Маргарита Южина - Убей меня своей любовью
– Теть Вера! Ну скажи, что он за мной стал ухаживать! Ну ведь раза два меня на свиданье звал!
– Да я уж не больно и вникала – кого он там зовет. А он сам никогда мне ничего не рассказывал, повзрослел, не как раньше – до утра трещал про Леночку… Но однажды…
Тут Вера Петровна снова заплакала и рассказала странную историю.
Однажды Женька не пришел ночевать домой. Бывало, что парень задерживался допоздна, но ведь деревня не город. Чуть парень задержится, а уж соседки кричат: «Твой-то опять нынче с Люськой на сеновал побрел! Эх, Петровна, видать, нянчить тебе скоро внуков!» Или же: «Ну твой хорош гусь вырос! Не успел Еремин из дому выскочить, а уж он к его жене. А та и рада хвостом крутить! Ты, Петровна, его к вечеру-то не жди, ладно если с петухами вернется, Еремин на три дня в город умотал, зазноба у его тама…» А в этот вечер никто Женьки не видал, и вообще говорили, что на улице его сегодня не встречали. Мать решила, что парень не утерпел и уехал в город – искать прежнюю любовь. Она ж видела – мается парень, места себе не находит. Да только разве в большущем городе найдешь девчонку-то? Повздыхав о несчастной любви единственного сына, Вера Петровна улеглась спать, но утром, часов в девять, в сенях кто-то заскребся.
– Кошка, что ль? – удивилась женщина.
Но в сенях стоял Женька.
– Ты? Чего это в сенях-то застрял?
– Тихо, мам. Я сейчас… я сейчас разденусь тут, а ты тихо, ладно? Вода в умывальнике есть? В бочку идти не хочется.
Вера Петровна кивнула, подождала, пока сын разденется, помогла парню умыться, а потом села расспрашивать. Но сын только отмахивался.
– Ой, мам, сам поверить боюсь… Тут такое… Мам, я посплю, ага? А ты скажи, ежли кто спросит, что я в город к… дядьке уехал, ладно?
– Да к какому дядьке? – всплеснула руками мать. – У нас же всех родственников в деревне знают! Нет у нас никаких дядьков! Лучше скажу, что ты к своим друзьям армейским, к сослуживцам, в гости умотал.
– Ты, мамань, у меня золото! – чмокнул сын в щеку, но больше ни о чем рассказывать не стал.
На следующую ночь он снова исчез. И даже утром его не было. Теперь уже мать не слишком волновалась – придет. Но нет-нет да и поглядывала в окно. И когда увидела, как сломя голову к ней несется мальчонка Васьки-тракториста, в груди у нее екнуло.
– Тетка Вера!! – завопил парнишка, подбежав к окну. – Там вашего Женьку нашли, он совсем мертвый! Не живой! Мамка просила вам сказать. На дороге, в канаве валяется!
Вере Петровне повезло – не пришлось хоронить сына. Женька был искалечен, изуродован, но еще дышал. Тут же Колька Грачев завел свою развалюху машину, и парня с матерью увезли в город, местный фельдшер только развел руками. Ой, сколько ж натерпелась несчастная женщина! Два месяца сын отлежал в реанимации, а когда его перевели в обычную палату, то доктор сообщил страшную весть:
– Ну что ж, мамаша, парня от смерти мы спасли, но вот… двигаться он у вас не сможет. Будет прикован к постели.
Стоит ли описывать горе матери? Да и какие слова тут найдешь? А Вера Петровна была рада уже и тому, что Женька, ее мальчик, ее кровиночка, все-таки жив. Ну что ж, жизнь она ведь по-разному складывается, может, что и переменится к лучшему, медицина-то вон с каждым днем всякие новые лекарства придумывает, главное – живой. Теперь единственное, что тревожило мать, так это здоровье ее сына. Правда, иногда мелькала мысль в голове – что же такое случилось той ночью? Кто ж так жестоко с парнем обошелся? Ведь никому Женька слова плохого не сказал. Мысль мелькала, но тут же ее заглушали другие – где взять деньги на дорогие лекарства? Как снять квартиру подешевле, чтобы возле сына пожить, каждый раз не наездишься, да на кого оставить хозяйство?
Это уже осенью было, Вера Петровна спешила к Женьке, и вдруг возле больницы к ней подошла странная незнакомка:
– Здрассьте, теть Вера. Вы меня не узнаете? Это я – Лена Горида.
Господи! Да разве ее можно было узнать?! Из маленькой, веселой, хорошенькой рыжеволосой пышки девчушка превратилась в модную серьезную девушку – волосы длинные, на глазах черные очки, ногти намалеваны…
– Леночка… – только и смогла пробормотать Вера Петровна. – А ты… чего здесь?
– По делу, – отмахнулась девчонка. Она все стояла возле женщины, мялась и будто хотела спросить о чем-то, но не решалась. – А вы чего сюда?
– Так чего… Женька тут у меня лежит, – всхлипнула женщина и незаметно для себя рассказала всю историю. – Ты не знаешь, у кого здесь можно квартиру снять недорого, а?
Лена обещала подумать, быстро простилась, повернулась и пошла. Даже не спросила, какая у Женьки палата.
Вера Петровна только тяжело вздохнула и заторопилась к сыну. Может, и лучше, что Лена не спросила, зачем ей Женька такой? Она небось замужем, а парень будет переживать. Пусть уж все идет, как шло. Она и Женьке ничего не рассказала. Она лишь просила парня немножко потерпеть, потому что приехать у нее теперь получится разве что через неделю. А потом она приедет и будет с ним долго, так как подыщет квартиру здесь, в городе. А через неделю парень из палаты просто исчез! И с тех пор она его больше не видела.
Вера Петровна закончила рассказывать и снова залилась слезами:
– Ой, господи… Хоть бы знать, что с ним, – жаловалась она теперь Дусе. Ей было все равно, материнское сердце устало носить горе, хотелось поделиться. – Ему ж лечение нужно!
– Теть Вера! Ну чо вы, теть Вера, – тронула женщину за рукав Надька. – Но вам же пришло письмо! Там все написано: что Женька ваш здоров, идет на поправку, что скоро к вам приедет. Вам даже перевод присылали! Ну, значит, приедет Женька! Зачем им было б врать-то?!
Вера Петровна мотнула головой.
– Да, было письмо какое-то… И деньги присылали, правда… Да только спокойнее от этого не стало… Вот когда увижу его, тогда…
– Скажите, а больше вы Леночку не видели? – спросил Дуся.
Как-то незаметно история его увлекла, и он уже не помнил, что никакого отношения к его расследованию она не имеет.
– Я-то не видела, но, говорят, приезжала сюда какая-то девица, крутилась возле дома Гориды и ко мне стучалась. Наши-то ее не признали, но, думаю, она это была. Может, нашла какую квартиру, как я просила, а только я тогда по больницам бегала – искала, куда ж сын-то подевался. А больше ее и не было. Да и чего ей здесь делать-то? У них тут никого не осталось, даже дом сгорел.
– Ага! – торопливо затараторила Надя. – Прям сразу, как с Женькой беда приключилась, так дом и сгорел. А дядь Леня уехал. Грит, чего, мол, мне тут, на головешках, что ль, куковать? Я, грит, поеду, жену в городе поищу, пусть принимает, как-никак, грит, законным мужем являюсь! А только мамка моя грит, что этой теть Олеси и вовсе в живых нету, потому что, когда сад деда Наума рубили, она даже не приехала! А, промежду прочим, он ей по наследству доставался, вот так! Ей и Ленке! Нет, главное, а Ленка-то тут при чем?! Теть Вера, теть Вера, а вы скажите самое главное-то, скажите!
Женщина только рукой махнула. Все самое главное она уже рассказала. Но девчонка, видя такое дело, затарахтела сама:
– А самое главное знаете чо? Оказывается, Ленка эта и не родная вовсе теть Олесе! И дядь Лене не родная, вот! И даже дядь Валере не была настоящей дочерью, они ее удочерили! А наследство, главное, ей!
– Ну и что здесь главное? – не понял Дуся.
– А то! Куда это Ленка со своей матерью подевались, ежли все наследство ихнее тута осталося? Я знаете сколько по этому факту переживала – все думала: чего это мне какая холера ничего не оставила? Вот этой Гориде вон сколько всего, а она даже глаз не кажет, на фиг ей не нужно!.. Ой, а мы с нашими деревенскими девчонками знаете что придумали? Мы посоображали и догадались, что теть Олеся нашла настоящего Ленкиного отца, с ним поженилась, а у дядь Лени от злости искры из ушей посыпались, вот дом и сгорел! Нет, а если честно, мы вот с девчонками думаем, что это он сам дом и поджег. А чо?
И тут в голове Дуси разорвался снаряд. Прямо-таки новая мыслительная бомба взорвалась.
– Не родная, говоришь? – запоздало высветилась в мозгах важная информация. – А родные родители где? Вера Петровна, вы случайно не в курсе?
– Да кто ж их знает… – без интереса ответила женщина.
– А может, у этой Леночки мать была пьяница? – горели глаза у Дуси.
– Может, и так, мне ж не говорили…
– И отец от водки помер, точно ведь? Может такое быть?
– Может и такое…
– Ну все! – хлопнул по столу ладошкой Евдоким. – Я все узнал! Ну ваще-е-е… Ну надо же, а я все думаю – с чего б тут Горида какая-то?! Ну ваще-е-е…
Конечно, ничего он несчастной женщине объяснять не стал. Не станешь же рассказывать про все расследование! Ну и к чему тогда говорить, что эта Леночка и не Леночка вовсе, а самая что ни на есть Милочка! Или Татьяна Дутова, как там правильно-то? Это определенно она! И рыженькая, и хорошенькая, и мамаша пьянь хроническая! Ой-ё! Ну чего только в жизни не бывает! Хотя… чему удивляться? Он же не просто так набрел на эту Олесю! Он увидел записку в кармане у мертвой Милочки… Как бы еще не проболтаться бедной женщине, что Милочка-то уже того… скончалась.
