Ирина Потанина - Дети Деточкина или Заговор Бывших мужей
— Не спалось. Думала вещи Александра просмотреть, может, нашла бы чего ценного. На адрес преступников указывающее…
— Мы же договаривались ничего пока не предпринимать!? — я поняла, что, несмотря на мои заверения в благополучии Шурика, Вика все равно не остановилась и решила продолжить самостоятельное расследование.
— Да я и не собиралась. Не спалось просто.
На миг я почувствовала себя совсем маленькой и беззащитной. Жутко захотелось уткнуться носом во что-нибудь сильное и громко разреветься. Что же это такое?! Почему ж нет от этих гадов спасения?!
«Стоп. Ты не имеешь права на панику. Ты должна действовать. Ты слишком много знаешь, чтоб отсиживаться в собственных страхах. Ответственность за всё, что произойдет далее — на тебе.»
— Прими снотворное! — снова принялась успокаивать я Викторию, но потом не сдержалась и начала делиться собственными переживаниями, — Господи, как же этот Некто к тебе-то в квартиру проник? У тебя же замки и дверь бронированная…
— У Шурика были ключи.
— И от гаража тоже.
— Вот именно. Причем, раз в доме ничего не пропало, значит это, увы, не воры…Мне страшно. Может, все-таки позвонить в милицию?
Только не сейчас! Я уже в двух шагах от решающего разговора, после которого, если все удастся, Робин будет вынужден отпустить Шурика… Не нужно сейчас сюда органы впутывать…
— Милиция всех посадит. Не разбираясь.
— А что делать?
— Спать. Просто спи и всё. Шурка же сказал, что вернется. Значит, волноваться не стоит.
Наконец, мы разорвали связь.
«Что же искал Некто? Что ему нужно? Для чего устраивался обыск?»
«Да все, что угодно. Улики, указывающие на виновность Детей Деточкина, например. Искал, чтобы они не выдали его потом. Спасибо еще, что гараж не спалил, чтобы сразу всё скопом уничтожить.»
«Необходимо срочно поговорить с Робиным. Ну когда он уже освободится-то?!»
В противоположной от сцены стороне с потолка свисал огромный проекционный экран. На нем, как сообщил мне ранее Вадим, вскоре собирались показывать презентационный фильм, рассказывающий о деятельности фирмы. Два паренька лет по двадцать, один мелкий, но степенный и медлительный, другой длинный, несуразный, но по-деревенски проворный, облаченные в куртки нелепого розовато-оранжевого цвета, очень эмоционально настраивали технику для показа. Они тыкали пальцами в розовато-оранжевый монитор, звонили куда-то с розовато-оранжевых сотовых телефонов, топали друг на друга розовато-оранжевыми кроссовками и грозили кулаками своему проекционному экрану. Давно известно, что ни одна вечеринка в нашем городе не обходится без технических заминок. Несмотря на трагичность моего нынешнего состояния, наблюдать за этими деятелями было очень весело. В конце концов, к центральному входу в ресторан подъехал розовато-оранжевый фургон, и ребята принялись выгружать из него коробки со сменной техникой. Я, не выдержав подобного наплыва фирменных цветов, засмеялась в голос.
— Не нервируй людей, им и без тебя тошно, — шепнул мне на ухо бесшумно подкравшийся Робин.
— Вадичка! — я мертвой хваткой вцепилась в ладонь Вадима, опасаясь, что он снова уйдет, — Ты не представляешь, как здорово, что ты освободился. Мне нужно немедленно переговорить с тобой.
— Котя, — Вадик очень мягко высвободил руку, — Не обижайся, я обязан поговорить с ребятами. Это я порекомендовал проекционный экран на сие мероприятие. Как ты понимаешь, меня живо интересуют образовавшиеся проблемы. Я сейчас подойду.
Вадим ушел совещаться со своими розовато-оранжевыми персонажами.
— Ну что? — хозяин вечеринки чуть не раздавил меня энергией беспокойства, исходящей от каждой клетки его крупногабаритного тела.
— Вроде им какие-то запчасти привезли. Наверное, все будет в порядке, — попыталась загладить вину Вадика я.
— В порядке? — громыхнул Хозяин, — В таком бардаке уже никогда ничего не будет в порядке! Экраны-то, ладно, починятся, я надеюсь. А вот наш достопочтенный певец только что сообщил мне, что из тура еще не вернулся, и выступить здесь не может. Почему нельзя было сообщить об этом хотя бы вчера?!
— Не знаю, — честно ответила я, — Я бы на его месте сообщила.
— Вот ведь! Придется здешними музыкантами довольствоваться.
— А кто должен был приехать-то? — уже предчувствуя неладное, спросила я.
В ответ, конечно же, прозвучала фамилия подопечного моего Георгия. М-да… Ничего себе совпаденьице. Долго бы я объясняла Жорику, что делаю с нелюбимым им первым мужем на закрытой вечеринке в ресторане.
В этот момент среди незнакомых светских силуэтов мелькнула подозрительно знакомая парочка. Ба! Да это же Клюшка с Кошкой. Их-то какими путями сюда занесло? «Вот уж действительно, весь авангард города на одной вечеринке», — усмехнулась я, лихорадочно продумывая, как объясню Кошке свое наличие рядом с её жертвой.
— Полностью к твоим услугам, — галантно поклонился мне Вадим, который уже успел уладить с розовато-оранжевыми ребятами все нюансы, — Ты хотела поговорить.
— Очень хотела, — подтвердила я, оборачиваясь, — Кстати, слева от меня, возле сцены, брызжет очарованием твоя знакомая. Только не вертись. Заметят — придётся идти здороваться, объясняться…
Вадим всё понял. Потянувшись к подносу проходящего мимо официанта, он широко развернулся, взял двумя пальцами бокал с шампанским и попытался преподнести его мне. Со стороны казалось, будто джентельмен отчаянно боится пролить напиток, посему двигает руку слишком медленно и пристально смотрит при этом на бокал. На самом деле Робин давал себе время и возможность рассмотреть зал. Сквозь тонкое прозрачное стекло не наполненной части бокала, он четко видел все, происходящее возле сцены.
— Браво! — искренне восхитилась я, — Тебе нужно было становиться актёром. Правда, ты, как всегда, несколько преувеличил с предосторожностями…
— Предосторожности, Котька, лишними никогда не бывают. Поверь мне.
«Вот он, нужный момент!» — я мгновенно собралась. Нервы, сжавшись пружиной, жаждали развязки.
— Верю. Более того, сама поступаю так же, — голос мой отчего-то сделался совсем хриплым, — Моих предосторожностей достаточно даже для того, чтобы говорить с тобой начистоту.
Вадик ничего не ответил, но взгляд его на секунду сделался бесконечно серьезным. «Он догадался!» — скорее почувствовала, чем подумала, я.
— Лучше скажи мне, — Робин уже улыбался и многозначительно подмигивал, — Тот самоуверенный тип, что не снимает своей руки с бедра Валерии — это тот самый Клюшка?
— Ну да, — растерянно ответила я.
«Он догадался и поспешил перевести разговор на другую тему. Он предостерегает меня от начала боевых действий. Эх, Вадька, Вадька…»
— Нехорошо, — Вадим осуждающе покачал головой, — Этот Николай явно пользуется нашей Лерушкой в целях саморекламы. Мол, «смотрите, какую барышню я завел.»
— Поверь мне, она не возражает.
— А ведь и на все остальные авантюры он её подвигнул, да? Ведь это его идея была раскручивать покоренных иностранцев на деньги?
— Не знаю, — резко отрезала я, — Вадик, я не об этом сейчас. Выслушай меня, это важно.
— Возможно, не появись в жизни Лерушки этот Клюшка, была бы она честной девушкой…
— Неправда, он её из куда более жестоких передряг вытащил. Она до встречи с ним наводчицей у квартирников подрабатывала. Он её от тюрьмы отмазал и человеком сделал, — неизвестно почему, решила оправдать Клюшку я.
Но Робин не слушал. Задумчиво прищурившись, он смотрел куда-то мимо меня, и в глазах его метались обрывки противоречивых задумок. Эта черта, как уже говорилась, была общей у нас с Робиным: задумавшись, мы оба умели полностью выпадать из реальности.
— Вадик, приди в себя, наконец! Ты снова не слышишь никого, кроме себя! Мне нужно поговорить с тобой! О Шурике, о твоих делах с ним! — секундой раньше музыканты, издававшие до этого слабые отрывистые звучки, решились вдруг сыграть что-то складное. Конечно же, выяснилось, что мы стоим прямо возле одной из колонок. Музыка волной захлестнула мои слова.
Вадим резко пришел в себя и вопросительно посмотрел на меня. К сожалению, по его взгляду невозможно было определить, слышал ли он последнюю фразу. Раздумья, видимо, принесли Вадьке нечто очень важное, посему, не обращая внимания на полное отсутствие слышимости, Робин начал нечто объяснять мне. С легкой полуулыбкой законченного сумасшедшего он напряженно шевелил губами и не сводил с меня глаз. Я показала на колонку, потом на свои уши и отрицательно покачала головой. Вадим обиженно отмахнулся. Так, будто я нарочно не захотела его слушать. Отмахнулся, но продолжил говорить. Как же все-таки тяжело общаться с ненормальными?!
— И, что бы ты не напридумывала потом, хочу, чтобы ты все же не вспоминала обо мне плохо. Когда-нибудь я смогу все объяснить тебе. Хорошо?
