Дарья Донцова - Агент 013
Абсолютное большинство людей не способно взять тряпку и смывать кровь со стен, поэтому они вызывают чистильщиков. Приезжает угрюмый мужчина и до блеска отдраивает помещение, за особую плату он все продезинфицирует и увезет испорченные ковер, постельное белье, посуду, мебель. Думаете, чистильщик покупает вещи? Все наоборот: ему доплачивают, чтобы избавиться от безмолвных свидетелей преступления. Улики милиция забрала с собой, они будут тщательно изучены, помогут обнаружить преступника, а представленные на суде, поспособствуют справедливому наказанию убийцы. После вынесения приговора дело сдадут в архив, улики направят на хранение. Но картина, которая висела в комнате в момент убийства, напольные часы или плед с дивана, да еще куча вещей следователю и криминалистам не нужны. Родственники же бьются в истерике при одном взгляде на собственность погибшего. Чистильщик прихватит все. И есть особая категория коллекционеров, они хотят заполучить ту самую картину, часы или плед и готовы платить за них немереные деньги.
Почему люди увлекаются подобным собирательством? Наверное, у них есть какие-то психические сдвиги, ну не может нормальный человек приходить в восторг, укрываясь одеялом убитого. Да только коллекционеры разные бывают, и среди них много тех, кто фанатеет от преступников.
Освободив квартиру, чистильщик оповещает Венева, а тот знает, кому какой товар предложить. Законно ли это? Нигде не сказано, что нельзя продавать предмет, отправленный в мусор. А что не запрещено, то, как понимаете, разрешено.
У Игоря есть батальон постоянных покупателей, появляются и новые клиенты. В Интернете совершенно открыто работают сайты фанов уголовников, многие коллекционеры пишут в блогах о своих находках, хвастаются приобретениями. Особенно ценятся вещи со следами крови.
Венев никого не обманывает, он торгует реальными предметами с места происшествия, но не ворует улики. Частенько заказ на добычу чистильщика приходит по Интернету. Алиса обязана перевести его на старшего менеджера Зинаиду. Девушка всегда выполняла инструкции, но потом ей в голову пришла простая, как топор, мысль.
Когда в Сети появилась просьба подыскать нечто особенно интересное, ну, например, вещь Сергея Федулова, Алиса не переправила запрос Зине. Она сама ответила покупателю, предложила ему сорочку преступника, в которой тот был в момент ареста.
«Если хватать кусок, то жирный», – так рассудила Алиса. С фанатом оборотистая девица договорилась на раз-два. Алиса поплавала по Сети, выяснила кое-что про Федулова, купила в комиссионке на Тушинском рынке старую мужскую рубашку, а в мясном отделе кусок сырой говяжьей печени, превратила чистую сорочку в окровавленную… и получился раритет! Пальчики оближешь!
Умная девица сама на свидание с клиентом не пошла, отправила младшего брата. Вот только «фанатом» был Коробков, а с деньгами пришла я.
– Вы идиоты! – в сердцах воскликнула я. – Неужели полагали, что это вам сойдет с рук?
– Тетя Таня, тетя Таня, – испуганно бормотал Павлик, – простите! Не говорите никому! Я больше никогда! Очень хотел купить мотоцикл! Один раз попробовали! Больше не будем! Если Игорь Григорьевич узнает, он нас выгонит, отцу своему сообщит, Григорий Игоревич мамке стукнет. Ой! А она наваляет!
– Прежде чем совершать дурной поступок, подумай о последствиях, – сердито ответила я.
Да Павлик инфантильный! Ну с какой стати, когда я потребовала соединить меня с хозяином, мальчик рассказал про его заболевший живот? Я сразу поняла, о ком речь. С какой стати он сглупил? Потому что дурак! А еще испугался, что ему влетит от старших!
– Тетечка Танечка, – хныкал тем временем Павлик. Он съежился и напоминал второклассника. – Я просто хотел мотик! А как вы догадались, что рубашка не Федулова? Алиска его фотки нашла, подобрала похожую.
Я постучала пальцем по виску.
– Ты глупец! Сказал мне: «Посмотрите на снимок, здесь Федулов в момент ареста. Его кто-то на мобильник щелкнул».
– И че? – не понял тинейджер. – Простое дело! Все в интересный момент мобильники вынимают, щелкают на память, снимки в блоге выставляют. Это прикольно.
Мне стало смешно.
– Павлик, ты понимаешь, почему люди моего возраста называют телевизор ящиком?
– Ну… типа… там глупые программы? – предположил паренек.
– Но почему именно ящик? – повторила я.
– Не задумывался, – признался Павел, – просто так говорят.
Я вздохнула. Между человеком, который хвастает: «У меня очки как у Джона Леннона», и тем, кто говорит: «У меня очки как у Гарри Поттера» – огромная дистанция. Кстати, оправа знаменитого битла почти идентична той, что у мальчика из книг Джоан Роулинг. Вот только возраст их фанатов разный. Поймет ли поттерист битломана? Слышал ли он вообще о ливерпульской четверке? Павлик не знает, что в семидесятых-восьмидесятых годах прошлого века телики были не плоскими, не висели на стенах, а походили на здоровенные ящики, часто отделанные пластиком, имитирующим дерево.
– Зайчик, – с жалостью произнесла я, – Сергея Федулова взяли под стражу в начале девяностых. О каких мобильных с фотокамерами ты говоришь? О них тогда даже не слышали, не было самых простых сотовых.
Павлик опешил, потом громко заплакал.
Глава 22
Не успела я вернуться в офис, как Чеслав огорошил меня заявлением:
– Венев умер.
– Знаю, – отмахнулась я, – у него во время операции отказало сердце.
– Я о Григории Игоревиче, – пояснил босс.
– Как? И он тоже? – ахнула я.
– Скончался в реанимации в шесть утра, – сказал Чеслав, – инфаркт развивался слишком бурно.
– Не повезло, – пробормотала я, – ни отцу, ни сыну. Я всегда считала аппендицит ерундой, вроде как зуб удалить. Неприятно, может, больно, но не опасно.
– Если у тебя аллергия на лидокаин или обестезин, запросто можешь и в кресле стоматолога тапки отбросить, – влез с замечанием Приходько, сидевший на диване.
– На теле Игоря Фатима обнаружила характерный синяк, – продолжил Чеслав, – в виде…
– Дракона! – подпрыгнула я. – «Ручка» Харитонова!
– Похоже на то, – согласился шеф.
Мы с Федором уставились друг на друга, Чеслав сделал вид, что не заметил нашего изумления.
– Таня, через пятнадцать минут в офис приедет Рената Васькина, побеседуй с ней, выясни…
– Прости, – отмерла я, – но я никогда не занимаюсь двумя делами одновременно. Понимаю, у нас не хватает сотрудников, Федор пока практикант, самостоятельное расследование ему нельзя поручить, но…
Чеслав нахмурился.
– Разве я велел впрягаться еще в одни сани? Рената Васькина заявила о пропаже мужа, он сегодня не поздравил ее с какой-то их годовщиной. Не появился дома.
Чеслав подровнял стопку бумаг на столе, затем протянул мне листок.
– Это фото супруга. Зовут его Юсит.
– Татарин? – предположил Приходько, который не видел снимка и не понимал, почему я лишилась дара речи.
– Фамилия исчезнувшего Кошмаровин, – договорил Чеслав, – Юсит Кошмаровин.
Федор выдернул из моих рук фото.
– Вау! Это же Осип Кошмаров собственной персоной.
– Юсит Кошмаровин, – ожила я, – наверное, «спецагент» заявил о потере паспорта, получил новый документ, а старый чуть-чуть подретушировал. «Осип» легко превращается в «Юсит», надо лишь приписать в имени пару палочек-закорючек и к фамилии окончание «ин» присобачить. Был Осип Кошмаров – стал Юсит Кошмаровин. Просто, как чихнуть.
– Он еще и двоеженец! – восхитился Коробок. – Наш пострел везде поспел!
У Чеслава на поясе запищал телефон, босс глянул на экран.
– Таня, Рената тебя ждет.
Я вскочила и побежала в переговорную.
Меньше всего я ожидала увидеть очаровательную блондинку, как две капли воды похожую на Лапулю. Красивые локоны, голубые глаза, мини– юбочка, маечка в обтяжку, глубокое декольте, модная сумочка и слегка размазанный макияж, похоже, красавица очень нервничала, плакала, а потом забыла припудриться и подкрасить веки.
Чтобы наша беседа не выглядела допросом, я принесла девушке кофе, открыла коробку с конфетами и лишь потом рискнула спросить:
– Давно вы с Юситом женаты?
– Год, – всхлипнула Рената, – это по паспорту, но на самом деле всего пару месяцев вместе живем.
– Извините, не поняла, – удивилась я, – вы зарегистрировали брак и разошлись? А потом сошлись?
Рената съежилась.
– Нет. Мы обожаем друг друга! Страстно! Но работа Юсита… она… тут можно говорить правду? Мне сказали, что в вашем подразделении разрешается откровенничать, оно особое.
– Да, пожалуйста, – кивнула я, уже понимая, что сейчас услышу.
Интуиция меня не подвела. История, рассказанная Васькиной, повторяла Сонину. Юсит – спецагент, он постоянно в разъездах, времени на личную жизнь у него практически не остается, но он все же умудрился познакомиться с Ренатой. Она служила официанткой в кафе, Юсит сел к ней за столик и тут же назначил свидание. Не надо считать Ренату доступной женщиной, до той поры она никогда не кокетничала с клиентами. Но Юсит ей очень понравился. Завертелся роман, который из букетно– конфетной стадии никак не переходил к постельным отношениям. Кошмаровин вел себя как принц, делал Ренате подарки, купил ей шубку, сережки, а затем предложил расписаться. Васькина немедленно согласилась и заявила жениху: «Завтра все девчонки от зависти умрут! Их дурачки тебе в подметки не годятся. Милый, давай созовем всех-всех! Пусть корчатся от зависти при виде нашего счастья. Зря они меня дурой считали! Говорили: «Если девушка парню в интиме отказала, он от нее убежит. Рената, ты старомодная идиотка! Что за принципы! До свадьбы ни-ни? Наоборот, надо выяснить, подходит ли тебе мужик по темпераменту». Но я считаю, что невеста должна стать женщиной в первую брачную ночь. Если мужчина ее любит, он женится, а если просто потрахаться хочет, то меня ему никогда не заполучить. Я без штампа ни с кем не лягу, даже если полюблю до смерти. Девственности хочу лишиться как положено, после загса! И ты меня понял!»
