Галина Куликова - Свадьба с риском для жизни, или Невеста из коробки
– Если вы перестанете трещать, то, безусловно, расслышим. Видите, форточка открыта. А занавески задернуты. Они нас не увидят.
– Наверное, Борис курит, – сказала Ася. – Он всегда открывает форточку, когда собирается дымить.
Мила ничего на это не ответила, а попыталась занять самую выгодную позицию – прямо под этой самой открытой форточкой. До них и прежде доносились мужские голоса, только дамы к ним не прислушивались, занятые собственными разборками. Теперь, когда они затихли, разговор в комнате стал слышен отчетливо.
– Все это превратилось в фарс! – гневно произнес голос, стопроцентно принадлежавший Константину. – В черную комедию, где все до невозможности глупо, только героев убивают на самом деле.
– Да уж, Лютикова оказалась крепким орешком. Чего только с ней не произошло! – ответил Борис. – А она все равно не рассказала тебе о наркотиках.
Мила была так изумлена, что даже раскрыла рот. Не меньше ее была изумлена и Ася. Она тоже раскрыла рот, потому что до сих пор даже мысли не допускала, что ее мужа волнуют не любовные, а криминальные дела.
Примерно через полчаса бурных объяснений между братьями Миле стало многое понятно. Она уяснила для себя, что Константин никакой не частный детектив. Его брат выдавал себя за клиента с той же самой целью – выяснить хоть что-нибудь о партии наркотиков, которую их дед продал какому-то человеку, личность которого они пытаются теперь установить. «Но при чем тут я? – недоумевала про себя Мила. – Каким боком я пришита к этому делу? Может быть, им кто-то дал неверную информацию? И это какая-то ошибка? Нет-нет, меня ведь хотят убить. И совершенно ясно, что не эти типы».
Тем временем Ася, которая усвоила главное – Борис ей не изменял, – преисполнилась стыда и раскаянья. Она наклонилась к Миле и шепотом спросила:
– Вы не позволите мне выйти из дому через вашу дверь?
– А как же веревка?
– Я потом поднимусь и отвяжу ее.
– Ладно, давайте, сползайте вниз.
Только она это сказала, как веревка заколыхалась, причем так сильно, что сразу стало ясно – кто-то дергает ее наверху. Обе верхолазки высунулись наружу и задрали головы. Ася тут же схватила Милу за локоть и испуганно шепнула:
– Там еще кто-то лезет!
– Ну, это уж слишком! – рассердилась та. – Во-первых, втроем мы тут точно не поместимся…
– Давайте спрячемся! – предложила Ася и потянула свою товарку вниз.
Они присели на корточки и накрылись сверху небольшим куском оргалита, оказавшимся под рукой. Сквозь редкие металлические прутья Мила, похолодев сердцем, наблюдала, как некто в черном – это точно был мужчина – промелькнул, словно гигантская горбатая ящерица, и скрылся внизу. Ему нужен был второй этаж! Сбросив оргалит, Мила посмотрела вниз и тут же поняла, почему человек показался ей горбатым – у него на спине висел маленький рюкзачок. Спрыгнув на крышу магазина, человек снял рюкзачок с плеч и, присев на корточки, стал усердно в нем копаться. «Достает оружие! – догадалась Мила. – Это наверняка по мою душу! А там дверь открыта! Он убьет Муху! Боже мой, что же делать?!»
Мила изо всех сил сжала руку Аси, призывая ее молчать. Луна светила по-прежнему ярко, и было отлично видно, как человек держит в руках нечто огромное и страшное, какое-то оружие, размером в три раза больше, чем обычный пистолет. «Если я закричу, он поднимет его вверх и скосит нас одной очередью», – поняла Мила, трясясь от ужаса.
Человек в черном на полусогнутых ногах пробежал в самый конец крыши, приблизился вплотную к стене дома, после чего начал медленно двигаться обратно, заглядывая в каждое окно по очереди. «Он не знает точно, где я живу! – догадалась Мила. – Поэтому так старательно высматривает!»
Тем временем у соседей Милы по балкону происходила бурная сцена. Лев Витягин, дородный мужчина, обтянутый трикотажным спортивным костюмом, поставил на пол маленькую собачку, с которой только что выходил на прогулку, и заявил жене:
– Ну, теперь-то я знаю все, Муся! Пока я гулял с Бубсиком, ты впустила в дом своего любовника!
– Какого любовника? – изумилась Муся, похожая на слона, переодетого женщиной. В складках ее жира можно было спрятать пригоршню драгоценных камней.
– Мы с Бубсиком обошли вокруг дома и увидели, как он спускается с крыши!
– Совсем рехнулся! – рассердилась Муся и предложила: – Давай, обыщи дом, никого не найдешь.
– Бубсик, ищи! – приказал Лев собачке и подтолкнул ее под зад носком тапочки. Собачка с радостным тявканьем унеслась на кухню.
– Я уверен, что там еще осталась веревка! – уперся Витягин, продвигаясь к балконной двери. – А вот я сейчас посмотрю!
– Не открывай, холодно ведь! – вознегодовала Муся.
– Ага! Боишься!
Уловив за окном какое-то движение, она неожиданно изменившимся голосом приказала:
– А ну-ка, выключи свет!
Витягин послушался, и в ту же секунду комната погрузилась в темноту. По крыше медленно двигался мужчина в черной одежде, держа в руках видеокамеру.
– Извращенец! – ахнула Муся. – Лева, звони в милицию!
Бдительных Витягиных в соседнем отделении милиции отлично знали, поэтому наряд по их сигналу выехал без промедления.
«Если эта сволочь застрелит собаку, – думала тем временем Мила, – Гаврик меня четвертует».
– Там внизу убийца! – шепотом пояснила она притихшей Асе. – Он может убить собаку, которая охраняет квартиру. А собака не моя!
Ася мыслила точно так же, как ее муж. Поэтому она тотчас же предложила:
– Надо сбросить ему что-нибудь на голову.
Они огляделись в поисках «чего-нибудь» и одновременно кинулись к здоровому алюминиевому бидону, в каких раньше развозили по магазинам сметану. Бидон был не слишком тяжелым, но очень шумным. Если бы не ремонт на шоссе, план со скидыванием его на врага вряд ли удался бы.
– Раз-два, взяли! – громче, чем следовало бы, скомандовала Мила.
Они качнули махину над перилами и бросили вниз. Бидон едва задел бандита, однако он свалился как подкошенный.
– Так тебе! – восторженно воскликнула Ася.
В этот самый момент привлеченная безумным грохотом Муха мощным броском кинулась на дверь, вылетела на балкон, встала на преступника передними лапами и принялась громко лаять.
– Молодец, Муха! – подбодрила овчарку Мила и, лихо перемахнув через перила, по веревке съехала вниз.
Именно тогда балконная дверь Витягиных тоже широко распахнулась и оттуда появилась пара милиционеров, которые принялись отдавать громкие неразборчивые приказания. Мила краем глаза видела, как одно за другим повсюду вспыхивают окна. Она схватила Муху за ошейник и попыталась оттащить от поверженного врага, но та не желала так просто упускать добычу, шумела и рычала, роняя на лежавшего вниз лицом преступника горячую слюну.
Константин Глубоков, тоже распахнувший дверь на балкон, нос к носу столкнулся с женой брата Бориса и изумленно закричал:
– Вот тебе и раз: тетя Ася приехала!
Выскочивший следом за ним Борис был потрясен еще больше.
– Ася? – опешил он, глядя на супругу в фосфоресцирующих кроссовках. – Как ты сюда попала?
– Мы с подругой учимся лазить, – глупо моргнув, ответила Ася и мотнула головой вниз.
Глубоковы бросились к перилам и почти одновременно воскликнули:
– Твоя подруга – Лютикова?!
– Людмила, – пролепетала Ася. – Вон она, с собакой.
Мила только теперь поняла, что в руках у человека в черном находилось вовсе не оружие, а видеокамера. Недоумению ее не было предела. «Может быть, это какое-то совпадение? И этот тип собирался лезть вовсе не ко мне?» Однако когда милиционеры повернули его на спину, Мила поняла, что это все-таки к ней.
– Едрена вошь! – выругалась она, пытаясь зажать разлаявшейся Мухе пасть двумя руками. – Это ведь Шпатциков!
Алюминиевый бидон, к счастью, не сломал ему шею, поэтому Леопольд Вельяминович довольно быстро пришел в себя.
– Сегодня полнолуние, – объяснил он всем желающим, продолжая лежать на полу со скрещенными на груди руками. – Скоро два часа ночи. Вот я и подумал, что подсмотрю секрет – как она ее варит.
– Кого? – не поняли милиционеры.
– Да мазь же, мазь! Вороны уже не каркают.
– Псих, – констатировал Витягин, обнимая жену Мусю за плечи. – Самый типичный помешанный.
– Скажите им! – потребовал облаченный в черное Шпатциков, обращаясь непосредственно к Миле.
– Он не псих, – охотно подтвердила она.
– Почему же тогда он полез ночью на чужой балкон с видеокамерой? – ехидно спросила Муся.
– Потому что у него геморрой, – всплеснула руками Мила. – Неужели так трудно понять? Геморрой.
– Ужасное заболевание, – прокомментировал Шпатциков. – Вы перестаете интересоваться жизнью и думаете только о стуле.
Милиционеры изумленно переглянулись, не зная, по всей видимости, что предпринять.
– Кто будет писать заявление? – спросил Витягин у Милы. – Вы или я?
– О чем? – живо поинтересовался Шпатциков. – О том, что у меня было защемление и я полез на стенку?
