Иоанна Хмелевская - Стечение обстоятельств
Не стану перечислять, какими эпитетами я награждала себя, дуру безмозглую, кретинку безнадежную, идиотку несчастную. Что теперь делать? Сесть было не на что, и я незаметно для себя оказалась опять же возле чужого забора, на этот раз из деревянных крашеных досок. Оперевшись на них локтями, я закурила и принялась обдумывать сложившуюся ситуацию.
Этот тощий явно не был полицейским, факт. Тогда мафиози? Очень возможно. Но есть и еще один вариант. Я помнила, у Миколая был свой фотограф, хотя висящий на шее аппарат еще не означает, что его хозяин — профессиональный фотограф, но допустим. Фигура подходящая, высокий и тощий, раз, как-то очень давно, я его мельком видела у Миколая, Покойник питал к нему безграничное доверие, из чего можно заключить, что доверия фотограф не заслуживал, слишком уж поразительный, можно сказать, выдающийся антиталант проявлял Миколай в оценке людей. Хотя... нет правил без исключения, может, как раз в данном случае Миколай не ошибался. Да и был ли это тот самый фотограф? Если и был, зачем ему сумка Миколая? Возможно, действительно пользовался полным доверием Миколая, был им втянут в аферу по производству фальшивых купюр и теперь выполнял поручение покойника, данное им, когда последний покойником еще не был?
Я стала припоминать, что мне было известно о придворном фотографе Миколая. Молодой, талантливый, Миколай когда-то спас ему жизнь, по крайней мере, так мне говорил, мог и соврать за здорово живешь, ему это раз плюнуть. Итак, молодой талантливый парень, работал на Миколая, тот доверял ему полностью. Раз я этого худого парня видела, причем видела лицо, может, и узнаю теперь, если на лицо посмотрю. Этот сегодняшний с одинаковой дозой вероятности мог быть тем художником и мог им не быть. Конструктивный вывод из моих размышлений, ничего не скажешь.
Уже в середине размышлений я подспудно понимала — посещение разрушенной беседки неизбежно. Значит, придется ехать в Поеднане, как-то проникнуть в подземный коридор, проверить, что там и уничтожить все, связанное с Павлом. Раз торбу черти взяли, придется пойти на это, больше ничего не остается.
Пока я решила оставить в покое сумку с наркотиками и вообще всю наркотическую проблему, ведь все равно к той сумке не было доступа, ключей от гаража в Константине свекровь мне не вернула, не пойду же я на кражу со взломом, похищая из чужого гаража свою машину. Тем более, что от нее ключа тоже не было. Вернее, был запасной у меня дома, но и собственный дом был для меня недоступным. Наверняка мой адрес знают уже все — и полицейские, и преступники, и кто-то там меня поджидает. Это ж надо, в какую историю втравил меня Миколай, чтоб ему ни дна, ни покрышки, то есть... прости Господи.
Из того, что мне рассказала свекровь, следует — пока я в относительной безопасности. Полиция прозевала меня в Жепине, ее внимание очень вовремя отвлекла женщина, облившая бензином оперативника. Даже если бы мы с этой бабой сговорились, она не могла бы лучше справиться со своей задачей, и теперь я получила короткую передышку. В конце концов, полиция не располагает никакими конкретными доказательствами, что я была в Жепине, одни предположения, и, если не выйдут на бабника с бензоколонки, еще долго будут искать меня вслепую. А в том, что меня ищут, можно не сомневаться. Я — последний человек, видевший Миколая живым, не исключено, что именно я его и прикончила, думаю, подозрений против меня более чем достаточно. На их месте я бы тоже поставила себя первой в списке потенциальных убийц. Но если даже предположить, что они обладают какими-то доказательствами моей невиновности, все равно станут разыскивать меня для того, чтобы распутать дело с убийством, ибо я, по их мнению, должна знать всю подноготную о Миколае, семь лет любовной связи что-нибудь да значат, Нет, без меня их расследование с места не сдвинется, наверняка все силы бросили на мои поиски. Об этом говорит и тот факт, что так вцепились в бабу на бензоколонке, ведь у нее на голове была громадная шапка всклокоченных черных волос. Очень похоже на парик, я бы наверняка попыталась изменить свою внешность с помощью парика.
Как бы там ни было, та женщина дала мне несколько дней передышки, и я обязана использовать их с толком.
Все это время я стояла, опираясь локтями на деревянный штакетник какого-то участка, и вдруг сообразила, что стою перед виллой со странной кирпичной башенкой. Свекровь рассказала мне о сомнительном типе Доминике, который, по всей вероятности, жил именно в этой вилле, может, и теперь живет, так что стоять столбом, уставившись бараньим взглядом на этот подозрительный дом, глупо и опасно. Странно, что никто до сих пор еще не обратил на меня внимания. Может, потому, что в доме никого нет? Тогда почему не воспользоваться случаем?
Калитка в штакетнике оказалась в двух метрах от меня. Осторожно передвигаясь вдоль забора, я добралась до нее и взглянула на табличку с фамилией владельца. Какая-то Зофья Равчик, вовсе не Доминик, небось он уже давно продал виллу.
У меня хватило ума не соваться в чужой дом с целью разведки, И тут же пришла в голову новая идея; проживающий по соседству дежурный из камеры хранения избавлен от балласта, сумки у него уже нет, значит, и сторожить беднягу незачем, возможно, часовые сняты и мне удастся поговорить с человеком спокойно. Я бы на их месте больше не торчала там, откуда меня уже раз спугнули. Надо быть дурой, чтобы во второй раз сунуться туда, во всяком случае, они обязаны так рассуждать. Ну что, рискнуть?
По сравнению с соседней виллой домик работника железной дороги выглядел очень скромно, забор, почерневший и трухлявый, во многих местах обвалился, зато от дороги его отделяли заросли буйной зелени. Уже подойдя к калитке, я увидела приближавшуюся машину. Большой «фиат», старый, обшарпанный, медленно проехал по улочке и скрылся за утлом. Мне дела не было дй посторонних «фиатов», но на всякий случай я при его приближении скрылась в упомянутой буйной зелени, Надеюсь, видитель «фиата» меня не заметил, хотя очень внимательно вглядывался в дома, мимо которых проезжал, возможно, старался разглядеть номер разыскиваемого дома.
Выбравшись из зарослей, я подошла к двери дома и постучала. Послышались уже знакомые звуки — постукивание, шварканье, поскрипывание. Дежурный открыл дверь и сразу меня узнал.
— Войдите, проше пани, — сказал он не задумываясь. — Дома я один, жена на работе, больше никого нет.
— И моей сумки тоже нет, — грустно продолжила я. — Ее забрал высокий, худой мужчина, только что, я видела. Вы можете мне сказать, что все это значит?
Хозяин дома сел на стуле у стола, со вздохом облегчения положив ногу в гипсе на соседний стул, нагнулся и извлек откуда-то из-под стола бутылку пива, раскупорил ее и разлил пиво в два стакана, из которых один отличался просто сверкающей чистотой. Мне никогда не удавалось довести до такого совершенства посуду у себя дома. Должно быть, хорошая хозяйка его жена...
— А я, по правде сказать, надеялся, что это вы мне объясните, что все это значит, — сказал он, пододвинув ко мне пиво в сверкающем стакане. — В людях я разбираюсь, вы не из тех, за которыми должна следить полиция, а она следит. Так в чем дело?
— Я оказалась свидетелем одного неприятного происшествия, — ответила я правду. — И прежде чем позволю себя поймать, хотела бы сама кое в чем разобраться. Не буду от вас скрывать, в той сумке, которую я попросила вас спрятать, находились вещи человека... убитого человека, из-за него меня полиция и разыскивает. Но не беспокойтесь, когда я вам их отдавала, он был еще жив. То есть, возможно, уже и не был жив, но мне-то сумку отдавал живехоньким! А потом я узнала, что он убит, поэтому и хотела обязательно получить ту сумку.
— Ну ладно, а какого черта вы отобрали сумку у тех, что на меня напали? Что вам в голову стукнуло? Ведь это же бандюги, уголовники, от них надо держаться подальше. Зачем вам их сумка?
— Так я же думала-это моя! Нужен мне их товар как рыбке зонтик! Увидела, как этот бандюга вытаскивает мою торбу из-под прилавка, ну я и кинулась ее отнимать, даже как следует не сообразила, что это опасно. А потом давай Бог ноги. Откуда я знала, что у вас там столько сумокпо-напихано!
Хозяин дома смотрел на меня с подозрением, явно раздумывая — верить или нет.
— Вы это серьезно? Или голову мне морочите? Отколоть такой номер! В жизни ни с чем подобным не сталкивался. Вы и в самом деле по ошибке сперли их сумку?
— В самом деле, чтоб мне до утра не дожить.
— Это ж надо отмочить такое! — расхохотался дежурный.
— А они-то... Совсем головы потеряли. О вашей сумке им ничего не было известно, я сразу понял, вот и прихватил ее с собой, когда смена кончилась. И никто меня ни разу не спросил о ней, хотя менты о многом расспрашивали, и только вот теперь этот...
— Минутку, проше пана! — перебила я хозяина. — Минутку, очень прошу, расскажите обо всем по порядку, чтобы я наконец поняла, что к чему. Менты своим путем, но бандиты ведь тоже?
