Наталья Александрова - Блондин на коротком поводке
Всякие сомнения отпали. Это был мой собственный шарфик, который был на мне в тот роковой вечер, когда вместе с Дашкой и Стасом я зашла в квартиру Руденко за злополучной книжкой по английской грамматике. И который я потеряла где-то в недрах гигантской квартиры Великого и Ужасного. Во всяком случае, когда я от него вышла — моего шарфика на мне не было.
— Вот в чем дело! — протянул Шурик таким тоном, будто он неожиданно нашел разгадку увлекательного ребуса.
— Ну-ка, объясни! — потребовала я. — До чего ты там додумался?
— Подожди, — Шурик отмахнулся от меня, как от назойливой мухи, — сейчас важнее понять, куда она подевалась…
Он кинулся к обшарпанной, давно не крашенной двери подъезда.
Я влетела внутрь вслед за ним.
В подъезде было полутемно, очень грязно, пахло кошками. В стороне от выщербленной лестницы, ведущей на верхние этажи, стояла большая старинная печь, с которой предприимчивые жильцы ободрали большую часть изразцов. За печью виднелась еще одна дверь.
Шурик толкнул ее, и перед нами оказалась людная и шумная Садовая.
— Ушла! — разочарованно протянул Шурик. — Перехитрила! Мы ее явно недооценили!
Он развернулся и вышел на улицу.
Мы подошли к своей машине.
Самое удивительное, что за то время, пока мы отсутствовали, ее никто не обчистил. Даже магнитолу не вытащили. В районе Сенной площади это можно расценивать не как везение, а как удивительную, просто невероятную природную аномалию.
— Ну, теперь объясняй — до чего ты додумался, — потребовала я, повернувшись к Шурику. Он включил зажигание, отъехал от тротуара и скучным голосом начал:
— Все дело в шарфике.
После этого многозначительного вступления он замолчал так надолго, что мне пришлось напомнить о своем существовании:
— Эй, я все еще тут и все еще ничего не понимаю.
Он повернулся ко мне с таким видом, словно я отвлекла его от очень важных мыслей, и заявил:
— Кажется, я знаю, куда она поехала.
— Эй, не уходи от ответа! — Я начала сердиться. — Что там с этим шарфиком и почему он оказался у нее?
— Ну, это же так просто!
Ненавижу мужское высокомерие! Мужчины непонятно почему считают, что они гораздо умнее женщин, и не хотят снисходить до наших скромных способностей.
— Если не можешь толком объяснить, — обиженно сказала я, — высади меня прямо здесь!
— Нельзя, — отозвался он, не сводя глаз с дороги.
— Это почему же?
— Потому что здесь запрещена остановка, а на углу стоит гаишник.
— Сейчас же объясни мне, в чем дело с этим шарфиком! — Я топнула ногой. — А то я высунусь в окно и крикну гаишнику, что ты меня похитил!
— Не крикнешь, — невозмутимо ответил Шурик, — подожди пять минут, я должен додумать одну мысль, а потом все тебе объясню!
Скоро я поняла, что мы едем в Купчино. Когда же с проспекта Славы мы свернули на Софийскую улицу, я прервала затянувшееся молчание и повернулась к Шурику:
— Думаешь, она приедет сюда, к Наталье Ивановне?
— Что-то мне говорит, что больше ей некуда деваться. Да мы скоро узнаем, прав я или нет. Мы ехали напрямик, а она наверняка на всякий случай петляла, да и не сразу поймала машину, так что, наверное, мы ее обогнали.
Он поставил свой «жигуль» неподалеку от дома номер восемь, за киоском, чтобы нас нельзя было заметить, и заглушил мотор.
— Ну теперь-то ты расскажешь мне про все свои гениальные догадки? — спросила я угрожающим тоном.
— Конечно. — Он откинулся на сиденье, одним глазом поглядывая на нужный подъезд, и начал:
— Твой оранжевый шарфик был последней деталью.
— Последней деталью чего? — раздраженно спросила я. — Можешь ты, наконец, четко изложить свои соображения?
— Эта девица — Женя, или как ее там — фигурой и походкой немного похожа на тебя. Если она была одета примерно так же, как ты, в полутьме вас вполне можно было перепутать. Особенно в том случае, если ожидали увидеть именно тебя. Охранник видел тебя входящей в дом, потом мимо него быстро прошла похожая на тебя девушка, да к тому же она повязала волосы ярким шарфиком… твоим, между прочим. Эта яркая деталь привлекла к себе внимание охранника, окончательно убедив его, что это именно ты. То же самое произошло и с Филиппом, к тому же он сидел в машине, откуда обзор гораздо хуже, и видел Женю издали и в неудобном ракурсе. Так что у него даже сомнений не возникло, что это ты. Знаешь, как говорят — если зверь выглядит, как собака, бегает, как собака, и лает, как собака, — то это и есть собака…
— Ну спасибо! — обиделась я. — Еще и собакой меня обозвал…
— Смотри! — вскрикнул Шурик. — Вот она!
По дорожке, воровато оглядываясь, шла стройная девушка с густыми огненно-рыжими волосами.
— Да разве это она? — Я недоверчиво присмотрелась к незнакомке.
— Видишь, она тебя обманула тем же самым приемом — надела яркий рыжий парик, и ты только на него обращаешь внимание. А ты посмотри лучше на ее походку…
Действительно, девушка шла такой же пружинистой, словно танцующей походкой, на которую я уже обратила внимание в саду «Олимпия» и еще раньше, на Седьмой Красноармейской.
— Походка — это как почерк, как отпечатки пальцев, — шептал мне в ухо Шурик, — ее не подделаешь!
Он, как всегда, был прав, но я почувствовала, что его постоянная правота и особенно его занудная менторская манера все объяснять начали меня раздражать.
— Да, кажется, это действительно она, — неуверенно согласилась я.
— Да точно — она! А если сейчас она войдет в тот самый подъезд, где живет Наталья Ивановна…
Девушка действительно вошла в тот самый подъезд.
— Ну, теперь, когда ты убедился в своей гениальности, — проворчала я, — может быть, мы все-таки что-нибудь съедим? А то, кроме той шоколадки, которой ты меня угостил…
— Ой, Катюша, — Шурик явно смутился, — я так увлекся преследованием, что совсем забыл… Ну все, она отсюда вряд ли куда-нибудь денется сегодня вечером, что-то подсказывает мне, что у нее не осталось другого убежища, так что мы спокойно можем ехать ко мне домой…
— Слушать заграничные музыкальные записи? — усмехнулась я. — Только, если уж ты завлекаешь девушку, не забудь ее накормить!
Мы заехали по дороге в огромный современный супермаркет и накупили такую кучу еды, как будто нам предстояло накормить олимпийскую сборную борцов-тяжеловесов или компанию голодных старшеклассников. Вообще я давно заметила, что, если идешь в магазин на голодный желудок, всегда накупишь втрое больше продуктов, чем нужно.
Едва войдя в квартиру Шурика, я вытащила из сумки пакет с горячей курицей-гриль, оторвала от нее половину и вгрызлась в нежное мясо, урча и поскуливая, как голодный бультерьер. Давно со мной не случалось такого неудержимого приступа голода. И самое интересное, что я нисколько не стеснялась Шурика.
Он деликатно не обращал на меня внимания. Поставил на плиту сковородку, включил электрический чайник и маленький телевизор.
По телевизору шли новости.
Хорошенькая дикторша в элегантном деловом темно-сером костюме разговаривала с финансовым аналитиком газеты «Коммерсант», холеным высокомерным мужчиной в шикарных очках без оправы и с модной трехдневной щетиной на подбородке.
— Экономическая элита страны, — гнусавым голосом тянул финансовый аналитик, — внимательно следит за сложной ситуацией вокруг акционерного общества «Светлоярский порт». Как известно, председателем совета директоров этого общества, активы которого оцениваются в несколько миллиардов долларов, является Алексей Крамер, энергичный молодой руководитель, ставленник крупнейшего акционера общества — топливной компании «Север-Нефть». Однако из кругов, близких к руководству «Светлоярского порта», упорно просачивается информация о том, что на ежегодном собрании акционеров, которое состоится через четыре дня, ожидаются значительные изменения в структуре компании. В связи с этими слухами неоднократно называлось имя Михаила Руденко, который, по имеющимся сведениям, приобрел долговые обязательства нескольких крупных акционеров и тем самым намерен прибрать компанию к своим рукам…
Ведущая передачи прервала комментатора, выразительно захлопав длинными ресницами:
— Простите, не могли бы вы доступнее объяснить нашим зрителям, почему ситуация вокруг этой компании так важна, почему она так волнует… экономическую элиту?
Комментатор закатил глаза, стер с лица легкую презрительную усмешку и продолжил:
— Кроме того, что, как я уже сказал, активы этого акционерного общества оцениваются в несколько миллиардов, то есть это одна из крупнейших компаний в стране, за «Светлоярским портом» — грандиозное будущее. Когда строительство порта будет завершено, через него потечет больше половины грузооборота страны, в том числе значительная часть экспортируемого топлива, поскольку в Светлоярске строятся самые современные и мощные топливные терминалы. Таким образом, тот, кто будет контролировать Светлоярский порт, будет в значительной степени контролировать экономику России…
