Галина Полынская - Поза да Винчи
К сожалению, пошевелить извилинами прямо сейчас нам не удалось, наступило обеденное время и громадная тетка в грязном халате приволокла поднос с тарелками горохового супа. На второе полагалась картошка пюре, две сосиски и стакан жидкого чая. После обеда нас с Таей отправили на кухню, а Лёля с Машей остались в качестве официанток. Заведение открылось, и вскоре народ пошел набивать животы.
До вечера нам пришлось мыть посуду, помогать на кухне печальному повару, и к закрытию ресторана мы так уработались, что еле копыта переставляли. Когда мы уже готовы были упасть и умереть, прибыла спасительная «Газель», нас забрали и повезли в поселок. Заползли в вагончик, выпили по глотку коньяка и рухнули на койки. С полчаса молчали, не было сил даже разговаривать, а потом Тая медленно произнесла:
– Выход у нас только один – бежать из Клина, там можно поймать машину, добраться до Москвы и там уже расплатиться с водителем. Я правильно понимаю, что ни у кого из нас нет денег?
Маша с Лёлей подтвердили ее правоту.
– А как же мы убежим из Клина? – Лёля натянула одеяло до самого подбородка, пытаясь согреться. – В ресторане мы под постоянным присмотром.
– Бежать надо не из ресторана, – Тая задумчиво созерцала облезлый деревянный потолок.
– А откуда ж? – удивилась Маша.
– К примеру, из больницы.
Тут уж настала моя очередь удивляться.
– Да, да, – судя по голосу, Таиска укреплялась в своей идее, – нам всем надо попасть в больницу, не станут же они приставлять к нам охрану. А уж из больницы удрать раз плюнуть.
– И как же мы сможем внезапно заболеть? – спросила я. – Да еще и все вместе?
– Первое, что приходит на ум – отравление.
– И чем же ты предлагаешь травиться? – малость напряглась Лёля. – Я не хочу есть всякую дрянь!
– А придется! – огрызнулась Тая. – Хочешь домой, будешь есть дрянь!
– Нет, а серьезно, – вмешалась я, – чем можно отравиться, так чтоб без серьезных последствий?
– К примеру, грибами, – глубокомысленно изрекла подруга. – На месте этого поселка тоже когда-то был лес, наверняка тут грибов навалом, найдем съедобные и слопаем сырыми пару штук.
– Я не хочу такие эксперименты над собой ставить! – фыркнула Лёля. – Это опасно!
– Опаснее оставаться здесь, – терпеливо ответила Тая. – Гораздо опаснее.
– Это почему еще?
– Я тебе попозже расскажу. А сейчас хорошенько подумайте, взвесьте и решите для себя, чего вы хотите: оставаться здесь или вернуться домой.
– Я домой хочу, – сказала Маша, – силы больше нету тут батрачить задарма. Я хоть грибов наемся, хоть какашек, лишь бы выбраться отсюда.
– Ладно, – нехотя изрекла Лёля, – я тоже с вами. Кто-нибудь в грибах разбирается? А то наедимся поганок и перетравимся до смерти.
– И я разбираюсь, и Сена, так что не боись, наберем правильных. Надо только встать пораньше и ненавязчиво так прогуляться вдоль забора.
На том и порешили.
Поднялись еще затемно, дождались, когда тьма тьмущая превратиться в сумерки, оделись и пошли «на дело». Как и предполагала Тая, вдоль сетки росли целые грибные плантации. Пришлось, конечно, кое-где подсвечивать мобильниками, но мы довольно быстро набрали сыроежек, опят и еще каких-то непонятных грибов, похожих на маслят. Пахли они вкусно, вид имели симпатичный и сомнения нас насчет съедобности не одолевали. Рубали грибочки прямо там, у забора, давились, плевались, но ели, вот так вот сильно нам на свободу хотелось. Затем запили свой варварский завтрак водицей из колодца и вернулись в вагончик.
– Кажется, меня уже тошнит, – сдавленно произнесла Лёля, держась за живот. – Какая гадость!
– Рано еще, – со знанием дела ответила Тая, – часа через два должно заколбасить.
Ее слова оказались почти пророческими, где-то через полтора часа нас и заколбасило. Причем здорово так, от души… Крошечный кавказец, перепугавшись такого массового отравления, сначала долго кричал на своем языке на толстую тетку в грязном халате, подозревая ее в диверсии, а потом усадил нас в свое авто и помчал в больницу. До самого славного города Клина мы упорно твердили «Бе-е-е-е!» и норовили перепачкать весь салон. Не знаю, кому как, но мне было хреново по настоящему, видать даже съедобные грибы в сыром виде съеденные на голодный желудок и запитые не кипяченой водичкой, способны дать могучий результат.
Больница, в которую привез нас перепуганный коротыга, располагалась где-то на окраине, была она маленькой, абсолютно сельской и никаких надежд на исцеление не внушала. О чем коротыга разговаривал с небритым похмельным доктором и сколько ему заплатил, осталось тайной, но нас взялись спасать не спрашивая паспортов и страховых полюсов. Спасение заключалось в следующем: нас провели в ординаторскую, где в небольшой сообщающейся комнатке мы разделись, повесили одежду на железную вешалку, присобаченную к стене, облачились в больничные халаты, вернулись в ординаторскую, где нас поджидали стулья, по два чайника с водой и тазики.
– Пейте воду, потом два пальца в рот и вперед, – напутствовал нас добрый доктор Айболит, после чего, слегка покачиваясь, покинул помещение. Видать в таком смутном состоянии души и тела ему не улыбалась радость наблюдать наши рвотные позывы.
Жить очень хотелось, поэтому мы принялись добросовестно хлебать чуть теплую воду и старательно возвращать ее в тазики. Я смогла усвоить только полтора чайника, а Тайка выхлебала оба, и еще бы столько выпила, жаль, не дал никто.
По завершении водных процедур, за нами пришла молоденькая медсестричка и препроводила нас в палату на пятнадцать мест. Кроме нас желающих оздоровиться почему-то не наблюдалось. Медсестричка сделала нам по уколу и оставила в покое. Хоть имели мы вид бледный до зеленцы, но были бодры и полны решимости довести начатое до конца.
– В обед у них будет пересменка, – подала голос с кровати у окна Маша, – тогда и можно будет уходить, нас никто не заметит.
– Ты уверена? – приподнялась на локтях Лёля.
– Да, я в больнице работала уборщицей, знаю.
– Интересно, наша одежда так и осталась висеть в той комнатенке или ее убрали куда-нибудь? – подала голос Тая. Из всей честной компании выглядела она самым лучшим образом, хоть и грибов съела больше всех.
– Если наши шмотки куда-то унесут, это будет плохо! – заволновалась Лёля. – Как тогда уходить?
– Погоди ты волну гнать, – зевнула Тая, – еще не известно, унесли ее или висит себе, как миленькая. Вы как хотите, а я всхрапну маненько, разбудите, как придет пора драпать.
И моментально заснула! Вот ведь толстокожее создание! А ты тут лежи, нервничай, мучайся от неизвестности… Вскоре захрапела Маша, в потом неожиданно уснула и я.
Разбудила нас все та же молоденькая медсестричка и пригласила проследовать в столовую на обед.
– Что?! – спросонок подскочила Тая с вытаращенными глазами. – Уже обед?!
– Да, да, идите кушать.
Но у нас были совсем другие планы. Выйдя из палаты, мы беспечным шагом направились к лестнице, спустились вниз и еще более беспечно проследовали к ординаторской. Всем организмом надеясь, что дверь не заперта, я взялась за ручку и потянула на себя. Дверь благополучно приоткрылась. Затаив дыхание, я заглянула внутрь, в помещении никого не было. Мы поспешно заскочили внутрь и просились в маленькую комнатку. Наше барахло исправно висело на вешалке. Прикрыв за собою дверь, мы лихорадочно быстро принялись переодеваться. Окон в комнатке не имелось, свет зажигать побоялись, поэтому одеваться приходилось практически в темноте… И вдруг из-за двери раздались голоса – кто-то вошел в ординаторскую. Мы замерли, как по команде, лично я даже дышать перестала. В голове мелькало только одно: если сейчас врачи заглянут сюда и обнаружат четырех полуодетых перепуганных девиц, то все наши спасительные планы однозначно пойдут насмарку. Казалось, прошла вечность, прежде чем ординаторская снова опустела, нам несказанно повезло – в маленькую комнатку никто не заглянул. Удача продолжала улыбаться. С максимальной скоростью завершив переодевание, мы покинули маленькую комнатку, приоткрыли дверь ординаторской и выглянули наружу. Никого. Пустые коридоры.
– Ну, что, бабоньки, рванули? – прошептала Тая.
И мы рванули.
Вплоть до того момента, когда Тая открыла входную дверь, и в лица дохнул осенний ветерок, я не верила в успех предприятия. Но мы все-таки вышли из здания и оказались в больничном дворе. Неким внутренним чутьем Тая безошибочно выбрала верный маршрут и вывела нас к воротам. Покидая территорию, я никак не могла отделаться от мысли, что сейчас нам в спину раздадутся крики преследователей, зазвучат автоматные очереди… Но ничего, обошлось. Выйдя за пределы больничного двора, мы сразу же сменили беспечную походку на бодрый галоп и понеслись, куда глаза глядят, надеясь выскочить к шоссе. Откуда только силы взялись, не представляю! Бегать просто так по городу было опасно, не хватало еще выскочить к ресторану наших рабовладельцев, поэтому пришлось опросить пару местных аборигенов и выяснить правильный маршрут. Добравшись до трассы, мы принялись активно голосовать. Машин двадцать остановились, но как только водители узнавали, куда нам ехать, сразу же отказывались. Еще бы! Где Клин, а где Москва! Повезло нам приблизительно через час, притормозила старая волга с пожилым усатым дядькой за рулем, оказалось, что нам по пути! Этот золотой человек следовал в Москву и на клятвы расплатиться с ним по въезду в стольный град, сказал:
