Юлия Чернова - Павильон Зеленого Солнца
— Извините. — Ямура решительно высвободил свою руку из-под руки Элен и поспешил навстречу помощникам.
Элен облокотилась о парапет. Ясно, Патриция с Эндо удрали, а расплачиваться придется ей.
Минуты через три инспектор вернулся — мрачнее тучи.
— Плохие новости? — невинно осведомилась Элен.
Он резко взял ее за плечо и развернул к себе.
— Что такое? — Элен дернула плечом, стараясь высвободиться.
— Куда они отправились? — тихо спросил инспектор.
— О ком вы говорите? Отпустите меня! — Элен изо всех сил старалась изобразить бурное негодование.
— Ваша приятельница и Эндо Рияма. Им удалось скрыться от наблюдения.
— Откуда я знаю? Спрашивайте у своих ротозеев.
Инспектор разжал пальцы, и Элен тотчас принялась растирать плечо, громко вздыхая и тихонько постанывая. Ямура облокотился о парапет. Долго смотрел на воду и молчал, так что Элен забеспокоилась, не забыл ли инспектор, как грубо с ней обошелся. На всякий случай застонала чуть погромче.
— Вот что, — сказал Ямура, даже не взглянув на нее, — иди речь только о личных делах — ваших или вашей подруги, — плевать бы я на все хотел.
От возмущения Элен тотчас забыла о плече. Одарить этого грубияна своим драгоценным вниманием, посвятить ему целый день и в результате услышать такое?! Элен достала из сумочки гребень, сняла пунцовую бабочку и небрежно положила на парапет. Распустила волосы и принялась расчесываться. У нее найдется и другой поклонник. Да. Например, Тои сочтет ее неотразимой и с обыкновенной косой. Обрадуется ее самому мимолетному взгляду, самой неопределенной улыбке.
Ямура покосился на отодвинутую бабочку. Кровь бросилась ему в лицо. Хотел что-то сказать, но только стиснул зубы.
— Благодарю, вы очень любезны, — заметила Элен, продолжая расчесываться.
— Убита тя-ю, — с нажимом проговорил Ямура. — А потому прошу, если не ради меня и не ради несчастной хозяйки чайного павильона, то хотя бы ради себя и ради своей подруги — проявите благоразумие. Мне всю жизнь придется терзаться угрызениями совести, если не сумею вас уберечь.
Элен немедленно смягчилась. И даже усовестилась — при упоминании о тя-ю. Но сразу уступить не могла.
— Лучше бы мучились угрызениями совести из-за того, что так грубо обошлись со мной.
Ямура отлично понимал, что, когда виновата женщина, извиняться должен мужчина.
— Простите. Быть таким резким меня заставило беспокойство за вас.
Элен смилостивилась окончательно, кинула расческу в сумочку. Пунцовая бабочка заняла прежнее место в ее волосах. Инспектор вновь вынужден был отвернуться, чтобы скрыть улыбку.
— Я не меньше вашего хочу, чтобы преступник был пойман, — заявила Элен.
— Тогда отвечайте на мои вопросы. Куда отправились Эндо с Патрицией?
— Не знаю, — ответила Элен после секундной паузы.
Он ударил кулаком по парапету:
— Начнем сначала?
— Но я действительно не знаю: — Элен старалась изобразить полнейшую искренность. — И почему вас так занимает Эндо?
— Уходя от слежки, он перехитрил профессионалов.
— Какие же это профессионалы, если их можно перехитрить? — вкрадчиво осведомилась Элен.
Ямура предпочел не обсуждать данную тему.
— Полагаю, именно он помог вашей подруге скрыться от преследования, а не наоборот.
Элен не могла удержаться:
— Итак, объект наблюдения потерян. Чем же вы теперь осчастливите начальство? Счетом за отель?
— Вижу, вас радуют мои неприятности.
— Что вы, я исполнена сочувствия.
— Тогда сообщите, куда… Дайте хотя бы адрес Эндо!
Теперь Элен не пришлось лукавить.
— Я не знаю, где он живет!
— У вас нет ни его адреса, ни телефона? Как же ваша подруга разыскала Эндо после войны?
— Они случайно встретились в океанарии.
Инспектор понимающе кивнул:
— Так же случайно, как и сегодня?
— Вы что, мне не верите? — вскипела Элен.
— А вы сами себе верите?
— Зачем же вы спрашиваете, если заранее убеждены, что я солгу?! — продолжала возмущаться Элен.
Инспектор побарабанил пальцами по парапету.
— Когда вы впервые встретились с Эндо?
— Неделю назад.
— Именно в этот вечер ограбили коллекционера.
— Не вижу связи, — отрезала Элен.
Ямура уперся в нее взглядом.
— Эндо собирался уйти в плавание?
— Да.
— При следующей встрече сообщил, что уволился с корабля?
— Да.
— Чем объяснил свое решение?
— Чем? Чувствами к Патриции, разумеется…
Отвечая, Элен вдруг вспомнила, что Эндо ничего не объяснил, ограничился намеком. Ей было угодно расшифровать намек как нежелание Эндо расставаться с Патрицией.
— Когда вы встретились с ним вторично?
— Спустя двое суток. Возвращалась из Цуаня…
— То есть на следующую ночь после убийства тя-ю?
— Да. Послушайте, инспектор, — не выдержала Элен, — в океанарии Эндо прикасался к стеклу, а в доме тя-ю должны были остаться отпечатки пальцев убийцы…
— Преступник был в перчатках.
Наступила пауза. Ямура посмотрел на часы и скривился.
— Возвращаемся в отель.
Всю дорогу инспектор угрюмо молчал. Элен принципиально не разжимала губ и смотрела в окно. К дверям отеля Ямура подъезжать не стал, остановил машину на противоположной стороне площади. Элен, не дожидаясь помощи, сама распахнула дверцу.
— Подождите-ка. — Ямура удержал ее за руку, крепко сдавил запястье. — Сидите в своем номере и никуда не высовывайтесь. Ясно?
Не удостоив его ответом, Элен высвободила руку и торопливо направилась прочь.
Элен приняла ванну и, презрев указание Ямуры — безвылазно сидеть в номере, спустилась в ресторан. За соседним столиком обедал один из детективов. Второй, по всей видимости, остался присматривать за опустевшим номером.
Усаживаясь за стол, Элен от всей души огорчалась, что рядом нет Патриции. Отведав первое блюдо, пожалела об этом еще больше и обратилась к отсутствующей подруге с прочувствованной речью: «Ты уверяла, что равного этому кушанью не найти. А по мне — ничего особенного. Зато соус, к которому ты отнеслась столь прохладно, выше всяких похвал». Начав таким образом беседу, Элен продолжила ее рассуждениями о том, что Патриция, конечно, уже достигла мыса Цуна и поговорила с бывшим владельцем чайника. Не удержалась от упрека: «Тебе хорошо, а я умираю от любопытства. Сообщил Тэ-Ню что-нибудь новенькое или съездили впустую? — Тут Элен слегка улыбнулась. — Надеюсь, тебя-то в любом случае не разочаровала поездка с приятным спутником».
Официант косился на пустующее кресло, не в силах отделаться от ощущения, что обслуживает двоих. Судя по мимике и жестам, блондинка вела оживленный разговор. Только с кем? Этот вопрос занимал не одного официанта. Заинтересовался и детектив. Перехватив любопытные взгляды, Элен приняла строгий вид, украдкой подмигнула Патриции и позволила дорогой подруге растаять в воздухе. После чего, к разочарованию и официанта и детектива, завершила трапезу в гробовом молчании.
Затем Элен поднялась в номер и измерила себе талию. Патриция уверяла, что не знает лучшего способа испортить настроение, и Элен немедленно убедилась в правоте ее слов. Торопясь уверить себя, что ошиблась, Элен выдохнула и повторила попытку. Результат оказался неутешительным. Отныне все речи о благе умеренности, сочиненные для Патриции, можно было произносить, стоя перед зеркалом.
Элен мрачно изучала свое отражение, когда в дверь требовательно и нетерпеливо постучали.
Убийца! Это мог быть только он. Элен ждала его появления всю вторую половину дня — с той минуты, как рассталась с инспектором. Ждала, невольно прислушиваясь к шагам в коридоре, присматриваясь к постояльцам отеля.
Элен сделала шаг в сторону, не отрывая взгляда от зеркала. Надо же было преступнику явиться именно теперь, когда ее одолевают заботы поважнее!
В дверь забарабанили кулаком. Элен слегка улыбнулась и вновь посмотрела в зеркало, но уже совершенно с иным выражением. Так настырно ломиться в номер мог только один человек. И в этом наряде он ее еще не видел.
Дверь сотрясалась от равномерных ударов. «Нет, я, конечно, понимаю, что со мной трудно расстаться, но это уже нахальство». Элен намеренно выждала несколько минут и только после этого отворила. Оттолкнув ее с дороги, в комнату ворвался инспектор Ямура. Элен так растерялась от его грубости, что не могла решить: влепить пощечину или устроить скандал. Инспектор вошел, с силой захлопнул дверь и запер на ключ.
— Пожизненное заключение, — предположила Элен. — Не меньше.
Инспектор стоял перед ней, сжимая и разжимая кулаки. Элен не единожды видела, как Ямура злится, но чтобы лицо его дышало таким гневом, наблюдала впервые. И впервые почувствовала, что полыхающий в нем огонь может не только согреть, но и опалить.
