Дарья Донцова - Уха из золотой рыбки
Услыхав последнюю фразу, я чуть не зарыдала от смеха, но тут в холл влетела Зайка, и Женька выдал:
– Перевозка прибыла? Девушка, направляю вам на проживание и содержание труп, получивший не совместимую с жизнью травму по месту жительства на помойке!
– Да они пьяны! – оторопела Зайка.
– Не сердись, – улыбнулась я, – орден не каждый день дают. Одно не пойму, как в таком состоянии они сумели добраться до Ложкина?
– Надо оттащить их наверх, – приказала Ольга.
– Значит, подарки станем завтра дарить? – спросила Машка.
Женька свесил растрепанную голову на грудь и захрапел.
– К-к-кому подарки? – оживился Дегтярев.
– Да тебе, – вздохнула Зайка.
– Д-д-давайте.
– Лучше завтра, – покачала я головой, – выспишься и получишь.
– Это Женька пьян, – неожиданно трезвым голосом заявил полковник, – а я в норме.
Мы отвели Дегтярева в столовую, где он незамедлительно принялся потрошить пакеты, вскрикивая:
– Ну угодили! Костюм! Шапочка! Перчатки! Шарф! У меня такого красивого не было! Я подобный на Хот-доге видел!
– На ком? – изумилась я.
– На подс-с-следственном, – с трудом выговорил сложное существительное полковник, – Иван Рымзин, по кличке Хот-дог, я даже позавидовал ему, такой костюм. А теперь и сам имею. Пойду мерить! Ой, еще и наушники!
Слегка покачиваясь, прижав к груди коробки, полковник ушел.
– Женька с виду тощий, – сказал, входя в столовую, Кеша, – а неподъемный, еле отволок его. Так я понимаю, что сейчас мы ничего праздновать не станем?
– Во всяком случае, ужинать сядем без них, – вздохнула я.
– Давайте заочно орден обмоем, – предложила Маня.
– Заочно можно только отпеть, – буркнула Зайка, – садитесь ужинать.
Мы разместились за длинным столом, положили на тарелки еду и стали ужинать.
– Хлеб передайте, – попросил Кеша.
– Помидорчики хочешь? – повернулась Машка к Грише.
– Лучше горчицы на мясо, – ответил уголовник.
И тут из коридора донеслось бодрое пение.
– …на том и этом свете буду вспоминать я…
– Это что? – удивилась Машка.
– Скорее кто, – ухмыльнулся Кеша, – Дегтярев поет, совсем его развезло.
Из коридора внезапно полетел визг Ирки:
– Ой, мамочки!
Мы не успели вскочить, потому что дверь в столовую резко распахнулась, с треском ударилась о косяк, и перед глазами возник Александр Михайлович.
– …как упоительны в России вечера…
Если я расскажу, в каком виде предстал наш бравый орденоносец, вы мне ни за что не поверите. На голове Александра Михайловича сидела темно-синяя шапочка «Адидас», посередине шерстяного убора, низко надвинутого на лоб, сиял новенький орден, уши закрывали радионаушники, шею обматывал шарф. Дегтярев приплясывал в такт музыке, льющейся ему прямо в уши, и притопывал ногами. Правая ступня была обута в уютную ковровую тапочку, на левой красовалась резиновая шлепка. На руках у полковника оказались шерстяные перчатки. Больше на нем не было ничего. Да, да, вы не ослышались. Шапочка с орденом, наушники, шарф, перчатки и разномастные тапки. Если не считать этих мелочей, Дегтярев был совершенно голый.
– Где моя видеокамера? – взвизгнула Маня. – Ой, такое не заснять!
Уронив по дороге стул и наступив на Хуча, девочка выскочила из столовой. Зайка захохотала и опрокинула тарелку с салатом. Кеша схватил с дивана плед и бросил полковнику на плечи.
– Мне жарко, – запротестовал Дегтярев.
– Пойдем в кроватку, – потянул Кеша полковника.
– Не хочу, – принялся сопротивляться Александр Михайлович, – налейте мне коньяку.
– Хватит с тебя, – рявкнул Кеша и, повернувшись к Грише, велел: – Ну-ка помоги!
Вдвоем они утащили Дегтярева.
– Помедленней идите, – донесся из коридора голос Маши, – снимаю на память.
На следующее утро я спустилась к завтраку в десять и обнаружила в столовой тех же действующих лиц, к которым присоединился еще всклокоченный Женька, жадно пивший из бутылки минеральную воду.
– Вы прогуляли работу! – воскликнула я.
– Сегодня воскресенье, – робко ответил полковник, – кажется, вчера мы того…
– Ерунда, – отмахнулась я, – забудь, орден-то не каждый день дают.
– Ты был такой замечательный, совсем голый, но в шапочке и перчатках, – захихикала Зайка.
Дегтярев побагровел:
– Врешь!
– Я? – возмутилась Зайка. – Я вру только на работе, когда общаюсь с телезрителями с экрана, дома всегда говорю одну правду.
– …и только с три короба, – фыркнул Александр Михайлович, – ни за что не поверю.
– А мы тебя на пленку засняли, сейчас кассету принесу, – влезла Маня.
– Не надо, – быстро сказал полковник, – хорошо, верю.
Но Маруська уже с топотом неслась вверх по лестнице. Я встала, пересела на кресло и незаметно выдернула из стены вилку видеомагнитофона. С Мани станется включить кассету, сконфузит бедного Дегтярева до потери пульса.
Но Машка вернулась, держа в руках ночник в виде сотрудника милиции.
Я вздохнула, значит, поход в туалет был всего лишь предлогом, хитрая девочка все-таки купила «мента».
– Это тебе, – ткнула она лампу в руки Дегтярева.
– Ну и ну, – покачал тот головой и воткнул штепсель в розетку. – Светится! Очень красиво, спасибо, Манюня, давно о таком мечтал!
– Похоже, у него голова крутится, – пришла в полный восторг Зайка.
Ольга схватила фигурку за фуражку и… Плащ милиционера приоткрылся, наружу показалось нечто крайне неприличное. Я чуть не взвизгнула, так вот на какой секрет намекала продавщица! Однако! Подобные «сувениры» следует продавать в секс-шопах, а не в обычных магазинах, где их могут купить наивные дети. Просто подмывает немедленно отправиться в торговый центр и закатить там скандал!
– Прикольная штучка, – протянул Кеша.
Гриша закашлялся, Женька подавился чаем, Зайка вытаращила глаза…
– Это что? – ошарашенно спросила Маня.
– Очень веселый ночник, – радостно заявил полковник, – если нажать на ботинок, загорается голова, а коли повернуть фуражку, постовой поднимает жезл.
Тут только я сообразила, что неприличный на первый взгляд предмет окрашен в бело-черную полоску.
– Так это гаишник, – облегченно вздохнул Кеша.
– А ты что подумал? – захихикала Ольга.
– Ну, решил… сотрудник уголовного розыска, – нашелся наш адвокат, – но, когда жезл появился, стало понятно – постовой.
Полковник с детской радостью принялся вертеть ночник в руках, кажется, жуткая вещица на самом деле пришлась ему по вкусу. Выразив бурный восторг, Дегтярев схватил стоявшую возле его прибора кружку, поднес к губам и вскрикнул:
– Черт!
По груди Александра Михайловича потек чай.
– Как это я так неаккуратно, – удивился полковник, – хорошо, что он остыл уже.
Он попытался еще раз отхлебнуть из кружечки и вновь потерпел неудачу.
– Ерунда получается, – изумленно сказал Александр Михайлович.
Гриша кашлянул:
– С праздником вас! Подарочек от меня, невыпивайка. Здорово, да?
Я проглотила гневное высказывание. Телефонную будку он искал! Как бы не так!
– И как она работает? – с неподдельным интересом спросил полковник.
Уголовник пустился в объяснения:
– Пить надо не как обычно, а втягивать в себя жидкость через отверстие в ручке.
– Слышь, Женька, – обрадовался Александр Михайлович, – я этого мента у себя на столе устрою, а кружку надо Косте Матвиенко подсунуть, налить туда пива и угостить.
– Костьку инфаркт хватит, когда он поймет, что «Останкинское» мимо рта льется, – радостно подхватил Женька.
Через час, когда все покинули столовую и разбрелись по комнатам, я поднялась к Грише и сурово сказала:
– Ты обещал мне не воровать.
– Ну ерунда же, копеечная вещица.
– Дай честное слово, что в последний раз.
– Чтоб мне сгореть, – с жаром воскликнул Гриша, – или под землю провалиться, больше никогда!
– Ладно, – кивнула я и ушла к себе.
Ключница лежала на тумбочке около кровати. Я снова вытащила картонку «Кусику от Пусика с любовью». Сколько ни читай, яснее не станет. И непонятно, кто такой сей Пусик: мужчина или женщина… Руки перевернули прямоугольник. Господи, какая же я дура! Отчего не посмотрела вчера на оборотную сторону послания!
Передо мной лежала визитная карточка. «Агентство Инкомнедвижимость». Отдел строительства коттеджей, старший менеджер Федор Пуськов». Пусик был найден!
Я ринулась к телефону и набрала один из номеров, указанных на визитке, тот, который начинался с цифр 8-903.
– Слушаю, – донеслось из трубки.
– Мне Пуськова.
– Это я.
– Хочу построить коттедж! Прямо сейчас, срочно! Вы работаете в воскресенье?
– Для клиентов у нас все условия, – осторожно ответил Федор, – простите, как вас зовут?
– Даша Васильева.
– Что-то совсем закрутился, – со вздохом отозвался Пуськов, – напомните, пожалуйста, где вы приобрели участок?
