Дарья Калинина - Месть в ажурных чулках
Марьянна, кажется, уже целиком и полностью признавала свою вину, но все же пыталась еще вставить несколько словечек в свою защиту. Однако ей это не больно-то удавалось. Судя по звукам, ее кидало от одной стенки к другой.
— Я сам! — ревел тот же мужской голос. — Слышишь, ты, дура, я сам должен был его убить за те аферы, которые он проворачивал под моим носом. Мчался сюда для этого, в самолете не спал! А его уже убили! И кто?! Отвечай, Машка, кто осмелился убить моего сына, когда я сам должен был его наказать?
Марьянна рыдала, но ничего внятного не говорила. Звуки ударов становились все более весомыми.
— Как бы этот тип в самом деле не угробил нашу Марьянну! — встревожилась Кира. — Все-таки она уже не девочка. Такие физические упражнения могут ее доконать.
— Но что же делать? Как нам их оттуда выковырять? — в отчаянии уставилась на нее Леся. — Дверь-то вон какая!
И она пнула стальную дверь ногой.
— Нам ее ни за что не открыть! — заключила она.
Вот что! — решилась Кира. — Звони этому Никите Львовичу! Он тебе сунул визитку. И он явно души не чает в Марьянне. Вот и звони ему! Пусть спасает свою обоже!
К счастью для Марьянны, на визитке Никиты оказался записан номер его сотового телефона. И хотя Никита, судя по его сонному голосу, спал в это время и видел десятый сон, он мгновенно взбодрился, едва услышав, что дражайшую Марью Ивановну в данный момент лупит смертным боем какой-то сильно волосатый и не первой молодости мужик, который утверждает, что он отец Ваго и сам собирался его убить.
— Но судя по звукам, он, кажется, готов довольствоваться и самой Марьянной! — закончила свой рассказ Леся, со все возрастающим страхом прислушиваясь к звукам в квартире Марьянны.
— Сейчас пришлю людей! — сказал Никита и слово свое сдержал.
Не прошло и десяти минут, как на этаж ворвались два дюжих молодца, таща под мышки какого-то плюгавенького мужичонку, который испуганно оглядывался по сторонам и, вися на руках здоровяков, вяло перебирал в воздухе ножками. Поставив мужичонку перед дверью Марьянны, здоровенные детинушки заняли позиции по обе стороны от него и велели:
— Давай, дядя! Приступай!
Мужичонка опасливо покосился на своих знакомых, тоскливо вздохнул и извлек из кармана связку каких-то железок. И уже через полминуты дверной замок щелкнул, и дверь, словно по волшебству, открылась. Мужики молча отпихнули мастера в сторону, чему тот явно был только рад.
Видимо, он был от природы начисто лишен любопытства. Или с годами усвоил простую истину: меньше знаешь, крепче спишь. Но во всяком случае он, проворно перебирая ножонками, устремился вниз по лестнице, даже не оглянувшись назад ни разу.
В отличие от него, подруги сгорали от любопытства. И, воспользовавшись тем, что дверь в квартиру была открыта, сунулись туда. Шума драки уже не было слышно. Лишь из дальней комнаты раздавались приглушенные голоса. Любопытство подруг достигло апогея. И они придвинулись ещё ближе.
— Не виновата она, — бубнил незнакомый мужской голос. — Не за что ее наказывать было! Случайный человек Ваго убил! К бабе ваш сын направлялся. Всю охрану отпустил, и вот результат.
— Да, — раздался плаксивый голос Марьянны. — Ты, Акопчик, все думаешь, что мальчик наш до сих пор маленький. А на помочах его нынче водить не станешь. Если уж он от охраны своей улизнул, то где уж мне за ним угнаться.
Подруги заглянули в комнату, откуда доносились голоса, и обнаружили почти идиллическую картину. На своем любимом светлом кресле восседала Марьянна, прижимая к быстро распухающей скуле шелковый платок со льдом. А напротив нее сидел угрюмый седой мужчина. По возрасту, видимо, старше Марьянны. Одет он был по-домашнему, в мягкие брюки и майку, из которой выглядывали мощные, поросшие густым волосом руки.
— Все равно я тебе его поручил, — произнес Акоп, но уже без прежнего запала в голосе.
Теперь, когда весь гнев из него вышел, он выглядел просто безмерно растерянным и несчастным человеком. Подругам даже стало его жалко. И как они могли, отделенные стальной дверью, все равно трястись от страха, слыша его угрозы? Однако прибывшие на разборку здоровенные амбалы бдительности не теряли и расслабляться не торопились. И, как оказалось, были правы.
— Мой сын погиб! — глухим, как из бочки, голосом произнес Акоп и поднял голову, посмотрев на стоящих возле него дюжих бугаев. — Вы, его охрана, не только не уследили за ним. Ничего не сделали, чтобы разыскать его убийцу!
Марьянна перестала всхлипывать, понимая, что скандал принимает новый поворот. И даже здоровенные амбалы побледнели. Видимо, бешеный нрав Акопа — отца Ваго — был им хорошо известен не понаслышке. Внезапно Акоп, дико взревев, вскочил со своего места. И влепив оглушительную оплеуху одному из парней, который отлетел на пол, принялся мутузить второго охранника.
— Акопчик! — закричала Марьянна. — Умоляю тебя! Только не убивай мальчиков! Ведь не виноваты они! Они же его служба безопасности. Но за что ты их бьешь?
— Работать надо, а не ворон считать! — пыхтя, отозвался Акоп, мерно опуская и поднимая свои пудовые кулаки. — И ты молчи, я с тобой еще разговор иметь буду. Я сам Ваго наказать должен был! А эти уроды мне помешали! Не уследили за сыном!
Наконец первый охранник слегка очухался от полученного удара. И поднявшись с полу, пришел на помощь своему приятелю. Вдвоем им удалось несколько утихомирить Акопа, который уже и сам не жаждал продолжать драку. Пыл его снова угас.
— Ну и удар у вас, Акоп Каренович, — уважительно произнес тот охранник, которому Акоп въехал в челюсть. — Новые зубы вставлять придется.
— Молись, чтобы было, куда эти зубы вставлять, — хмуро проронил Акоп, и охранник съежился и побледнел.
Сейчас Никита приедет, — сообщил Акопу второй охранник, который был, судя по всему, и посмелей, и посообразительней. — Он вам сам расскажет, как дело было.
Отведя таким образом огонь гнева от себя на отсутствующего пока что Никиту, все в комнате несколько успокоились. И даже, как показалось подругам, с долей злорадства стали ждать прибытия Никиты. Кажется, он один за сегодняшний день еще не прикурил от тяжелой руки отца Ваго.
Подруги тем временем припомнили подслушанный девушкой из офиса «Гормета» разговор Никиты и Ваго. Если девушка сказала правду и Никита с Ваго в самом деле проворачивали какие-то свои делишки в ущерб интересам отца Ваго, Акопу, и он об этом узнал, то Никите сейчас здорово не поздоровится.
Но Акоп пока не выказывал намерения убить Никиту. И не мешал охранникам довольно живо описывать Акопу, как переживал Никита из-за смерти друга и компаньона. И при этом они так увлеклись, что Акоп не выдержал и разрыдался. Однако подруги уже знали, что его рыдания очень быстро могут смениться очередным приступом бешенства. Да уж, нрав у папочки Ваго был тот еще!
— Если мы окажемся в комнате с этим психом, который уже всех поколотил, то где гарантия, что и мы сами от него по мордасам не схлопочем? — прошептала предусмотрительная Леся.
— Почему мы? — не поняла Кира.
— Ведь тело Ваго нашли вы с Лариской? — прошептала Леся. — Да еще таскали взад и вперед сколько времени. Вдруг его папаша вообразит, что сыночка можно было еще спасти. Тогда тебе костей не собрать. Да и мне вместе с тобой достанется.
— И что делать-то? — пробормотала порядком струхнувшая от такой картины Кира.
Знакомиться с кулаками невменяемого папочки Ваго ей совершенно не хотелось.
— Спрячемся, пока они между собой разбираются, — предложила Леся. — И заодно услышим, что этой компании удалось узнать насчет того, кто же убил Ваго.
— Куда спрячемся? — радостно прошептала Кира.
— Да хотя бы сюда, — предложила Леся, показывая рукой на вместительный по виду шкаф.
Очень своевременно оказавшись рядом с ним и подтащив за собой Киру, она засунула нос внутрь и критически обозрела недра шкафа.
— Годится! — быстро решила она. — В любом случае, привередничать в нашем с тобой положении просто глупо.
В этом Лесином замечании была бездна здравого смысла. Потому что как раз в этот самый момент, когда Кира топталась возле шкафа, на лестнице раздались шаги. И входная дверь дрогнула, открываясь.
— Вперед! — скомандовала Леся и недрогнувшей рукой первой запихнула в шкаф Киру, а потом и сама нырнула следом за подругой.
— Тут жарко! — немедленно заныла еще не до конца протрезвевшая Кира. — И душно!
— Молчи, несчастная! — сердито шикнула на нее Леся. — Если все свои зубы в целости сохранить хочешь, сиди и не вякай!
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Едва подруги спрятались в шкафу, плотно притворив за собой дверцы, как мимо них по коридору прогромыхали тяжелые шаги нескольких человек. Выглянув в щелку, Леся убедилась, что щуплый Никита предусмотрительно явился не один, а с группой поддержки в лице трех здоровенных телохранителей. Видимо, ему норов Акопа был знаком не понаслышке. И рисковать собственным фейсом, а может быть, и кое-чем более ценным Никита не собирался.
