Дмитрий Черкасов - Канкан для братвы
– Продолжим, – главарь брезгливо скривился. – Позывные не должны никак идентифицироваться. Поэтому я разработал такую схему, – на стол лег маленький листочек бумаги. – Слушайте и запоминайте. Слава будет Удавом...
Цуцуряк молча кивнул.
– Парамон – Дюймом...
Милин осклабился.
– Миша – Фаготом...
Дудкин поморщился, но спорить не стал.
– Стас – Бивнем...
Винниченко пожал плечами. Бивень – так Бивень. Глеб лучше знает.
– Петя – Синим...
– Почему Синим? – Салмаксов все никак не мог угомониться.
– Потому, – отрезал Самойлов. – К твоей бывшей профессии очень подходит... [49] Я буду Третьим. Вce запомнили?
– Нет, но почему всем нормальные позывные, а Синий? – разнылся бывший следователь.
– Чтобы в случае перехвата нельзя было понять, кто говорит и о чем речь! – обозлился Цуцуряк. – Петя, хватит дурочку валять! Это оперативная работа.
– Я объясню, – вмешался Милин. – Дело в том, что для непосвященного человека наши позывные будут казаться переговорами сотрудников разных подразделений. Когда начнется беготня, в эфире одновременно заговорят сотни станций. И выделить наши станет невозможно. Ну, базарит какой-то Третий с каким-то Дюймом или Синим... Явно по делу! И явно кто-то из своих. К тому же мы будем болтать коротко. Как – это наши вопросы. Твою рацию поставим просто на прием...
– Петя, мы знаем, как говорить, чтобы нас приняли за оперов, – устало сказал Самойлов. – Мы по двадцать лет в системе отработали.
Салмаксов обиженно засопел и заткнулся.
– Теперь по вопросу взрывчатки, – Глеб взял сигарету. – Спецмашина у нас есть, робы тоже, осталось определить время. Миша, ты расклад выяснил!
– Ага, – Дудкин гордо расправил плечи. – Можно послезавтра или через неделю.
– Тогда – послезавтра, – решил Самойлов. – Нечего тянуть.
Петр Салмаксов вновь впал в уныние.
* * *– Ща Глюка привезут! – Тулип постучал согнутым пальцем по циферблату «Омеги» в платиновом корпусе.
– Пошли посмотрим? – предложил Ла-Шене.
Денис и братки снялись с насиженных мест и выбрались на улицу. До чугунной решетки, ограждавшей внутренний дворик суда, надо было пройти около ста метров.
Прямо за углом дома, где располагался кафетерий, возле огромного сугроба застыл вишневый «линкольн-навигатор» Ортопеда. Салон внедорожника, как и в случаях с «альфой» Пыха и «фордом» Мизинчика, был пуст.
Рыбаков топнул ногой.
– Черт! Ну мне это совсем не нравится! И где Мишель?
– Должен был зайти, раз подъехал, – Садист обозрел окружающее пространство. – Чо это с ним? Видел же небось наши тачки...
Вереницу автомобилей, выстроившуюся у крыльца кафе, не мог заметить только слепой. Коим Ортопед никак не был.
– А это его аппарат? – засомневался Ди-Ди Севен.
Рыбаков обошел «линкольн» с кормы.
– Его, его. Вон, наклейка на бампере – «Тормоза придумали трусы!»...
Эдиссон поправил узел галстука, Тулип взгромоздился на верхушку сугроба и поверел головой.
– Не, нигде не видно...
– Подойдет, – решил Садист. – Может, в магазин заскочил.
– Что-то я сомневаюсь, – мрачно выдал Денис.
В полном молчании группа поддержки узника Клюгенштейна добрела до скверика напротив ограды и остановилась.
– Доставай, – сказал Садист.
Ди-Ди Севен порылся в карманах пальто, вытащил небольшую ракету и насадил продукт китайской пиротехники на длинный штырь. Из сопла ракеты свисал бикфордов шнур.
– Это еще зачем? – осведомился Рыбаков.
– Салют, блин, – Садист потер руки. – Когда Аркашу выводить будут, шарахнем.
Ди-Ди Севен воткнул штырь в снег, сориентировал шутиху строго вертикально и удовлетворенно икнул.
– А в нас менты палить не начнут, когда вы тут свой фейрверк устроите? – осторожно спросил Денис. – Подумают еще, что мы Глюка освобождать под шумок будем.
– Не подумают, – Садист отрицательно мотнул бритой головой. – Эта фигня, блин, только свистит и огни пускает. Без взрыва.
– Тогда ладно. Но я, от греха подальше, за дерево встану, – заявил Рыбаков. – А то эти штуки имеют привычку лететь куда им вздумается.
– Вещь проверенная, – молвил Эдиссон. – Брали, блин, в фирменном магазине. Там фуфла не держат. Куда надо – туда и полетит.
На улице, перекрывая шум моторов других автомобилей, натужно взревел изношенный двигатель «воронка», и зажужжал электропривод ворот. Машина из следственного изолятора медленно въехала во двор суда и остановилась.
Брякнула железная дверь кунга, на землю спрыгнул низкорослый прыщавый конвоир в безразмерном бушлате с погонами младшего сержанта на узких плечах, гордо поправил висящий стволом вниз укороченный «Калашников», нахмурился, расставил ноги пошире и что-то крикнул напарнику, отпирающему решетку клетки внутри кузова.
Боковым зрением Денис заметил, как на третьем этаже дома прямо над крышей автозака распахнулись створки окна...
* * *Мизинчик сдвинулся к обрезу жестяного листа, покрывавшего мансарду шестиэтажного строения напротив служебного входа в суд Центрального района, чуть присел и поднял вверх правую руку, тем самьм подавая сигнал о готовности «номер один» застывшим возле лебедки Пыху и Лысому.
Братку немного мешали цилиндр и маска, входящие в обязательный комплект облачения «мистера Икс», но без них камуфляж был бы неполным. А так все соответствовало классическому канону – черный фрак, белая манишка, белая бабочка, короткий черный плащ, подбитый лоснящимся белым атласом, сверкающие лаковые штиблеты, цилиндр и маска, скрывающая верхнюю половину лица. Головной убор, дабы его не снесло воздушным потоком, был закреплен резиновым тренчиком под подбородком.
За те четыре дня, что прошли с момента неудачного падения Лысого на крышу пристройки, группа бритоголовых «воздушных акробатов» достигла невиданных успехов в деле прыжков на точность. Мизинчик, занявший место временно выбывшего товарища, с легкостью подхватывал с земли любой груз, а Ортопед научился виртуозно владеть гигантским сачком. Пых, осуществлявший общее руководство, до долей секунды вычислил время включения лебедки, и теперь страховочный трос натягивался в тот самый миг, когда пальцы Мизинчика смыкались на холщовых уголках мешка с песком, имитирующего арестованного Клюгенштейна...
На снег спустился Аркадий, за ним – второй конвоир, упакованный в светло-синий бронежилет.
Павел разжал руку, которой цеплялся за невысокое решетчатое ограждение крыши мансарды, вдохнул полную грудь свежего морозного воздуха и бросил свое тело в провал между домами.
Первые пять метров полета прошли гладко.
На шестом метре в лицо Мизинчику неожиданно шарахнул невесть откуда взявшийся порыв ветра и сдвинул на лоб маску, перекрыв братку три четверти обзора.
Исправлять положение было поздно.
Оставалось надеяться только на правильно рассчитанную траекторию и на голосовое предупреждение.
– Поберегись! – заорал Мизинчик и выставил вперед руки.
* * *Эдиссон чиркнул спичкой и запалил бикфордов шнур.
Конвоир захлопнул дверь автозака, и процессия, состоявшая из Клюгенштейна и двух милиционеров, неторопливо двинулась к крылечку суда.
Сверху наискосок мелькнуло черно-белое тело, смахивающее на огромного пингвина, раздался крик, и где-то совсем рядом взревел электродвигатель. Некто, наряженный во фрачную пару с цилиндром на голове, рухнул на спину худосочного конвоира, крепко обхватил того поперек туловища и взмыл вверх.
Двор огласил дикий вопль перепуганного младшего сержанта.
Из окна третьего этажа высунулся Ортопед со здоровенным сачком, ловко подставил сетку и втащил плененного милиционера вместе с прыгуном внутрь здания. Все действо заняло не более трех секунд.
– Ё-мое! – только и успел сказать Денис, потрясенный увиденным.
Второй конвоир сорвал с плеча автомат, передернул затвор и прицелился в оконный проем, где только что скрылся его сослуживец.
Тут подоспела китайская шутиха.
Из сопла ракетки вырвался сноп искр, во все стороны полетели снежные вихри, поднятые пороховым ускорителем, миниатюрный китайский аналог «Фау-2» сорвался со штыря, секунду постоял на столбе пламени, как бы раздумывая, куда ему следует лететь, затем опрокинулся набок и с жутким свистом помчался через улицу прямо на застывшего в ступоре Клюгенштейна.
Ракета пересекла проезжую часть, проскочила сквозь чугунную решетку, чудом не задев прутья, и ворвалась на территорию дворика.
Перевозбужденный и лишившийся товарища конвоир развернулся на свист, увидел несущийся на него темный предмет, отпрыгнул в сторону и в отчаянии дал длинную очередь от живота.
Рыбаков и братки автоматически распластались на земле.
Несколько пуль с визгом отрикошетили от ограды, парочка попала в припаркованный у тротуара древний «ниссан» с правым рулем, остальные расколотили витрину мебельного магазина.
