Людмила Милевская - А я люблю военных…
— Вот сдам вас обоих эфэсбешникам, — пригрозила я, — и делу конец. Мне то что? Меня уже ищут. Даст бог, еще не скоро найдут, а тебя, Артем, отпустили. Так и быть, уговорил, принимаю тебя в почетные члены БАГа, хоть будет о чем органам сообщить.
С нарочитой медлительностью я направилась к стоящему на малахитовом столике телефону.
— София! — завопил Харакири. — Пятьсот же баксов! Пятьсот!
И тут случилось то, чего и добивался этот бессовестный: не выдержали нервы у Сергея.
— Соня! — закричал он. — Не надо звонить. Я дам этому хапуге пятьсот баксов и поехали в Гадюкино.
— Согласен! — возликовал Харакири.
Вот ведь послал Господь помощничков!
Уже в машине, развалясь на роскошном, пахнущем дорогой кожей сидении “Бентли”, и радостно ощупывая карман с долларами, Харакири с нахальной нежностью мне шепнул:
— София, какой презент предпочитаешь?
— Артист! Вымогатель! — рассердилась я.
Харакири хитро усмехнулся и возражать не стал.
— Жить-то надо, — прагматично заявил он, кивая на поглощенного собственными мыслями Сергея. — У него баксов куры не клюют, а у нас с Андеграундом на водку не хватает. Так какой ты хочешь подарок?
— Нет уж, уволь! — возмутилась я.
— Так я и знал, — обрадовался Харакири и почти мгновенно захрапел, привалившись к мягкой подушке сидения, не отрывая, впрочем, ладони от кармана с деньгами.
* * *
Змеевка встретила нас вечерней прохладой и удручающим запустением. У случайно проснувшегося, насмерть проспиртованного доходяги неопределенного возраста удалось узнать, что Федосеевы живут на краю деревни, там, где двор без ворот. Не смущаясь тем, что по этим приметам можно было заходить в половину дворов, мы двинулись на поиски.
Глава 29
Утро четырнадцатого дня третьего месяца четырнадцатого года эры Генроку выдалось солнечным. Одиннадцатого дня в Эдо прибыли послы Великого Микадо.
В замке Нидзё молодые самураи, пехотинцы-асигару, непривычные к блеску киотского двора, не сдерживали восторгов.
— Послы Микадо!
— Божественная власть!
— Великолепие!
— Сегун избрал лучших даймё для приема… Бакуфу озабочено…
— Сегун дает аудиенцию посланникам…
— Спектакль театра Но. Для посланников…
— Аудиенция…
Самурай-ветеран остановился у группы молодых воинов. Наставительно произнес:
— Аудиенция — знак! Особая признательность. Особое расположение. Венец приема. Сегун вручит подарки. Свои и супруги в награду за труды послов. Каждый год так. Благодарственная церемония в Сиросёиню. Вот-вот начнется. В десять утра. Важно сохранять лицо. Даже в мелочах.
— Послы потомка Богов Хагисияма-тенно, — Божественная тень Микадо, — благоговейно вымолвил пехотинец.
— Верно, — подтвердил ветеран.
* * *
“Где Наганори? — в нетерпении гадал Сумитомо, ожидая старого друга. — Не случилось ли что?”
Час уже вышагивал он близ замка Нидзё.
Асано опаздывал. Наконец, быстрые шаги простучали по улицам. Бледный от волнения Наганори, запыхавшись сообщил, вплотную подойдя к Сумитомо:
— Плохие известия.
— Говори, — нетерпеливо взмахнул рукой Сумитомо.
— Это сделали люди из школы Ига.
— Ига? — недоуменно посмотрел на друга Сумитомо.
— Школа Ига в провинции Ига, — ничего не прояснив, пояснил Наганори.
— Говори понятнее, — взмолился Сумитомо. — Я поэт, а не царедворец, не знаю таких школ.
— Их мало кто знает. Это школа ниндзюцу — специалистов по провокациям, подстрекательствам, мятежам. Она единственная обучает организации дворцовых переворотов.
— Дворцовые перевороты? — удивился Сумитомо. — Безумец покушался на Микадо?! Даже если бы Боги допустили такое… Нет! Невозможно! Все равно… Есть наследник… Ничего не изменится…
— Никто не поднимет руку на “Божественные врата”. Речь идет о сегуне, — пояснил Наганори.
— Покушались на него? — еще больше изумился Сумитомо. — Для чего же в присутствии Микадо? Много других моментов. Более удобных.
— Смерти сегуна не желали. Некоторым даймё нужна всего лишь отставка.
— Отставка правителя? Император не утвердит ее. Кто-то машет мечом, эка невидаль. Поплатится начальник стражи.
— Согласен, — кивнул Наганори. — Однако, вспомни имя советника сегуна. Ближайшего советника.
— Фудзивара-но Морихоро, мой родственник, хотя и дальний.
— Вот, — наставительно сказал Наганори. — Твой родственник. Умный, влиятельный человек. Без него сегун, как без рук. Можно сказать, ваш клан определяет политику. Правительство — это сегун. Таково положение дел.
— И что же?
— Великая Богиня! Друг! Ты должен писать стихи. Этот мир так уродлив. Лучше тебе его украшать. К чему копаться в грязи?
— Да, здесь я наивен, но объясни толком, — взмолился Сумитомо.
— Да что ж объяснять? Ты Фудзивара и советник Фудзивара. Мог бы твой родственник оставаться советником, если весь клан под ударом? Тебя ведь представили святотатцем, правда, неудачно.
— Да-а, — задумчиво протянул Сумитомо. — Теперь проясняется. Только… Как это проделано?
— Как? — Наганори усмехнулся. — На то и ниндзюцу. Они могут невероятное. В народе ходят легенды. Я сразу заподозрил их участие. Труп безумца, атаковавшего колесницы, бесследно исчез. Кто еще может такое? А твои друзья? Те, с которыми отдыхал…
— Хейдзо Кадзивара, Абэ Кусуноки, Энъя Ёриёси, — печально перечислил Сумитомо. — Хорошие друзья. Отличные воины. Все погибли. Так и не удалось разбудить. Но ведь я жив?! Я-то проснулся.
— Ты пьешь немного, — напомнил Наганори.
— Это так, — подтвердил Сумитомо. — Девочка еще, дзёро… И она проснулась.
— Вы живы, потому что не пьете. Почти не пьете. Если верить твоим ощущениям, вам добавили в саке отраву. По всему, порошок желтого лотоса. Китайское снадобье. Много добавили. Убийцы не хотели, чтобы вы проснулись. Берегись друг. Ты нужен им мертвым.
— Ерунда, — беззаботно возразил Сумитомо. — Мой меч со мной! Кто рискнет?
— Недооцениваешь ниндзюцу, — горько усмехнулся Наганори.
— Сумею себя защитить, — упорствовал Сумитомо. — Но ты прав, хозяин “веселого дома” сознался, подсыпал в саке порошок.
— Какой? — спросил Асано.
— Он не знает.
— А что еще сказал? — насторожился Наганори.
— Неважно, — отмахнулся Сумитомо. — Больше не сможет болтать!
— Жаль, но… — Наганори замкнулся. — Но он всего лишь пешка в чужой игре. Вина на других. Возможно больше кабатчик и не знал… В буси, одетого в твои доспехи, кто-то стрелял.
— Да, — подтвердил Сумитомо.
— Но во дворце не нашли лучника. Никто не решился пустить стрелу в сторону колесниц Микадо. Никто из воинов даже не натянул лук.
— Не нашли стрелу? — Сумитомо растерялся. — Говорят, ее видели.
— Что — стрела? Тело найти не удалось. Вот так… Ниндзюцу!
— Может быть ты думаешь, что нападение у пруда Курикара — случайность?
— Нет. Кто-то хотел, чтобы ты прекратил расследование. Чудо, что остался жив. Их ведь было двадцать… Этим не кончится. Новых подошлют. Не оставят в покое.
— Отомщу негодяем! — Сумитомо схватился за меч.
— Нет, — печально качнул головой Наганори. — Одному не под силу. Очень влиятельные люди. Богатейшие даймё. Заговор обширен. На поверхности интриги только Кадзикава Ёритору. Но он тебе недоступен. Ты в опале. Преступник с неясной судьбой. Надежда лишь на сэппуку. До этого ты должен успеть. Но во дворце появляться нельзя. Кроме того, против тебя целая школа ниндзюцу. Ты даже не понимаешь, что это.
— Изрублю всех! — побледнел Сумитомо.
Его душил гнев. Ярость затмила сознание, но Сумитомо справился, вернулся к разговору.
— Ёритору, ты сказал, он главный? — удивленно спросил он.
— Не главный, но о нем известно, что заговорщик.
Сумитомо поразился:
— Я назвал на следствии его имя! Великие Будды! Так угадать! Невероятно! Кадзикава Ёритору заговорщик. Виновник моих бед. Виновник смерти друзей. Бывают ли такие совпадения?
— Великая Богиня и Будды надоумили тебя, — качая головой прошептал Наганори. — Но мщение общая цель. Ёритору и меня смертельно оскорбил. Выставил неотесанным болваном в глазах двора. Опозорил перед посланниками Микадо. Я потерял лицо!
— И ты, даймё, стерпел? На месте не зарубил наглеца?
— Не так уж я горяч, — улыбнулся Наганори. — Искал способы и не мог найти. Ёритору несколько лет не покидает дворец без многочисленной охраны. Значит убью его там. Во дворце. Сегодня.
— Нет, — решительно заявил Сумитомо. — Он мой!
— Не более, чем мой, — усмехнулся Наганори. — Не жадничай. Слышал, ты ищешь встречи со стражником, тем, что оскорбил тебя, ударил ножнами.
Сумитомо побледнел от ярости.
— С командиром стражи. Он первый, — заявил Сумитомо. — Сегодня же отомщу. После церемонии их распустят. И вот тогда…
— Отлично, — кивнул Наганори. — Но… пора за дело. Знаю, ты беспокоишься обо мне. Не стоит. Судьба избрана. Честь дороже жизни. Выше приговора земных судей. Пора!
