Джанет Иванович - Делай, как я!
Теперь передо мной стояли два охранника. Они переглянулись. В их инструкциях такая ситуация не была предусмотрена.
– Извините, что побеспокоили, – сказал один из охранников. – Показалось подозрительным.
– Козел, – огрызнулась я.
Я закрыла крышку, забрала свой холодильник и рванулась назад к прилавку, около которого сидела Лула.
– Ой-ой, – покачала головой Лула. – Почему ты еще с этим ящиком? И где бабушка?
– Все пошло наперекосяк.
Рейнджер ждал меня у мотоцикла.
– Если меня надо будет когда-нибудь выкупить, сделай мне одолжение, откажись от работы, – сказал он. Он залез мне под рубашку и отключил микрофон. – Не волнуйся. Он перезвонит. Разве он может отказаться от свиного сердца? – Рейнджер заглянул в ящик и улыбнулся. – И в самом деле, свиное сердце.
– Подразумевается, что это сердце Луи Д., – объяснила я Рейнджеру. – Дечуч вырезал его по ошибке. И потом каким-то образом потерял, когда возвращался из Ричмонда.
– И ты собиралась подсунуть ему свиное сердце? – сказал Рейнджер.
– У нас не было времени, – объяснила Лула. – Человеческое можно достать только по особому заказу, а на это требуется время.
– Славный мотоцикл, – заметил Рейнджер. – Тебе идет.
Он сел в машину и уехал.
Лула соорудила себе веер из газеты и обмахивалась им.
– Горячий парень, однако.
Я позвонила маме, как только вернулась домой.
– Насчет бабушки, – сказала я. – Она заночует у своего приятеля.
– Почему она мне не позвонила?
– Думаю, решила, что разговора со мной достаточно.
– Все очень странно. Этот приятель – мужчина?
– Разумеется.
Я услышала звук бьющейся посуды. Потом мама положила трубку.
Портативный холодильник стоял на столе в кухне. Я заглянула внутрь, и мне не понравилось то, что я увидела. Лед таял, и сердце выглядело неважно. Оставалось одно – заморозить эту клятую штуку.
Я предельно осторожно собрала его и положила в пакет из-под бутербродов. Пару раз меня едва не вырвало. Затем я положила сердце в морозильник.
На автоответчике было два одинаковых послания, оба от Джо: «Позвони мне».
Мне этого вовсе не хотелось. Он начнет задавать вопросы, на которые я не хочу отвечать. Особенно ввиду того, что обмен на свинячье сердце сорвался. Противный голосок в моей голове продолжал нашептывать: «Если бы ты позвала копов, все наверняка прошло бы удачнее».
И как насчет бабушки? Она все еще с Эдди Дечучем. Сумасшедшим Эдди Дечучем в депрессии.
Черт. Я набрала номер Джо.
– Мне нужна твоя помощь, – сказала я. – Но не как полицейского.
– Не могла бы ты высказаться попонятней?
– Я тебе кое-что расскажу, но ты должен мне пообещать, что это останется между нами и не станет известно полиции.
– Не могу.
– Ты должен.
– В чем дело?
– Эдди Дечуч похитил бабушку.
– Не обижайся, но Дечучу повезет, если он выживет.
– Мне не помешала бы компания. Ты не мог бы приехать на ночь?
Через полчаса прибыли Боб и Морелли. Боб пробежался по квартире, обнюхал все сиденья, проверил мусорную корзину и закончил тем, что принялся царапать дверцу холодильника.
– Он на диете, – заявил Морелли. – Мы сегодня ходили к ветеринару на прививки, так врач сказал, что он слишком толстый. – Он включил телевизор и нашел канал, по которому передавали игру «Рейнджеров». – Ты хотела что-то мне рассказать?
Я разревелась.
– Бабушка у него, а я все испортила. И теперь я боюсь. Он так и не перезвонил. Что, если он убил бабулю? – Я уже рыдала вовсю. Не могла остановиться. От этих безудержных рыданий из носа текло, а вся физиономия распухла и покрылась пятнами.
Морелли обнял меня.
– Каким образом ты все испортила? – спросил он.
– Сердце лежало у меня в холодильнике, а охранник остановил меня, и тогда Дечуч все отменил.
– Сердце?
Я ткнула пальцем в сторону кухни.
– Оно в морозилке.
Морелли перестал обнимать меня и пошел к морозильнику.
– Правда, – сказал он, – там сердце. – Хлопнула дверца морозильника.
– Это свинячье сердце, – объяснила я.
– Уже легче.
Я рассказала ему все с самого начала.
Морелли отличается тем, что порой его трудно понять. Он был хитрожопым парнишкой в детстве. Наверное, он таким и остался. Мужчины в семействе Морелли всегда считались крутыми. Но где-то после того, как ему перевалило за двадцать, Джо стал самостоятельным. Так что теперь трудно было сказать, где начинался новый Морелли и кончался старый.
Я подозревала, что новый Морелли полагает, что идея подсунуть Эдди свиное сердце была идиотской. И еще я подозревала, что последние события раздули пламя его опасения, что он собирается жениться на Люси Рикардо из знаменитого фильма «Я люблю Люси».
– Довольно остроумно было с твоей стороны придумать насчет свиного сердца, – сказал Морелли.
Я едва не свалилась с дивана.
– Если бы ты позвонила мне, а не Рейнджеру, я бы оцепил территорию.
– Все мы задним умом крепки, – вздохнула я. – Я очень боялась спугнуть Дечуча.
Зазвонил телефон, и мы оба подскочили.
– Даю тебе еще шанс, – сказал Эдди Дечуч. – Не воспользуешься, говори прощай своей бабке.
– С ней все хорошо?
– У меня от нее скоро крыша поедет.
– Я хочу с ней поговорить.
– Говорить будешь, сколько хочешь, когда отдашь сердце. Вот новый план. Бери сердце и сотовый и поезжай в ресторанчик на Гамильтон-авеню.
– «Серебряный доллар»?
– Да. Я позвоню тебе завтра вечером в семь.
– Но почему? Разве мы не могли бы поменяться раньше?
– Уж поверь мне, я был бы счастлив поменяться раньше, но не получается. Сердце все еще в приличном состоянии?
– Пришлось положить на лед.
– Сколько льда?
– Я его заморозила.
– Я так и думал, что тебе придется это сделать. Только будь осторожна, не потеряй ни кусочка. Я вынимал его крайне бережно. Не хочу, чтобы ты все испортила.
Он отсоединился, а мне стало тошно.
Морелли обнял меня за плечи.
– Ты о бабушке не волнуйся. Она вроде этого «Бьюика». С ней ничего не может случиться, иногда даже страшно. Может, она бессмертна.
Я покачала головой.
– Она всего лишь старушка.
– Если бы я мог этому поверить, я бы чувствовал себя значительно спокойнее, – сказал Морелли. – Но мне кажется, что мы имеем дело с поколением женщин и машин, которые не подчиняются никаким законам логики и науки.
– Ты думаешь о своей собственной бабушке?
– Я никогда никому этого не говорил, но иногда я беспокоюсь, а не может ли она и в самом деле сглазить человека. Порой она меня до смерти пугает.
Я рассмеялась. Ничего не могла с собой поделать. Морелли всегда довольно пренебрежительно относился к угрозам своей бабки и ее предсказаниям.
Я натянула шерстяной свитер поверх футболки, и мы с Джо уселись смотреть «Рейнджеров». Когда игра благополучно, я имею в виду для Джо, закончилась, мы погуляли с Бобом и забрались в постель.
Бах. Скрип, скрип. Бах.
Мы с Морелли переглянулись. Боб вышел на охоту, сбивал посуду со стола, разыскивал крошки.
– Он есть хочет, – сказал Морелли. – Наверное, лучше запереть его в спальне, чтобы он не сожрал стул.
Морелли выбрался из постели и вернулся с Бобом. Потом он запер дверь и снова улегся. Боб тоже прыгнул на постель. Он несколько раз покрутился вокруг своей оси, подрал когтями одеяло, снова покрутился, в недоумении поглядывая на нас.
– Он довольно забавен, – сказала я Джо. – В доисторическом смысле.
Боб покрутился еще несколько раз, потом втиснулся между мной и Морелли. Свою огромную голову он положил на край подушки Морелли, удовлетворенно вздохнул и немедленно заснул.
– Нам нужна кровать побольше, – заметил Джо.
А мне в эту ночь не надо было бояться забеременеть.
Морелли скатился с кровати на заре.
– Ты чего это? Еще даже не рассвело.
– Не могу спать. Боб на меня давит. Кроме того, я обещал ветеринару, что буду его как следует выгуливать. Так что мы побежали.
– Очень мило!
– Давай, присоединяйся, – пригласил Джо.
– Ни за что в жизни!
– Это ты навязала мне этого пса. Давай вытаскивай свою задницу из-под одеяла и побегай с нами.
– Ни за что!
Морелли схватил меня за лодыжку и стащил с постели.
– Не доводи меня до греха, – предупредил он.
Мы стояли и смотрели на Боба. Он единственный остался лежать в постели. Голова все еще на подушке, но он явно беспокоился. Боб был не из тех собак, которые любят вставать рано. И спорт он ненавидел люто.
– Вставай, – сказал Морелли Бобу.
Боб крепко зажмурил глаза, притворяясь, что спит.
Морелли попытался стащить Боба с кровати, но он глухо зарычал, как будто и в самом деле собрался укусить.
– Черт, – сказал Морелли. – Как ты это делаешь? Как ты заставляешь его гадить на лужайке Джойс с утра пораньше?
– Откуда ты знаешь?
– Гордон Скайер живет напротив Джойс. Я с ним в бадминтон играю.
