Наталья Александрова - Позолоченный ключик
— Но Рудольф Андреевич, — заныл антиквар, — я же вам ничего такого и не говорил… У меня и в мыслях нет вам новодел за подлинник подсовывать! Я просто показал…
— Просто показал! — передразнил его покупатель. — Вот я следующий раз тебе просто покажу, где раки зимуют! Ладно, шучу, шучу! — Рудольф и в самом деле усмехнулся, заметив, как побледнел хозяин магазина. — Раз у тебя ничего интересного нет, я, пожалуй, пойду…
Он уже хотел развернуться и уйти из магазина, но тут его окликнул Маркиз:
— Извините, уважаемый, я понял, что вы интересуетесь старинными шахматами?
Рудольф остановился и смерил Лёню взглядом, словно выставляя ему оценку. Оценка вышла так себе — не выше троечки.
— Допустим, — проговорил он равнодушно. — А в чем, собственно, дело?
— Дело в том, что я тоже собираю старые доски. Есть у меня несколько интересных комплектов, и я не прочь один из них обменять.
— Старинных комплектов? — повторил Рудольф, улыбнувшись одними губами. — Каких, к примеру? Послевоенные китайские поделки?
— Ну, зачем же вы так! — погрустнел Маркиз. — Зачем обижать незнакомого человека? Это не по-джентльменски! А насчет старинных шахмат… Я, к примеру, мог бы показать вам комплект Педро Руиса в отличном состоянии!
— Комплект Педро Руиса? — Рудольф Андреевич пристально взглянул на Лёню, как будто только теперь заметил его. — Вы, должно быть, шутите, молодой человек.
— Какие шутки? Сегодня не первое апреля!
— Но таких комплектов известно всего два…
— Извините — три! — поправил его Маркиз.
— Да, действительно, но третий давно исчез…
— Не так уж давно. Всего пятнадцать лет назад он был продан на аукционе в Лондоне.
— Не хотите ли вы сказать…
— Я хочу сказать только, что мне ничего не стоит доказать свои слова. Я могу показать вам свой комплект, если у вас найдется свободное время.
— Для шахмат Педро Руиса время у меня найдется, — Рудольф Андреевич взглянул на часы. — Но у меня есть определенные правила. Я не посещаю незнакомых людей.
— Что ж, я могу сам к вам приехать, вместе с шахматами. Назовите удобное для вас время.
— Да хоть завтра. Приезжайте утром, часов в десять. — И Рудольф Андреевич назвал адрес, который Лёня и так прекрасно знал.
На следующее утро Маркиз приехал в коттеджный поселок «Ромашки» и остановился перед воротами Рудольфа Андреевича. Проезжая мимо соседнего дома, он заметил, что ворота открыты и водитель возится с машиной, стоящей перед крыльцом. Вот вышел из дома неказистого вида мужчина, одетый более чем скромно, ссутулился, оглядел печально участок и сел в машину.
Тут камера над воротами Нестеренко повернулась, замок щелкнул, ворота раздвинулись, и Маркиз въехал на участок.
Дом Рудольфа Андреевича был чуть больше соседнего. На просторном участке стройными рядами были высажены молодые лиственницы, между ними гравийная дорожка вела к крыльцу. Лёня проехал по этой дорожке, остановил машину и поднялся на крыльцо со шкатулкой в руках. Дверь открылась, и навстречу ему вышел подтянутый молодой человек в черном костюме, делавшем его неуловимо похожим на сотрудника похоронного бюро.
— Кто-то умер? — спросил Лёня.
— Что? — мрачным голосом переспросил охранник. — Руки в стороны!
Лёня поставил шкатулку на крыльцо, поднял руки. Охранник обхлопал его, потом потянулся к шкатулке.
— Эй, руками не трогать! — остановил его Маркиз. — Я ее сам открою!
Он осторожно открыл шкатулку и продемонстрировал охраннику ее содержимое. Только после этого его пропустили в дом.
Хозяин ждал его в просторном кабинете. Здесь, как и в квартире Клевера, все было посвящено шахматам: по углам стояло несколько резных шахматных столиков, стены украшали старинные гравюры и персидские миниатюры, изображающие игроков в шахматы, на всех свободных местах были расставлены старинные доски и фигуры.
Войдя в кабинет, Лёня поставил на стол испанскую шкатулку.
— Неужели это и правда шахматы Педро Руиса? — проговорил хозяин. В его голосе удивление смешивалось с недоверием.
— Как видите. — Лёня открыл шкатулку и показал ее содержимое.
— И сколько вы за них хотите? — осведомился Рудольф Андреевич.
— Я не собираюсь их продавать!
— Вот как? Для чего же тогда вы привезли их сюда?
— Честно говоря… Представьте, что должен чувствовать человек, который владеет таким сокровищем, но никому не может его показать? Мне хотелось, извините, похвастаться, показать шахматы тому, кто понимает в них толк.
— Но это жестоко — подразнить меня и тут же увезти эти шахматы! Подумайте над моим предложением — я готов заплатить вам очень большие деньги.
— Извините, но я не настолько нуждаюсь в деньгах, чтобы из-за них расстаться с этими шахматами…
За разговором Лёня обходил кабинет, разглядывая коллекцию Рудольфа Андреевича. Он бережно брал в руки то одну шахматную фигуру, то другую и наконец подошел к тому комплекту, который стоял на резном столике красного дерева.
— А ведь эти шахматы прежде принадлежали вашему соседу Николаю Львовичу! — проговорил Лёня задумчиво. — Хороший был человек, царствие ему небесное…
— Да, это правда, эти шахматы он завещал мне. — Рудольф Андреевич быстро и внимательно взглянул на Маркиза. — А вы были знакомы с покойником?
— Да, встречался с ним несколько раз. Даже в шахматы с ним довелось поиграть. Кстати, он был сильным игроком. И вот какая у меня появилась идея. Не сыграть ли нам с вами партию?
— Отчего бы и нет? — Рудольф Андреевич слегка прищурился. — Пожалуй, ничто так не позволяет узнать человека, как сыгранная с ним шахматная партия.
— Постойте, я еще не договорил. Вы хотите получить мои шахматы, но я не хочу их продавать. А вот сыграть на них — почему бы и нет?
Глаза Рудольфа Андреевича загорелись, он украдкой взглянул на испанские шахматы и проговорил, стараясь скрыть волнение:
— Замечательная мысль. Очень соблазнительно звучит. Только вот один вопрос — что я могу поставить против шахмат Педро Руиса? Разве что вот этот комплект, доставшийся мне от соседа, но он не такой ценный, как ваш…
— Что ж, дело не в деньгах, не в стоимости шахмат. Игра интересна сама по себе. А я, со своей стороны, могу предложить такие условия: если вы вы-играете — я отдаю вам свои шахматы, если выиграю я — вы отдаете мне шахматы Николая Львовича, а в дополнение к ним ответите на несколько вопросов.
— Вопросов? Каких еще вопросов? — насторожился хозяин.
— Не беспокойтесь, эти вопросы будут касаться только вашего соседа.
— А что, с его смертью что-нибудь не так?
— Ну, есть кое-какие неясности… Так что — согласны?
— Почему бы и нет? — Рудольф Андреевич снова бросил алчный взгляд на испанские шахматы. — В конце концов, я мало чем рискую…
— Ну что ж, — Лёня потер руки, — тогда сыграем?
— С удовольствием… А вы не против, если мы сыграем вашими фигурами? Не каждому выпадает такое удовольствие — сыграть в шахматы Педро Руиса!
Лёня расставил на доске средневековые фигуры. Рудольфу Андреевичу выпало играть белыми, что он посчитал хорошим предзнаменованием. Он достал из шкафчика с напитками бутылку тридцатилетнего коньяка, наполнил бокалы и сделал первый ход.
— Какое удовольствие — проговорил Лёня, делая ответный ход. — Играть в шахматы такими чудесными фигурами, пить прекрасный коньяк и разговаривать с умным человеком! Может ли быть что-то лучше?
— Не спорю, — ответил его соперник.
Через несколько минут Лёня взглянул на Рудольфа Андреевича:
— Кажется, мы играем испанскую партию?
— По-моему, это естественно: испанские фигуры сами выбрали такой вариант игры.
Лёня вспомнил все наставления Марка Клевера и постарался не подвести своего знаменитого учителя, тем более что проиграть он не мог, не мог лишиться чужих шахмат.
Рудольф Андреевич быстро и решительно переставлял фигуры. Он пожертвовал сначала двумя пешками, затем ладьей. Чувствовалось, что он заманивает Лёню в заранее заготовленную ловушку. Маркиз начал волноваться. Неужели он все же проиграет? Но тут на доске возникла знакомая позиция — та самая, которую показывал Лёне Иван Игнатьевич.
— Шах, — проговорил Рудольф Андреевич, переставив своего белопольного слона.
Все ясно — противник заманил Маркиза в такую же ловушку, надеясь, что он повторит ошибку старого домушника, сделает самый очевидный ход и защитит короля конем. Но Маркиз отвел короля, пожертвовав конем.
Противник взглянул на него с удивлением и замешкался — он никак не ожидал такого поворота.
— Вот вы как… — протянул он недоуменно и надолго задумался.
Теперь игра шла не так, как он рассчитывал, и у него не было домашних заготовок на такой случай.
Рудольф Андреевич запаниковал, допустил ошибку, и через три хода Лёня поднял на него глаза и торжественно произнес:
