Дарья Донцова - Хищный аленький цветочек
Называлась картина «Дорога. Дорога в счастье». Я не могла оторвать от жуткого полотна глаз, не понимая, почему оно, столь мрачное и страшное, не отпускает. И поймала себя на странных мыслях. Да, Федор на самом деле талантлив. Но неужели найдется человек, который захочет повесить этот холст у себя дома? Да и где его разместить? В столовой? Взглянешь на отрубленные головы – и навсегда лишишься аппетита. В гостиной? Посмотришь на окровавленных малышей – и пропадет желание подремать под ворчание телевизора.
Можете обозвать меня безвкусной тупицей, но я скорей украшу жилье изображениями котят, щенят и пузатых младенцев, «шедеврами», которыми торгуют летом в парках и у станций метро. Да, понимаю, это китч. Но зато в момент лицезрения белого котика в розовом ошейнике у меня не откроется язва желудка. А от безусловно талантливого полотна Федора хочется зарыдать во весь голос.
Раздались шаги, в зале появились Ася и незнакомый мне мужчина в темно-синей спецовке.
– Леня, отнеси холст к Елене Львовне в кабинет, – распорядилась Мухина.
Но рабочий не поспешил выполнить ее приказ.
– А чё скажет Федор?
Ася показала рукой на окно.
– Он придет в негодование, если его работа останется здесь. На нее падает прямой солнечный свет.
– Где вы в Москве солнце видели? – не пошевелился Леонид.
– Ты в курсе, что работы Феди – акварель? – налетела на него Мухина. – Картина быстро выцветет.
Но мужик поскреб в затылке.
– На масло похоже. Водные краски другие.
– Не спорь! – затопала ногами Ася.
– Ну, если только под вашу ответственность. А Федор как раз именно сюда приказал ее повесить. Он планирует сделать холст центром инсталляции, уже притащил гору вещей, собрался их вокруг рамы скомпоновать, но чего-то не хватило, вот он и уехал на блошку, – загудел рабочий.
– Куда направился парень? – подпрыгнула подруга галерейщицы.
Леонид снова запустил грязную ладонь во взлохмаченные волосы.
– Может, я неверно его понял. Вроде на платформу «Яблочная» или «Грушевая», помню, какое-то фруктовое название. Там народ подержанным барахлом торгует.
– Где материал для инсталляции? – остановила его Ася. – Хочу на него посмотреть.
Леонид оглушительно чихнул.
– Нашли на что любоваться! Лохмотья да обувь грязная. Единственная хорошая вещь… Ща принесу, подождите.
Рабочий юркнул в небольшую дверь в стене.
Мухина начала возмущаться:
– Вот народ! Сто раз объясняли: расположение картин в экспозиции – ответственное дело. Так нет, надо же было поместить акварель в самое освещенное место, под прямые лучи солнца… Хорошо, что мы пришли. Леня, Леня! Куда ты подевался? Леонид!
Я молча слушала негодующую речь Аси. На мой взгляд, в зале совсем даже не светло, полотну, по крайней мере сегодня, ничто не угрожает. Почему Мухина впала в такой раж? Отчего бы ей не дождаться Федора и не спросить у него, по какой причине он выбрал эту стену? К тому же, учитывая непростой характер Карманова, я бы поостереглась трогать картину. И неужели акварельные краски такие нежные? Пара часов под дневным светом, и им конец?
– Леня! Леня! – продолжала надрываться Мухина.
– Чего орете? – спросил рабочий, входя в зал. – Сами за будущей инсталляцией послали. Вот эта красота, любуйтесь на здоровье.
Леонид плюхнул на пол большую картонную коробку. Мухина наклонилась над ней, я последовала ее примеру и увидела несколько женских свитеров, пару юбок, пальто, платье для девочки, джинсовый костюмчик на мальчика, разнокалиберную обувь, голубого ежика с колокольчиком на шее и розовую курточку для малышки лет трех-четырех с вышитыми золотыми и красными нитями бабочками. На воротничке была метка, какие часто нашивают на одежду детсадовцам, – белая полоска ткани со словом «Ляля», написанным черным фломастером.
– И инсталляцию отнеси к Елене Львовне в кабинет, – вспыхнула Ася.
– Федор озвереет, – поежился Леонид. – Я один раз от него по зубам получил, повторения не хочу.
Я не поверила своим ушам.
– Сын Козиной вас ударил?
– Конечно, нет, – поспешила с ответом Ася. – Федя интеллигентный человек, Леня выражается аллегорически. Феденька просто отругал нашего мастера на все руки.
Я будто вновь ощутила на своей груди руки художника, почувствовала боль в спине и голове и промолчала. А Леонид забасил:
– Ага, как же. Не словами он швырялся, а кулаком в нос заехал! Елена Львовна потом премию мне выписала в качестве компенсации. И чего Карманов взбеленился? Всего-то его пейзаж криво повесили. Не нарочно же!
Ася резко выпрямилась.
– Пойдем, Степонька, пробежим по залам. А ты, Леня, немедленно выполняй мой приказ. Вечно споришь! Иногда даже мне хочется тебя стукнуть!
* * *
Гостеприимную квартиру Козиной я покинула в десять вечера вместе с Асей и Вероникой. Вадим и Юрий ушли раньше, Аврора так и не появилась в гостиной. Федор тоже не осчастливил нас своим присутствием, Егор и Елена Львовна где-то пропадали. Бочкин не отзывался на мои звонки.
Я приехала домой, моментально залезла на сайт «Скелет Секрет» и поняла: Аврора права. В Интернете обнаружилось море интересного про приятелей Козиной.
Я перечитала сведения несколько раз и призадумалась. Верна ли информация? Ведь компромат мог выложить любой человек. Где гарантия, что это не сплетни? Со мной, например, вышла именно такая история. Вся фирма «Бак» думает, что я сплю с Романом Глебовичем, поэтому столь быстро строю карьеру. А раньше народ полагал, что я еще и любовница Антона, сына покойной супруги Звягина.
Я встала и пошла на кухню. Попью чаю, съем бутерброд, а то на голодный желудок плохо думается. Но настойчивые звонки телефона вернули меня к столу. На дисплее «висели» три вызова от Лапушки, четыре от Кентавра и целых шесть от Огурчика. Значит, все красавцы приехали к кинотеатру, встретились друг с другом, мило побеседовали и хотят доложить мне о своих впечатлениях. Ничего, скоро им надоест искать меня, «женихи» бросят коварную «невесту». Им определенно не понравилось, что я столкнула их нос к носу.
В квартире раздалась очередная трель, но на сей раз не телефонная. В полной уверенности что это вернулся Егор, я, не посмотрев на экран домофона, открыла дверь и попятилась. На лестничной клетке стоял Лапушка с двумя помятыми красными гвоздичками в руке. Вместо «здравствуйте» я спросила:
– Как ты узнал адрес? Неужели Белка подсказала?
– Для меня нет преград в достижении цели, – ответил толстяк. – Вот, тебе букет!
Я машинально взяла чахлые цветочки. Во Франции принято дарить четное количество цветов, в России наоборот – у нас парное число кладут на гроб. Ладно, буду считать Константина уроженцем Парижа. Кстати, о парижанах. Современный д’Артаньян бережлив, если не сказать скареден, он никогда не принесет на первое свидание охапку шикарных роз, не поведет даму в пафосный ресторан, а предложит ей чашечку кофе с легкой закуской в скромном бистро. Главной темой беседы будет очередное повышение цен на электричество.
– Далеко живешь, – посетовал Константин, без приглашения втискиваясь в холл. – Когда поженимся, переберемся в другой район. Ужин готов? Дай тапки! А, вот они, надеваю. Фу, почему пластиковые? Должны быть мягкие, лучше фетровые. Немедленно купи такие. Ноги следует держать в тепле и уюте. Но раз хороших нет, я останусь в этих и… Аа-а-а-а! Кто это? Гады! Сволочи! Немедленно убери паразитов! Сейчас же! Ненавижу! Все, я ушел, ты меня потеряла навсегда… Отдавай цветы, они дорого стоят.
Лапушка выдернул из моей руки поникшие гвоздички и вылетел на лестницу, не забыв захлопнуть за собой дверь.
Я осталась одна. Что это было? Почему мужчина, явно хотевший вкусно поесть и отдохнуть у «невесты» в гостях, улетел на реактивной метле?
За спиной раздался шорох, я обернулась и увидела трех мышек. Они совершенно не испугались меня, подошли почти вплотную к моим ногам и не проявляли ни малейшего беспокойства. Я присела на корточки.
– Вы такие наглые! Почему не убегаете?
Одна из мышек, самая толстая, издала звук, похожий на тихий свист.
– Спасибо, что напугали дурака, – улыбнулась я. – Было очень мило с вашей стороны так вовремя появиться. Пошли на кухню, угощу вас. Не знаю, что вы любите, но во всех сказках мышата обожают сыр.
Глава 28
Егор ввалился в квартиру около полуночи, и я сразу налетела на него с вопросами:
– Где ты шатался? Получил мои эсэмэски? Почему не отвечал? Я узнала массу интересного!
Вместо того чтобы ответить, Бочкин принялся осматривать подставку для обуви.
– Где мои тапки? Утром поставил их сюда. У тебя гости?
– Почему ты так решил? – не поняла я. – В доме никого нет.
– А чьи это ботинки? – не успокаивался Егор. – Не ношу такие!
Я взглянула на здоровенные грязные штиблеты и подскочила:
