Люся Лютикова - Наш маленький грязный секрет
Нет, это просто возмутительно! Вот главная причина, по которой я не люблю собак. Ведь невозможно пройти по Москве, не вляпавшись в собачье дерьмо!
Стремительным шагом я вышла во двор и строго окликнула старичка:
— Егор Викторович! Подойдите ко мне на минутку!
Пенсионер сначала опешил (он точно помнил, что своего имени мне не называл), а потом рысцой побежал ко мне. Вот так и рождаются мифы о всевидящем оке правоохранительных органов!
— Что же вы нарушаете порядок? — принялась я сурово его отчитывать. — Неужели вы не в курсе распоряжения правительства Москвы о том, что хозяева собак должны убирать кал за своими питомцами? Вот вас наверняка восхищает высокий уровень жизни на Западе. А там, между прочим, уже несколько десятилетий собаковладельцы соблюдают строгие правила. Поэтому по западным городам приятно прогуливаться. А по Москве — неприятно. И знаете, из-за кого? Из-за вас. Да-да, лично вы виноваты в том, что столица потеряла человеческий облик, а приобрела собачий. Вот взять, к примеру, вашу лайку. Я, знаете ли, к лайкам отношусь неплохо. Но после того, как я увидела продукты ее жизнедеятельности, у меня пропала радость жизни. Неужели вы думаете, что без ощущения радости жизни я смогу эффективно бороться с преступностью?..
Как говорили классики, «Остапа несло». Один Бог ведает, до чего еще я могла договориться. К счастью, пенсионер меня прервал. Кивая как китайский болванчик, он суетливо пробормотал:
— Виноват, исправлюсь, в следующий раз все сделаю, как надо.
— А зачем дожидаться следующего раза?
— Так сейчас я не захватил с собой пакет… — растерялся Егор Викторович.
— Возьмите мой! — великодушно предложила я, доставая из сумки полиэтиленовый пакет, который на всякий случай всегда ношу с собой. Привычка, оставшаяся у меня с социалистических времен повального дефицита: «А вдруг что в магазине выкинут?» Теперь, правда, его наличие переосмыслено капиталистической действительностью: чтобы не тратиться на новый пакет в магазине.
Непослушными пальцами старичок принялся совершать необходимый ритуал. Сразу видно, что навыка подобной работы у гражданина нет. Наконец продукты жизнедеятельности Лорда были собраны и зачем-то торжественно продемонстрированы мне. Я важно кивнула: мол, одобряю и советую продолжать в том же духе — и ушла, на прощание погладив лайку по пушистому загривку.
Глава 26
Интересно, и почему это не выпускают кошачий корм со вкусом мышей? Могу поспорить, что причина заключается в неплатежеспособности кошек. Будь у них возможность самим покупать себе еду, такой сорт корма пользовался бы бешеной популярностью.
Эта мысль пришла мне в голову при взгляде на вывеску магазина «Зоотовары».
— Останови-ка здесь, — попросила я Вовку. — Надо еду Пайсе купить.
Моя кошка не избалована и съедает все, что ей дают. Одно время, когда я сидела без работы и питалась рисом с зеленым горошком и кабачковой икрой, Пайса довольствовалась тем же. Теперь же я могу позволить себе торты и пирожные, а мое животное ежедневно получает горстку сухого корма, который уплетает с таким аппетитом, что аж за ушами хрустит.
Казенный джип послушно взвизгнул тормозами.
— Только ты недолго, — пробурчал Вовка, — мне через два часа надо вернуть машину.
Пока я прикидывала, какой корм купить, к прилавку подошел папа с мальчиком. От папы за версту несло большими деньгами и криминалом. Мальчик был довольно упитанным, однако, вопреки обычному состоянию полных людей, не добрым: маленькие глазки смотрели на мир цепким и циничным взглядом. Парочка попросила показать им мышей.
Продавщица достала коробку и взяла одну мышку в руки.
— Смотри, какая красавица, — обратилась она к мальчику, — глазки бусинками, шерстка блестит. Будет тебе отличным другом.
— Не-а, — отозвался ребенок, — друг у меня уже есть, теперь мне нужен корм для друга.
Женщина удивленно уставилась на маленького покупателя:
— Твой друг питается мышами?
Навороченный папа звякнул ключами с эмблемой «мерседеса» и лениво пояснил:
— Я ребенку удава прикупил, метр двадцать в длину, так он съедает по мышке в неделю.
Продавщица спала с лица.
— Тогда выбирайте сами. — У женщины явно не хватало духу собственной рукой прервать и без того короткий мышиный век.
— Вот эту. — Мальчик ткнул толстым пальцем в пушистый комочек, а я ощутила острое желание скормить удаву его самого. Судя по взгляду продавщицы, она была со мной солидарна.
— Видали? — обратилась женщина ко мне, когда покупатели с мышкой отошли от прилавка. — С жиру бесятся. Заведут всякую экзотическую нечисть, а потом скармливают ей то мышей, то кроликов. Знаете, как жалко отдавать животных на съедение? Лучше бы вместо удава бездомную собаку приютили.
Тут за моей спиной раздался истошный крик:
— Убежала! Мышь убежала!
Я обернулась и увидела восхитительную картину: толстый мальчик шлепнулся на живот и пытается пролезть под аквариум, который навешен в каких-нибудь десяти сантиметрах от пола. Папа с многозначительными интонациями в голосе требует немедленно вернуть ему покупку. Администратор магазина разводит руками и сетует на отсутствие денег на капремонт помещения.
— Вырвалась все-таки на свободу, — удовлетворенно констатировала продавщица. — Юркнула в одну из дыр в плинтусе, теперь ее ни за что не поймаешь.
Едва она успела это произнести, как около прилавка опять материализовались папа с мальчиком. Тяжелое выражение лица папы не предвещало ничего хорошего.
— Дайте нам другую мышь.
Продавщица незаметно подмигнула мне:
— Сожалею, но мышей больше нет. Эта девушка скупила всех.
Я кивнула:
— Да, всех до единой.
На физиономии мужика отразилась нелегкая работа мысли.
— А зачем ей столько?
«О присутствующем человеке невежливо говорить в третьем лице», — чуть было не сделала я замечание, но вовремя сдержалась. Во-первых, перевоспитывать подобного хама уже поздно. А во-вторых, я отомщу, и месть моя будет страшна.
— Полярную дрозофилу буду кормить, — на голубом глазу объяснила я. — Сначала я мышей замораживаю, а потом скармливаю ей по десять штук сразу. А запивает она эту еду свежей кровью сумчатых крокодилов. Правда, кровь надо подогреть до комнатной температуры, иначе у дрозофилы будет заворот кишок.
У маленького садиста загорелись глаза.
— Папа! Хочу! Купи! — заголосил он на весь магазин.
— Как называется зверь? — переспросил бандит.
— Дрозофила полярная. Очень редкий вид, знаете ли, достать можно только по блату. В магазинах даже и не спрашивайте, обращайтесь к частным лицам.
— Продай свою! Любые деньги дам. — Мужик вытащил из-за пазухи кошелек, больше смахивающий на небольшой портфель.
— Да вы что! — возмутилась я. — Я пол-Москвы обегала, пока достала! Тем более что я не уверена в ваших финансовых возможностях: и мыши, и сумчатые крокодилы — удовольствие дорогое, не говоря уже о самой дрозофиле. Может быть, вам пока обойтись обычным питоном для среднего класса? Или удава можно завести, его бедные слои населения тоже очень любят…
— «Бедные слои населения»?! — позеленел мужик и, подхватив ребенка, рванул к выходу. Не знаю, что он теперь сделает с удавом. Надеюсь, подарит домработнице, а та за ненадобностью отнесет его в зоопарк.
Мы с продавщицей обменялись торжествующими улыбками, и я, прихватив коробку сухого корма с курицей и овощами, тоже покинула магазин.
Хотя улица Кирпичные Выемки и находилась у черта на куличках, до нее мы добрались на удивление быстро. Причина заключалась, во-первых, в быстроходности джипа, а во-вторых, в оригинальной манере езды Вовки. Негласный принцип, которому он следовал, по-видимому, можно было бы обозначить как «зеленый — общий, красный — наш». Несколько раз мы лишь чудом избежали аварии, и я уже проклинала всех на свете: Роксану, забравшуюся в эту глушь, Краснянского, который был так хитер при обмане соискательниц, но не смог уберечься от удара табуреткой, и, конечно, себя, затеявшую это дурацкое расследование.
— Слушай, ты того… потише… — с трудом шевеля губами от страха, прошептала я.
— Говорил же тебе, что тороплюсь! — огрызнулся сосед. — Да мы уже и приехали.
И точно: машина, взвизгнув колесами, остановилась прямо напротив последнего подъезда красной девятиэтажки. Через минуту мы с Вовкой стояли около двери, обитой желтым дерматином.
— Пять раз, — напомнила я.
— Помню, — раздраженно отозвался сосед, нажимая на звонок.
На условный сигнал дверь открыл щуплый молодой человек, который был тут же оттеснен в сторону шкафообразным Вовкой. Молодой человек пытался сопротивляться, но получил мощный удар в челюсть, сполз по стене на пол и там затих. Вовка бросился в глубь квартиры направо, а я, переступив через тело хозяина, направилась в другую сторону. На грязной кухне я обнаружила светловолосую девушку, весьма смахивающую на мышь. Причем на этот раз мышь была не только серая, но еще и больная: девушку трясло как в лихорадке. Без сомнения, передо мной сидела наркоманка Роксана.
