Валентина Андреева - Химчистка для невидимок
Я машинально кивнула головой и спохватилась:
– Алена, ты запомнила адрес Стаса?!
– Мне его записали, но я его помню наизусть: Ле…
– Стой! Возьму записку, которую дала Елизавета. Уверена, там указан этот же адрес.
Я суматошно перерыла все карманы пальто и, прежде чем вспомнить, что моталась в Митиной в куртке, пережила маленький стресс. Чуть больший пережила уже перед Аленкой на кухне, где старательно развернула листок с намерением торжественно огласить его содержание…
Замолчала я накрепко. Только глаза бегали вверх и вниз, пытаясь заставить меня поверить тому, что там было написано. Елизавета не поскупилась. Указала целых два адреса, по которым мы, ее «соотечественницы», могли временно пристроиться в Москве с ночевкой. Оба были мне хорошо известны. Первую квартиру не так давно арендовали мать и сын Максимовы, откуда поочередно и исчезли в неизвестном направлении. Во второй согласно правилам постоянной регистрации проживала я сама вместе с членами своей семьи. Под каждым из адресов имелось коротенькое пояснение – в первом случае: «ключ под ковриком, в квартире красть нечего, оставите там же». Во втором – «Ирина Александровна Ефимова. Только на одну ночь!!! Сослаться на случайное упоминание адреса Лидией Петровной Максимовой».
Аленка осторожно забрала у меня листок. Я уныло потупились. Вспомнив, что дочь еще и не завтракала, шепотом предложила вспомнить это и ей. В ответ она нажала на кнопку чайника и задумчиво сказала:
– На твоем месте я выбрала бы второй адрес. Уж самой себе в ночлеге ты наверняка не откажешь. Что касается Натальи Николаевны, ее можно пристроить у Бориса Ивановича. Кажется, наш этаж ожидает прекрасная перспектива миниатюрного пятизвездочного отеля для зарайцев. Только не вздумай раньше времени обрадовать папика.
– Ничего не понимаю! – прошептала я и, кажется, опять начала кое-что понимать…
5
Листратов позвонил спустя примерно час. Наспех поздоровавшись со мной, как с Вячеславом, поинтересовался, где его мамочка была вчера с девяти утра до девяти вечера и где она находится сейчас. «Вот оно, возмездие!» – подумала я и передала трубку дочери, постаравшись на пальцах объяснить ситуацию. Безмятежность на ее физиономии медленно сменилась недоумением. Но и последнее выражение не задержалось, перетекло в глубокую растерянность. Я вдруг узнала в дочери саму себя в юности. Точно такое же лицо было у меня, когда я во время сессии прикатила сдавать совершенно не тот экзамен, к которому готовилась. Посмотрела на себя мельком в зеркало, так как приятельница заявила, что я «сама не своя». Спасло меня только чудо – пока я в третий раз старательно пересказывала преподавателю содержание написанной им методички, он вел задушевный разговор с руководителем нашей группы. Он касался проблем взаимоотношений сотрудников кафедры в коллективе. На мое счастье, они были гораздо хуже, чем взаимоотношения содружества стран социалистического лагеря, поэтому, торопливо похвалив за отличную подготовку, экзаменатор выставил меня из аудитории в качестве образца добросовестного отношения к учебе. С оценкой «отл.».
– Виктор Васильевич, сейчас я узнаю, может ли она говорить… Мамуль, – громко обратилась Алена к вскипевшему чайнику, – тебе так плохо?! Ой! Жаром пышешь в радиусе одного метра. Тебя вполне можно использовать в качестве автономного нагревателя. Надо было выпить аспирин… Виктор Васильевич, честно говоря, просто не решаюсь передать ей трубку. Два дня – в лежку! Тридцать девять и шесть! Я из-за нее по предварительному сговору с папиком даже занятия прогуливаю. У вас определенно ошибочные сведения. Если хотите, перезвоните папику… Хорошо.
– Ничего хорошего, – обратилась она ко мне. – Вчера была предпринята попытка ограбления гражданки Волковой Елизаветы Сергеевны. Неизвестными лицами! Попытка не удалась, зато удалось похищение данной гражданки двумя почти известными лицами – особами, по описаниям схожим с тобой, мамуля, и твоей боевой соратницей Натальей Николаевной на машине марки «Таврия». Правда, никто не удосужился запомнить номера – их с верхних этажей не видно. И волосы у вас почему-то были не свои – рыжие и очень рыжие.
– Номеров даже с нижних не видно, – обрадовалась я. – У Наташки восьмерка тройкой прикидывается, а тройка – восьмеркой. Техосмотр только весной, тогда номера и обновит – вчера обещала. Листратов просто взял тебя «на испуг». Это ты правильно сказала, что я разговаривать не могу. А вот тот факт, что в Митино запомнили двух особ, схожих по описаниям со мной и Наташкой, меня порадовал. Раз о нем знает Листратов, значит, мы на правильном пути. Вопросом похищения Лидочки занялись вплотную, несмотря на то что увезли ее на машине ФСБ. Проверяют всех, кто был связан с Максимовой. Даже покойницу Волкову. Наше общество совсем не безнадежно.
– А вдруг на пепелище в Зарайске были найдены останки Таисии Андреевны?.. Нет, чепуху несу, ехала-то она уже к готовым… в смысле, на предметные похороны.
Я призадумалась. Действительно, трудно погибнуть дважды, причем основательно, да еще и с промежутком в несколько дней. Если бы не болезнь! Надо попасть в косметический салон Волковой. Бывает так, что сотрудники разбираются в личной жизни администрации лучше, чем в своей собственной. Искать дядю Елизаветы проблематично. И как это мы выпустили девушку без номера ее телефона? Впрочем, она бы его не дала. Зачем ей зарайские приживалки? Надежда только на салон. Что касается комнаты Стаса, едва ли мы там его застанем. Тем более что у него обнаружилось столько заботливых отцов. С другой стороны, должны быть соседи. Может, удастся их разговорить?
– Алена, ты так и не сказала мне адрес Стаса!
– Ой, мам, не надрывайся. Уж очень страшно от твоего голоса. А с адресом ты сама меня перебила. Мальчик зарегистрирован на Ленинском проспекте. Будешь булочку?
– Ни за что! В ней белки, жиры, углеводы и невидимые вооруженным глазом следы холестерина. Надо же! Ленинский проспект!
– Генка был у него в гостях еще в начале августа. Они вместе экзамены сдавали и в одну двенадцатую группу зачислены. А телефонами обменялись, когда у списка зачисленных на первый курс университета столкнулись. В квартире потолки три с лишним метра. Двухкомнатные хоромы. Прекрасный вариант для размена на отдельные клетушки. Соседка – одинокая, впавшая в маразм бабуля. Но довольно шустрая, помешана на чистоте. Пока Генка у Стаса сидел, а тот по неразобранным сумкам и чемоданам лазил что-то искал, она ему ботинки помыла и почистила.
– Повезло человеку.
– Он остался недоволен. После мытья жидким мылом, сушки в духовке и чистки зубным порошком они потеряли товарный вид.
– А почему зубным порошком?
– Ей его девать некуда. Полмешка в углу стоит. Она до пенсии на фабрике работала, где этот порошок производили. За тридцать с лишним лет все мельхиоровые столовые приборы растеряла, а может, и до дыр протерла. Теперь порошок без дела простаивает. Ума не приложу, как им можно было зубы чистить? У меня тут же возникают ассоциации со всеми рекламируемыми порошкообразными чистящими средствами для кухонных плит, ванн и раковин. У Генки странное впечатление от этой поездки осталось. Комната почти пустая – без мебели. Ему показалось, что Стасу она не нравится.
– Да-да… – рассеянно отозвалась я. – Набери мне, пожалуйста, Натальин рабочий номер и попроси ее к телефону, а если занята, пусть перезвонит, когда освободится. Я просто не решаюсь спрашивать ее собственным голосом.
Наталья перезвонила только через час и на мое приглашение наведаться в косметический салон «Таисия» ответила решительным согласием. Вот только в компанию себе брала Аленку. Ужасно не хотелось отпускать их вдвоем, поэтому я попробовала постаралась навязаться сторожем «Ставриды».
– Машина «под колпаком»! – сквозь зубы промычала подруга. – Тебе Листратов не звонил?
– Звонил. Алена отмазала. Я два дня болезнью к постели прикована.
– Именно поэтому я эти два дня тебя в упор и не видела. На фига ж мне всякая зараза? А из «Ставриды» еще неделю назад хулиганы бензин слили. С той поры в баке всего около литра плещется. Зачем поощрять воровство среди молодежи? Тебе Ленуська рассказала про отцов студента Максимова?
– В отношении троих я даже догадываюсь, кто такие. Первый, высокий и красивый, – Лидочкин сосед по Зарайску и наш общий знакомый Михаил. Второй – депутат Максимов. Истинно по-депутатски пудрил нам в кафе мозги тем, что похоронил жену и сына. Интересно, с чего это он вдруг рискнул навестить чудесным образом воскресшего сына? Скорее всего из соображений собственной безопасности. В том плане, чтобы сынок случайно к папочке в гости не приехал или не вздумал искать в отцовских пенатах укрытия от неприятностей. Еще один родственник наверняка следователь. А вот четвертый, тот, который пытался адрес сыночка через друзей узнать, чтобы мобильник передать, – личность загадочная. Этот мобильник, как путеводная звезда, привел бы его к Стасу. Думаю, Генка и Алене не всю правду поведал. Потому что обещал Стасу никому и ничего о нем не рассказывать…
