Наталья Александрова - Марафон с риском для жизни
Ах да, вспомнила Надежда, собаку же он нейтрализовал. Нина видела, как он тащил сонного Дика куда-то в лес. Возможно, думал, что собака умрет, но не рассчитал дозу. Дик – крепкий здоровый пес, он очнулся и нашел дорогу домой. Кстати, как он там, надо бы его проведать… Но это позже.
А пока нужно решить более насущные вопросы. Теперь Надежда знала, как Илья Константинович догадался, что у него на даче произошло именно убийство, а не несчастный случай. Но что это ей дает?
– Хорошо, – сказала себе Надежда, вздохнув и тряхнув головой, – оставим это до поры до времени и попытаемся подойти к проблеме с другой стороны.
Кот, спавший на диване, на звук ее голоса приоткрыл один глаз. Хозяйка почесала его за ухом и продолжала думать.
Судя по рассказам, Ирина Горностаева была абсолютно беспринципной стервой. Но при этом способной журналисткой, припомнила Надежда слова Бориса Михайловича Рязанского, главного редактора газеты «Петербургский вестник». История с бывшим директором школы произошла больше года назад, история с Викой Топоровой – еще раньше. Ирина уволилась из «Петербургского вестника» и перешла… куда? Ах да. Рязанский же говорил – в «Балтийские ведомости». И работала там почти год. Или не там, потому что характер у нее был скандальный и долго на одном месте девица не задерживалась, искала, где лучше. Так не стоит ли Надежде попытаться выяснить кое-что насчет Горностаевой от коллег по работе? Потому что до сих пор она имела дело только с жертвами ретивой журналистки, если можно так выразиться. Правда, был еще Борис Рязанский… Но у Надежды сложилось впечатление о нем, как о не слишком чистоплотном человеке – эта история с гранатой и спортсменом Лямзиным… Рязанскому заказали ошельмовать Лямзина, что он и сделал. И прекрасно знал, что тот придет скандалить – не зря гранату держал в ящике стола…
Надежда Николаевна шагала в ногу с прогрессом, поэтому живо отыскала в Интернете сайт газеты «Балтийские ведомости» и выяснила все адреса и телефоны.
Газета «Балтийские ведомости» не скрывалась за железной дверью в глухом переулке Васильевского острова. Она занимала целый этаж в крупном бизнес-центре «Аквариум», расположенном на набережной Невы, напротив петербургской телебашни.
«Аквариум» вполне соответствовал своему названию: он представлял собой стеклянный куб, до самой крыши наполненный, как водой, деловой активностью. За его прозрачными стенами медленно, как декоративные сомики, проплывали важные неторопливые бизнесмены, шустро сновали, как нарядные вуалехвосты и золотые рыбки, их секретарши и прочие сотрудницы, стремительно перемещались, как бойцовые рыбки, сотрудники службы безопасности.
Надежда Николаевна Лебедева вошла в холл бизнес-центра и только было задумалась о том, как преодолеть первую полосу препятствий – охранника на входе, как вдруг к ней торопливо приблизилась худощавая женщина средних лет и нервным, близким к истерике голосом воскликнула:
– Ну где же вы?! Ведь вас предупреждали, что являться надо не позже десяти, а сейчас уже четверть одиннадцатого! Ведь у нас у всех очень мало времени! Разве можно так относиться к своим обязанностям?
– Я, собственно, не понимаю… – начала растерянная Надежда, но незнакомка не дала ей договорить:
– Меня не интересуют ваши оправдания! Некогда, некогда, только в следующий раз, пожалуйста, не опаздывайте! – И она чуть не силой подтолкнула Надежду к небольшой группе женщин приблизительно ее возраста, неуверенно жавшихся около проходной.
– Все пришли, – тем же нервным голосом сообщила старшая охраннику, – десять человек!
Охранник сверился со списком, пересчитал женщин и пропустил их через вертушку.
– А куда это нас ведут? – вполголоса поинтересовалась Надежда у ближайшей соседки, поднимаясь по лестнице на второй этаж.
– Как это – куда? – удивленно переспросила та. – На инструктаж. А вы что, первый раз?
– Да… – замялась Надежда. – Я вместо подруги пришла…
– А! – Женщина понимающе кивнула. – Так подруга хоть объяснила, что делать придется?
– Да, в общем, не успела… – призналась Надежда Николаевна. – Сказала, что подработать можно, я и согласилась, очень деньги нужны.
– Будем изображать благодарных жильцов, – сообщила новая знакомая.
– Это как?
– Очень просто. Нас нанял кандидат в депутаты. Его рекламная бригада будет снимать телевизионный сюжет о том, какой он белый и пушистый, а мы будем изображать жителей района и благодарить его за то, как много он для нас сделал. Я, например, должна сказать, что он на моем подъезде установил замечательную железную дверь с кодовым замком, а вот она, – женщина указала на мрачную приземистую брюнетку, – что заасфальтировал пешеходную дорожку…
– Понятненько… – кивнула Надежда, вспомнив разбитый асфальт перед своим домом, и стремительно свернула в подвернувшийся на пути туалет. Ей совершенно не хотелось участвовать в рекламной кампании какого-то жулика.
Выждав несколько минут и уверившись, что «благодарные жильцы» удалились на безопасное расстояние, Надежда выскользнула в коридор и подошла к лифту. Она выяснила, что редакция «Балтийских ведомостей» расположена на четвертом этаже и нажала соответствующую кнопку.
Коридор четвертого этажа больше всего напоминал сумасшедший дом накануне ревизии. По нему во все стороны носились взмыленные сотрудники с выпученными от озабоченности глазами. Периодически они хватали друг друга за руки и истерически вскрикивали:
– Когда будет материал для четвертой полосы?
– Сколько строк в завтрашнем номере освободить под твою врезку?
Или еще что-нибудь такое же, на взгляд Надежды, бессмысленное.
Во всем этом газетном муравейнике было только одно место, где местные сумасшедшие на какое-то время затихали: площадка рядом с урной в конце коридора, над которой красовалась табличка: «Место для курения». Здесь сотрудники редакции на какое-то время замирали, торопливо выкуривали сигарету, затем замечали несущегося по коридору коллегу и бросались на него, как орел на рябчика, с боевым кличем:
– Ты когда, наконец, сдашь свою статью?!
Надежда Николаевна, лавируя среди стремительно проносящихся газетных орлов, пробилась к месту для курения и сразу же обнаружила там несколько полноватую, коротко стриженную девицу без общего для всех газетчиков безумного блеска в глазах. Девица докуривала тонкую коричневую сигаретку и собиралась выкинуть окурок, когда Надежда возникла рядом с ней и протянула открытую пачку «Вог».
В принципе, Надежда Николаевна давно уже бросила курить, вняв бесконечным предупреждениям Минздрава, но иногда нарушала свой обет, поскольку ничто так не способствует разговорчивости, как совместно выкуренная сигаретка. Вот и сейчас, по дороге в редакцию, она запаслась пачкой приличных сигарет.
Девица благодарно кивнула и оглядела Надежду изучающим взглядом.
– Из бухгалтерии? – спросила она наконец, выпустив в потолок аккуратное облачко дыма.
– Не совсем, – уклончиво ответила Надежда. – Вот устраиваться пришла, да только мне сказали, тут народ ужасный работает…
– Врут, – односложно отозвалась девица. – Кто это сказал? Психи – это да, все как один, ну вы и так видите, а так – ничего, народ неплохой, работать можно.
– А у меня соседка здесь работала, так говорит – ее одна девица чуть живьем не съела, Горностаева, – не знаешь такую?
– О! Горностаева – это да! – Девица выразительно округлила глаза. – Эта могла сожрать! Причем живьем и без горчицы! Да только вы не волнуйтесь, Ирки уже нет, она ушла. Уволилась.
– Как же так? – Надежда Николаевна изобразила удивление. – Обычно такие зубастые пираньи всех остальных выживают, а сами стоят насмерть, уволить их можно только посмертно…
– Правильно мыслите, – одобрила девица, – только Горностаева, она ведь с повышением ушла, а вообще история была та еще…
Надежда изобразила пристальное внимание, и ее новая знакомая охотно приступила к рассказу:
– Ирка Горностаева пришла к нам из «Петербургского вестника», это такая маленькая, нищая, зачуханная газетенка с тиражом полтора экземпляра. А до этого «Вестника» она вообще в какой-то заднице работала, где-то в медвежьем углу. Там читатели – три коровы и одна овца, так что сами понимаете, как она должна была рваться в большой город! А гонору при этом в ней – как будто только вчера из Нью-Йорка прилетела и до нас в «Таймсе» вкалывала! Правда, надо признать – писала она неплохо, хлестко и выразительно, и еще у нее удивительное чутье на скандал было. Наверное, потому, что сама прирожденная скандалистка. Она и из «Вестника» к нам тоже на волне скандала приплыла – напечатала какую-то острую статейку, которую заметил наш главный. Правда, что-то было с той статьей не так – то ли она не проверила факты, то ли никаких фактов вообще не было, но кого это интересует? Важно, что был скандал, а для газеты скандал – это все, это – тираж и интерес читателей… В общем, взял наш главный Горностаеву, а сам, как назло, укатил в отпуск на Багамы. Ну она тут и развернулась на оперативном просторе! Каждому в редакции успела на любимую мозоль наступить! А когда ее пытались ввести в оглобли, она всем нагло отвечала: меня Иван Альбертович взял, и никому, кроме него, я не подчиняюсь! Короче, все уже не могли дождаться, когда главный вернется. А он обычно больше двух недель никогда не отдыхал, а тут на целый месяц оторвался. Вот и поимел через это полный комплект неприятностей!
