой двери своей квартиры: «Все в порядке. Варвара Никитична! Я тут важные документы ищу, у меня стойка упала. Извините за беспокойство!»
— И кто же это кричал, если не Тарас? — спросила Регина, у которой покраснел и набух нос.
— Его голос.
Вероника полезла в сумочку и достала оттуда магнитофонную кассету. Потрясла ею в воздухе и обратилась непосредственно к Регине.
— Милиция обыскала ваш дом и нашла кассету с записью. Хотите послушать? — Она повертела головой и, не обнаружив магнитофона, добавила:
— Впрочем, я вам только что рассказала, что там записано.
Тарас вскинул голову и с ненавистью посмотрел на Регину.
— Вы смотрите на нее с верным выражением, — похвалила его Вероника. — Думаю, Регина оставила эту запись на случай, если вы станете ей угрожать, или захотите лишить ее доли, или еще что-нибудь.
— Дура! — выплюнул Тарас, не сдержавшись. Потом повернулся и сказал Стасу:
— Все равно вы ничего не докажете!
— Может быть — да, может быть — нет, — пожал плечами тот. — Но ты же понимаешь, что прежняя жизнь для тебя закончилась навсегда?
— Я хочу, чтобы вы знали, — неожиданно тонким голосом сказала Регина. — Я не сбивала машиной ту женщину. Я не имею к этому никакого отношения. И Тарас тоже не имеет. Вероятно, это был несчастный случай.
— Ужасно, — пробормотал Стаc, хватаясь за голову. — Поверить не могу.
— Вы как хотите, — заявил Казарюк, покидая кабинет Акимовой, — но я подаю заявление в милицию. Это же черт знает что такое! Убийцы буквально ходят среди нас! Они буквально живут среди нас!
— И они буквально могут нас убить! — добавил Рыськин, присоединяясь к нему.
Стаc почти нес дрожащую Веронику по коридору, когда Казарюк неожиданно спохватился:
— Подождите! Так вы, получается, уже связались с милицией?
Вероника отрицательно покачала головой.
— Но вы ведь сказали, что милиция сделала обыск и нашла кассету с записью…
— Она блефовала! — с гордостью заявил Стаc. — На самом деле Акимова держала запись в машине, ведь так? И когда сегодня она тебя подвозила, тебе удалось ее стащить!
— Да вы что? — дрожащим голосом ответила Вероника. — Какая запись? Нет у меня никакой записи! Я и в самом деле блефовала. Это просто пустая пленка, я купила ее в переходе возле метро. А домой или в машину к Акимовой я хотела по-, пасть только для того, чтобы посмотреть, кассеты какой марки она предпочитает. У нее были кассеты марки «Sony», и я купила такую же, чтобы была возможность потрясти коробочкой.
— Конгениально! — воскликнул Рыськин. — Только, дорогая моя девочка, расскажи папе Осе, залп тебе в ухо, что за баба пыталась раздавить тебя «Москвичом»?
Стаc от неожиданности даже остановился.
— Акимова? — потрясенно воскликнул он.
— Никогда, — отрезала Вероника. — У нее такой загар, который ничем не запудришь. А та женщина была очень бледной.
— Так кто тогда? Еще одна сообщница Тараса?
— У меня есть одна версия, — призналась Вероника, — но для того, чтобы ее проверить, мне нужен как минимум один день. Обещаю вам, мальчики, что вы первыми обо всем узнаете.
— Мой желудок от волнения скрутился жгутиком, — признался Рыськин. — Чтобы не было язвы, надо срочно покушать.
— Дорогая, а ты как? — спросил Стаc. — Он смотрел на Веронику с восхищением. — Не хочешь перекусить после выступления перед господами присяжными заседателями?
— Не смогу проглотить ни кусочка.
— Знаю, что тебе нужно: пар и массаж.
— Пар и массаж?
— Баня!
— Ты хочешь повести меня в баню?
— В общую баню. Любимое развлечение «новых русских». Приобщайся.
— Я тебе говорила, что вечером мы приглашены к тетке Зое?
— И как ты меня представишь? — Стаc даже притормозил, чтобы получить ответ на этот вопрос.
— Ну… Как своего друга. А что?
— Почему-то мне хочется большего.
— Давай хотя бы повстречаемся немножко, а там решим.
