Ирина Пушкарева - ПростиТурция, или Восток - дело темное
Суслик внимательно выслушал перевод, соскочил со стула и изобразил что-то среднее между «умирающим лебедем» и ранним брейк-дансом. Типа как бы показал.
Ёлка старательно пыталась запомнить, что именно говорит и как выстраивает цепочку вопросов Саша: а вдруг потом пригодится, жизнь штука многосложная. При виде пантомимы в исполнении суслика Ёлка малость прифигела. Это ж надо, какими странными телодвижениями можно убийства совершать! Ниндзя это, а не суслик! Джеки Чан нервно курит в подворотне.
— Чем вы нанесли удар?
Подозреваемый четко, не задумываясь, протараторил:
— Бритвой. У меня была с собой опасная бритва. Я всегда ношу ее с собой! Всегда. Не расстаюсь. У меня ее забрали, когда арестовывали! Это очень острая бритва, очень, она из специальной стали, ей много-много лет! Она острая, как меч янычара. Скажите этим людям, чтобы они ее не потеряли. Она мне очень дорога!
Ну надо же, так переживать за старую бритву! Интересно, он действительно искренне полагает, что когда-то еще раз увидит этот предмет личной гигиены? Его ж сейчас либо пожизненно засадят, либо приговорят к казни через разрывание лошадьми — какая тут, ёлки-палки, бритва!
А Терминатор все не унимался:
— Почему вы решили пойти в полицию и сознаться в совершенном преступлении?
— Я не смог жить с таким грехом на душе. Аллах не прощает убийства! Аллах покарает меня за то, что я сделал!
В этом месте покаянного монолога преступника Яман вдруг поморщился и что-то сказал преступнику. От себя, не переводя это для русских. Мужичок сник, кивнул головой и затих. Он больше не ерзал, не суетился. Он сидел сгорбленный на краешке стула, поникший, ссутулившийся…
Через какое-то время подозреваемый вдруг собрался, категорично что-то заявил и демонстративно закрыл глаза. По его виду было понятно, что ни слова больше от него не добиться. Так оно и оказалось.
— Он сказал, что устал и что не будет отвечать на наши вопросы, — перевел Яман.
— А нам больше и не надо, — спокойно согласился с развитием ситуации Александр, бодренько встал со стула и скомандовал всем остальным: — Все, хлопцы, по коням. Ловить нам здесь больше нечего. Домой.
Дом, дом, милый дом. Пусть и временное, но пристанище и убежище — с душем и кроватью. Кстати, про кровать — Элла посмотрела на часы и ахнула. Ого, уже полночь! Тяжелый выдался денек. Тяжелый и очень длинный. Действительно, пора валить отсюда. Надоел уже весь этот цирк…
— Саш, ну ты же понимаешь, что чувачок этот горбатого лепит? — яростно зевая в прохладном салоне комфортабельного авто, поинтересовалась Элка.
— Конечно, понимаю. Ненастоящий это дяденька, засланный. Мне вот только одно интересно: откуда это он у нас такой красивый вдруг нарисовался? Полиция подсунула или кто-то посторонний воду мутит? Скажем, настоящий преступник так следы заметает. Мол, нате вам убийцу кровожадного, расслабьтесь и угомонитесь.
Элка пожала плечами — думать над этой загадкой ее голова сейчас категорически отказывалась. Яман молчал. Простому переводчику в чужие дела лезть не положено и неприлично. А вот Женька с удовольствием беседу поддержал:
— Да стопудово это полицейские козла отпущения нам подсунули. Им же дело об убийстве закрыть надо? Надо. Тут у них наверняка такая же ерунда с процентом раскрываемости, как у наших ментов. А заодно и от нас избавиться. Еще не хватало, чтобы иностранные граждане в их делах копались. А на хер нас послать нельзя — уж больно мы высокопоставленный прыщ у них на заднице.
На том и порешили. Менты — козлы, истина где-то рядом, а утро вечера мудренее.
Машина плавно подкатила к белому забору виллы.
— Я завтра буду вам нужен? — деликатно поинтересовался Яман.
— Конечно! А как мы без тебя? Или ты на завтра что-то свое планировал и хотел отпроситься? — зевая во всю пасть, спросила Ёлка.
— Нет, нету у меня никаких дел! — как-то слишком быстро и горячо засуетился переводчик. — Просто, может, у вас какие-то свои дела? Или вам без меня побыть надо, обсудить что-нибудь, а я вам мешаю.
— Ну что ты, дружище! — Женька, сидящий на заднем сиденье, успокаивающе похлопал водителя по плечу. — Какие у нас могут быть от тебя секреты! Ты ж с нами через все это с самого начала прошел.
— Действительно, — поддержал напарника Саша. — Так что будь любезен завтра в десять быть у нас. Совет держать будем и планы планировать.
Яман заулыбался, изображая из себя восторг по поводу оказанного доверия.
— Блин, а ведь мы действительно как-то расслабились с этим парнем. Ты заметил, как он изящно на наш военный совет напросился? Он же буквально спровоцировал нас на приказ утром быть здесь. А ведь мог бы себе спокойно дома на диване валяться и тупо ждать, пока мы не позвоним. С чего вдруг такое яростное рвение? Вот засланный он, чует мой костлявый зад, — задумчиво почесал голову Женька, когда они уже вышли из машины и направлялись к дому. — Меня, например, ужасно мучает любопытство: чего такого наш переводчик сказал на допросе подозреваемому, что тот резко заткнулся и перестал давать показания? Заметь, он же нам всегда все переводит, а эту фразу забыл в русские слова переделать.
«Мерседес» Ямана уже умчался в пыльную турецкую даль.
— Мы ж ничегошеньки о нем не знаем! А вот он как раз в курсе всего, что происходит. Да и детектива этого он нам подогнал. Короче, поаккуратней надо при нем. Трындеть поменьше, вести себя как можно естественней, но следить за каждым его шагом. Всем понятно? — безапелляционно поинтересовался Саша.
— Естессно! — браво приложил ладонь к непокрытой голове Женька.
А Элка ничего не ответила. Потому что она спала — стоя, как лошадка. Уткнулась лбом в надежное Сашкино плечо и дрыхла самым безобразным образом.
— Смотри, она у нас, оказывается, как солдат, на тумбочке может спать! — уважительно заметил по этому поводу Женя.
А Терминатор аккуратно подхватил девушку на руки и понес ее в дом.
Глава 26
Раннее утро на вилле началось со скандала.
— Так просто невозможно! Я же живой человек! — бушевал Стив. — Я не могу работать в таких условиях!
Элка устроилась за небольшим столиком, притулившимся в углу кухни, и попросила:
— Стивуль, а давай ты нам кофе сделаешь, а потом будешь ругаться? Блин, вчера поздно легли, а подорвались ни свет ни заря. Я чего-то вообще не высыпаюсь в последнее время, — пожаловалась она клюющему носом Саше.
Тот сидел рядышком и тоже откровенно кемарил на ходу.
— Это вы не высыпаетесь?! — Повара аж затрясло от праведного гнева.
Он метнулся к кухонному шкафу, выудил оттуда Элкину любимую кружку, перелил в нее из маленькой турки ароматный, почти тягучий кофе и принялся варить следующую чашу бодрящего напитка — для Саши.
— Вы не представляете, каково мне тут одному было! Это чудовище провыло вчера весь день и не прекращало стонать до глубокой ночи! Я чувствовал себя гостем замка с привидениями! Элла, вы будете апельсиновый или грейпфрутовый сок?
Сидящие за столом разом проснулись: интересно, что за пургу французишка несет? Какое это чудовище у него тут выло? Совсем, что ли, повар от одиночества с катушек съехал?
Первым отреагировал Женька:
— Стивушка, ты, что ли, до винного погреба добрался? И тебя на этой почве белка посетила?
Вопрос был задан по-русски, и, естественно, франкоговорящий повар ничегошеньки из этих сложных речевых оборотов не понял. Пришлось Элке вмешаться в разговор:
— Кто тут выл?
Французскую версию Стив понял сразу.
— Этот ваш чернокожий оборванец в кладовке! — не понимая, почему его спрашивают о таких элементарных вещах, обиженно пояснил повар. — Кто тут еще может выть? Вы зачем это чудовище вообще в дом приволокли? Вечно вы втроем тащите в дом что попало! Вам что, захотелось иметь экзотическое домашнее животное? Вы вообще в курсе, что рабство отменили много лет назад и что удерживать насильно в доме живого человека незаконно?
Иппонский бох! Как же это они про сутенера-то забыли? Он же там в чулане уже третьи сутки валяется!
Естественно, никого из присутствующих совесть по поводу страданий мерзкого подонка не мучила, эта тварь и не такого заслуживает, пусть хоть немного на своей поганой шкуре почувствует, каково бедным девчонкам было. Но вот, откровенно говоря, вопрос-то с пребыванием негра на вилле надо было бы как-нибудь решить. Чего он здесь без дела валяется? Не дай бог испортит еще чего-нибудь. Или подохнет ненароком — вонять же будет! Замучаемся потом дом проветривать.
— А чего у нас на завтрак? — как ни в чем не бывало поинтересовался у повара Женя.
— Яичница у нас на завтрак. По-турецки, — обиженно озвучил меню Стив.
— Так давай корми нас уже! — потребовала Ёлка. И тихонечко поинтересовалась у телохранителей: — Может, действительно эту тварь из дома убрать пора? Его ж полиция разыскивает — вот давайте его ей и сдадим. Задобрим немножко нашего толстого шефа. Жертву, так сказать, принесем.
