Дарья Калинина - Смех и смертный грех
— А где он сейчас? — спросила Леся у подруги.
Кира заглянула в планшет к Лисице.
— Не знаю. Похоже, на сайте какого-то ЗАГСа.
— Он все-таки решил сделать тебе предложение?! — обрадовалась Леся.
Но Кира это предположение решительно отвергла.
— Мне кажется, что он скорее копается в архиве.
— И что ему там понадобилось?
— Непонятно.
Подруги могли разговаривать совершенно спокойно, потому что погрузившийся в свою работу Лисица обычно не реагировал на внешние раздражители. Но зато и результаты его работы всегда впечатляли.
Покончив с ужином, Леся произнесла:
— Я все думаю, что мы скажем Николо, когда он поправится…
— О чем ты?
— Да об этой короне. Бедный, он так просил меня хранить ее. А я…
— А что ты? Чем ты виновата? Если Николо знал, что корона такая ценная, надо было так прямо и сказать. Но он же промолчал!
— Наверное, потому что сам не был уверен до конца.
— Все равно! Если у него были сомнения, то нечего было ее тебе давать.
— Может, надо было остаться на острове… — продолжала терзаться Леся.
— Остаться и что?
— Поискать корону самим.
— Где поискать?
— Ну, пройти по той же дороге, по какой мы шли сегодня.
— И заглядывать под каждую елку? Ты хоть видела, сколько их там?
Леся вздохнула. Она понимала абсурдность ею же самой предложенного плана, но чувство вины перед Николо было сильней чувства благоразумия.
— Будь я одна, я бы осталась на острове, — заявила она наконец.
На что Кира доходчиво ей объяснила, что Леся больше не одна, так нечего забивать себе голову несбыточными вещами.
К огромному облегчению Леси, транспортировка Ларисы до родного города закончилась благополучно. Она доехала живой, может быть, благодаря тому, что всю ночь возле нее дежурили родственники, сменяя друг друга. Чем они смогли бы помочь несчастной в случае крайней необходимости, никто из них внятного объяснения дать не мог. И тем не менее никто не сомневался в необходимости этих действий.
Явившись на свое дежурство, Леся поинтересовалась у сменявшихся родственников, не приходил ли сюда такой круглолицый упитанный дядечка с красивым крестом на груди. Но получила на свой вопрос отрицательный ответ. Также и во время их с Эдиком дежурства, а также дежурства Киры и Лисицы знакомец Ларисы к ней так и не заглянул. То ли не нашел времени, то ли желания, то ли просто не считал делать это нужным.
Надо сказать, что врачи в больнице тоже искренне удивились тому, что пациентка доехала до них живой, и сочли это просто чудом.
— У нее сильнейший инсульт. Парализована левая половина тела. В правой чувствительность еще сохраняется, больная может шевелить рукой. Но ситуация крайне тяжелая. Поистине удивительно, что она до сих пор жива. Ведь никакой специальной помощи ей оказано не было?
У врача на теплоходе из арсенала подручных средств были лишь аспирин, йод и поливитамины. Ни одно из вышеперечисленных средств не могло бы помочь Ларисе в том состоянии, в каком она находилась.
В больнице ей была оказана вся необходимая помощь, но все же эскулапы велели родственникам готовиться к самому худшему.
— Мы вас не пугаем, но будьте готовы ко всему.
Тем не менее на следующие сутки после прибытия с острова Лариса все же пришла в себя настолько, что смогла поговорить. Она узнала всех окружающих ее людей, и хотя речь ей не вполне повиновалась, она смогла донести до окружающих, что ей нужно. Ларису явно сильнее всего волновало, что же с ее Игорем.
— С Игорем все в порядке, — бодро заверил сестру Арсений Иванович.
А Екатерина Леопольдовна добавила:
— Твой сын такой молодец! Он заявил, что сам будет заниматься похоронами бабушки. И действительно, занимается ими!
Лариса сделала попытку улыбнуться. Ей была явно приятна похвала Игорю. Но все же она была еще слишком слаба, чтобы общаться с родственниками. Узнав для себя главное, она вновь закрыла глаза, давая понять, что не желает никого больше видеть. Все потихоньку вышли из палаты.
— Эдик! — раздался возглас из конца коридора.
Оглянувшись, Эдик с удивлением увидел спешащую к нему Лесю, за которой быстро двигались Лисица и Кира.
— Ну что, молодежь? — весело произнес Арсений Иванович, настроение у которого здорово улучшилось после того, как Лариса пошла на поправку. — Чем после приезда занимались?
— Так… съездили в одно место.
Арсений Иванович не стал расспрашивать дальше. А если бы спросил, то друзьям пришлось бы ему рассказать о том, как вчера, едва сойдя на берег и приведя себя в порядок, Лисица громким кличем созвал их всех на очередной совет.
Кошки — Фантик и Фатима — тоже явились, услышав призыв. Но смекнув, что дело пойдет об очередной дурацкой авантюре хозяев, неодобрительно фыркнули и быстренько, насколько позволял их преклонный возраст, ретировались. Кошки не одобряли увлечения хозяев всякими там сыщицкими делами, которые отвлекали друзей от их единственной и прямой обязанности — следить за пожилой кошачьей четой, угождать им и всячески потакать их старческим прихотям.
— Фатима, — позвала Леся свою любимицу. — Не обижайся, иди ко мне.
Но Фатима лишь на мгновение замерла, оглянулась на нее, а потом, поняв, что хозяйка не собирается менять свое решение, а просто хочет ее приласкать, дернула хвостом и вышла из комнаты следом за своим супругом. Что касается Фантика, то тот даже не оглянулся. Он двигался тяжело, приволакивая заднюю лапку. Хотя еще минуту назад, прибежав в комнату на зов Лисицы и не подозревая, о чем пойдет речь, двигался вполне резво и без малейшего усилия.
Одним словом, кошки вели себя как и полагается хорошо пожившим пенсионерам, которые теперь не имеют других развлечений, кроме как третировать близких и доводить их до сумасшествия своими многочисленными капризами.
Не надо думать, будто бы друзья не отдавали себе в этом отчет. И все же им было сложно видеть своих маленьких друзей в таком состоянии, которое к тому же ухудшалось с каждым прожитым кошками днем. Особенно сложно было видеть это Лесе с Кирой. Они были сильнее привязаны к своим питомцам. И сейчас с тревогой смотрели вслед ушедшим кошкам, в то время как Лисица с Эдиком уже занялись делом.
— У меня из головы не идет эта фотография, — произнес Лисица, выложив перед друзьями два кусочка злополучной старой фотографии, так напугавшей Надежду Сергеевну еще на теплоходе.
А ведь на фотографии не было ничего пугающего. На ней сравнительно молодая еще Надежда Сергеевна держала на руках упитанного улыбающегося младенца — Ларису. Казалось бы, что тут страшного? Ровным счетом ничего.
Не будь эта фотография найдена в бумажнике Николо, никто из друзей и внимания-то на нее не обратил. А так они все по очереди еще тогда хорошенько рассмотрели ее и признали, что сам по себе факт нахождения этой семейной фотографии в вещах постороннего человека занимателен.
Теперь эта фотография снова появилась перед глазами друзей. И они не понимали, каким образом она очутилась в руках у Лисицы.
— А что тут такого? — развел тот руками. — Я заинтересовался, потому и взял ее себе. И ее, и монету.
— Но зачем?
— Да фотография-то занятная! — с досадой отозвался Лисица. — Разве не помните, как наша старушка-покойница изменилась в лице, когда ее увидала?
— Мы помним.
— И вот поэтому я все время думаю, почему она так затрепыхалась? И где мог быть сделан этот снимок?
— Где и самое главное, кем?
— «Кем» — это вообще отдельный разговор, — отозвался Лисица. — Пока что для начала давайте решим, где был сделан снимок.
— А что? У тебя есть на этот счет какие-то версии?
— Есть.
— И какие?
— Посмотрите вот сюда… Мне кажется или тут видны какие-то буквы?
Все друзья уставились на то место на фотографии, на которое указывал Лисица.
— Вроде бы «Е» и следующая за ней «Ж». Или это «К»?
— Так видно плохо, — согласился Лисица. — Почти совсем не видно. А что, если так?
И он показал друзьям свой планшет, на котором был выделен фрагмент фотографии, причем с такой четкостью, что были совершенно отчетливо видны две первые буквы названия на табличке за спиной Надежды Сергеевны.
— «Е» и «Ж», — теперь согласились все. — А следующая вроде бы «О»? Или «С»?
Третья буква поместилась на фотографии лишь наполовину, так что даже волшебный гений Лисицы не мог тут ничего поделать.
— Мне кажется, что это буква «О». И тогда получается название «Ежовка».
— Где же это такая? — заинтересовался Эдик.
— Ежовка — это маленькая деревенька в Лужском районе. Причем, я смотрел, по состоянию на прошлый год постоянного населения в ней всего пять человек. Четверо зарегистрированы там постоянно лишь с прошлого года, некие Муслимовы, отец, мать и два взрослых сына. И также имеется некая Алферова Вероника Степановна, она зарегистрирована в Ежовке уже семьдесят два года, собственно говоря, именно столько сейчас старушке и есть.
