Дэнни Кинг - Школа для негодяев
Хрегсон, и мое разочарование моментально улетучилось, то есть, до тех пор пока я не оглянулся на остальных «агентов» – Четырехглазого, Крысу и Трамвая.
– Что мы должны делать? – возбужденно спросил Крыса чуть ли не из-под потолка, куда подлетел от счастья.
– Все. Нейтрализовать охранников, устраивать отвлекающие маневры, пробивать и защищать пути отступления и вырубать всякого, кто помешает прочим бригадам выполнять их задачи. Вы обеспечиваете эффективность действий своих товарищей, поэтому вам пригодится вот это, – произнес он, выкладывая на стол четыре электрошокера и два захватных крюка. Довольные ухмылки всех четырех «спецагенты»» быстро заставили Шпалу поникнуть.
– Подавись своим дурацким пневмомолотком, старик, – бросил я и расхохотался. Весь класс вместе со мной принялся бурно выражать радостное возбуждение.
Примерно с неделю ушло на знакомство со снаряжением и индивидуальными задачами. Сперва Грегсон шаг за шагом объяснял нам план в целом, чтобы мы усвоили последовательность операций, а затем разделил на четверки, в которых мы тренировали свои навыки до автоматизма.
Фодерингштайн показал, как пользоваться оружием шокового воздействия, и при этом имел вид человека с большим опытом. Шокеры напоминали длинные дубинки, только с металлическими рожками на конце, рукояткой и спусковым крючком. Выяснилось, что в случае необходимости надо ткнуть противника шокером в бок, нажать на крючок, и разряд в пятьдесят тысяч вольт парализует мускулатуру бедняги примерно на одну минуту. «Пятьдесят тысяч вольт» звучало для меня внушительно, поэтому я на всякий случай я уточнил у Фодерингштайна, не смертельно ли такое поражение.
– Убивают амперы, а не вольты, – прокомментировал он, и это стало единственным познанием, прямо не относящимся к криминалу, которое я вынес за все время обучения в Гафине.
Фодерингштайн также научил нас, как уложить неприятеля с одного удара, как сделать так, чтобы он полежал в отключке подольше, и как преодолеть страх в рукопашном бою.
– Видите ли, джентльмены, каждого в этой жизни когда-нибудь да подставляют. Все, что нужно, – уметь сделать так, чтобы этого не случилось в неподходящий для вас момент, – хищно улыбнулся он, мысленно возвращая нас к воспоминаниям о ненавистных кроссах и ледяном душе.
Смысл подтягиваний на турнике стал очевидным, как только мы приступили к тренировкам с захватными крюками. Только для Бочки подтягивания по-прежнему оставались пыткой, однако он довольно быстро сообразил, что либо овладеет этим упражнением, либо останется за бортом, и сразу начал практиковаться, как актер, готовящийся к роли Тарзана. Бочка, Царь обезьян, если хотите.
Зайти в музей мы должны были с парадного входа, а вот выйти – с черного, точнее, по лестнице в западном крыле. За окнами этого крыла высилась огромная стена. Нам предстояло перелезть через нее, затем перебратъся на низкую крышу и спрыгнуть оттуда на соседнюю улицу. Используя крюки и веревки с навязанными на них узлами.
Однако этим обязанности команды специального назначения отнюдь не исчерпывались. Не буду всего перечислять, – утомитесь; скажу лишь, что мы должны были действовать без сучка без задоринки, причем с точностью до десятой доли секунды, чтобы дать прочим возможность выполнить свои задачи.
В конечном счете мы представляли собой четыре отдельные бригады с четкими целями, и все полностью зависели друг от друга. Мы были бандой Гафина и собирались ограбить не что-нибудь там, а Британский музей.
19. Визит инспектора
К сожалению и досаде, как нередко бывает, едва мы вошли в ровный ритм работы, к нам заявился незнакомец, которого очень интересовало, чем это заняты наши шаловливые
– Э-э… вы к нам? – проговорил Шарлей, удивленно глядя на дверь. Мы инстинктивно, за считанные секунды спряли свои инструменты, планы и прочий компромат в сумки, а Шарлей, воспользовавшись паузой, вытер классную доску.
Кто здесь главный? – осведомился незнакомец.
– Простите, можно узнать, кто вы такой?
– Представитель кройдонского муниципалитета, вот кто я такой. Клайв Эндрюс, школьный инспектор, – сказал визитер, предъявляя удостоверение с такой гордостью, будто прискакал из «Летучего отряда» лондонской полиции. – Ну, где ваш директор?
Возможно, в будущем достижения медицины позволят мужчинам беременеть и рожать детей. Если такое случится, точно знаю, как будет выглядеть физиономия Шарпея, когда он, тужась, будет производить на свет тройняшек. Перекошена набок.
– Сейчас позову, – бесцветным голосом выговорил он. – дети, вы свободны.
Медленно и нерешительно мы поднялись из-за парт, забрали сумки и вышли из класса под пристальным взором инспектора Эндрюса.
Никто не произнес и слова, пока мы не удалились на достаточное расстояние от здания школы, но потом со всех сторон посыпался испуганный шепот:
– Что будем делать?
– Кто этот тип?
– Что вообще происходит?
– Нас посадят в тюрьму?
– Надо валить отсюда!
Я отправил Крысу под окно к Грегсону подслушать разговор. Через десять минут, за несколько мгновений до выхода Эндрюса, Крыса примчался обратно.
– Уверяю вас, мистер Грегсон, никакой ошибки быть не может. Кройдонский муниципалитет намерен досконально разобраться с этим вопросом. Мы рассчитываем на полное содействие с вашей стороны, иначе дело будет передано в суд. Я ясно выразился?
– Предельно ясно, мистер Эндрюс, однако я убежден, что здесь какое-то недоразумение. Можете инспектировать
Гафин сколько угодно, у нас имеются все необходимые лицензии, сертификаты и разрешения, выданные как местными, так и федеральными властями. Прошу вас, прежде чем делать скоропалительные выводы и предъявлять голословные обвинения, еще раз проверьте свои бумаги.
– Муниципалитет Кройдона не делает скоропалительных выводов и уже тем более не предъявляет голословных обвинений. Мы основываемся на доказательствах, которые… – запыхтел Эндрюс, но Грегсон мягко его прервал:
– Прекрасно вас понимаю, мистер Эндрюс. Вы всего лишь выполняете свои обязанности, а я – свои, так сказать, стою на страже благополучия детей, поэтому очень прошу, проверьте все заново, прежде чем издавать какие-либо распоряжения.
Грегсон являл собой воплощенное спокойствие и учтивость. Если бы не его шляпа, пиджак и лицо, я бы поклялся, что перед нами другой человек. Чарующее обаяние Грегсона немного растопило суровость Эндрюса. Он пожевал губами, кивнул и сказал:
– Хорошо, я проверю все еще раз. Тем не менее, мистер Грегсон, если все же это канцелярская ошибка, она будет первая за всю историю кройдонского муниципалитета. Даже мы в это не поверили.
– Благодарю вас, мистер Эндрюс. – Грегсон улыбнулся, пожал Эндрюсу руку и проводил до машины. – Если возникнут вопросы, пожалуйста, звоните в любое время. Школа будет работать еще три недели, а потом дети уедут на рождественские каникулы до четвертого января.
– Не беспокойтесь, я позвоню.
На прощание инспектор бросил на нас короткий взгляд, сел в машину и уехал, а Грегсон с Шарпеем махали ему вслед, точно ошалелые автомобильные «дворники».
– У нас и вправду есть эта дребедень; о которой ты говорил – сертификаты, лицензии и все такое? – спросил Шарпей.
– Черта-с два! Я просто выиграл лишний день. По крайней мере надеюсь. Позвони Вики, пусть живо шурует сюда. Это ее епархия, – жестко произнес Грегсон. Шарлей и Грегсон прошли мимо нас в здание. Дверь за ними уже почти закрылась, но в этот момент директор обернулся и приказал нам утроить старания.
– Операция состоится завтра, – объявил он.
Мы так увлеклись разговором Шарпея и Грегсона, что даже не заметили, как Фодерингштайн выехал со стоянки вслед за инспектором Эндрюсом. Через час яростных тренировок мы добились безукоризненной синхронности действий, словно семейная бригада грузчиков, перевозящих рояли, и были полностью «настроены на волну» (как иногда выражалась Джинни).
Вся работа, однако, мгновенно встала намертво, когда стук острых каблучков, раздававшийся с лестницы, материрализовался в виде полного совершенства. Перед нами во всем своем великолепии предстала мисс Говард. На ней был элегантный облегающий жакет, юбка до колена и темные чулки. Волосы она убрала в тугой пучок и надела притворно строгие, жутко сексуальные очки в тонкой стальной оправе, которые скорее подчеркивали выразительность ее зеленых глаз, нежели скрывали их. Добавьте к этому кроваво-красные губы, изящно загнутые ресницы и длинную лебединую шею. Раньше я и не знал, что эта часть тела может быть настолько эротичной, но, увидев стройную и прекрасную шею мисс Говард, твердо решил: когда вырасту, стану вампиром.
– Надеюсь, тебе не надо объяснять, что делать, – суетился Грегсон вокруг мисс Говард, стряхивая с нее невидимые пылинки.
