Галина Куликова - Сабина на французской диете
И тут до нее донесся слабый крик:
— Помоги-и-и-ите!
Кажется, тот, кто звал на помощь, находился в холле. С остановившимся сердцем Сабина прошла коридор до конца и увидела Романа Попкова, который сидел верхом на давешнем молодом человеке. Тряпка с так не понравившейся завхозу надписью была обмотана вокруг горла несчастного юноши, а концы ее бывший пехотинец держал в кулаке. Секретарша Ира отсутствовала. Впрочем, как и ее сумочка и куртка. Судя по всему, секретарша смотала удочки, не желая участвовать в происходящем безобразии. В конце концов, в милицию она звонила, и совесть ее была чиста.
— Значит, у нас и голос есть! — злорадно говорил завхоз, пиная свою жертву коленкой. — А голых мужиков мы зачем рисовали, а? И кто был тот, который слева?
— Элтон Джон, — прохрипела жертва, вращая глазами. — Пустите, дяденька!
— Я тебе покажу дяденьку!
— Роман Валерьянович, — позвала Сабина. — Голубчик! У нас в кафельной комнате кровь. Там кушеточка стоит, так под ней накапано. Как-то все это.., неприятно. Не сходите ли взглянуть?
— Небось у Борьки Чагина из носа натекло, когда ему в нюх дали, — свирепо ответил завхоз, не меняя позы.
— Чагину дали в нюх? — Она вспомнила о синяке и почувствовала робкую надежду.
— Максим Петрович и дал. — Роман Валерьянович покосился на Сабину. — Чтобы он, значит, к вам не приставал.
Так синяк Чагину поставил Максим! Да еще и из-за нее. Невероятно.
— Спасите меня! — прохрипел между тем молодой человек, которому Попков мешал нормально дышать. — Я все расскажу!
— Видали партизана? Он все расскажет! А что там рассказывать? Пришел, нарисовал похабные картинки, жесты неприличные делал, слова нехорошие при дамах показывал… Со всех сторон виноват.
— Роман Валерьянович, отпустите его, — приказала Сабина. Мужество постепенно возвращалось к ней. — Вы же видите, он раскаялся и готов дать показания.
Завхоз неохотно слез с поверженного врага, и тот немедленно сел, пытаясь отдышаться.
— Я думал, у вас тут приличный офис, — обиженно сказал он, пытаясь отыскать галстук, ускользнувший за спину. — Я представитель молодежного движения «Поколение ТRUE». У нас проходит акция «Громко молчим!». Выражение протеста. Мне досталась ваша улица.
— Как это — громко молчим? — разумеется, тут же спросил Роман Валерьянович. Он не любил парадоксальных заявлений.
— Громче всех звучат голоса тех, кто не произносит ни слова! — с пафосом заявил активист. — К нам прислушиваются!
— Присматриваются, — поправила Сабина, сдерживая улыбку. — И что же это за акция? Против чего вы протестовали?
— Против однополых браков, разумеется. Я же картинку поэтому и нарисовал. Думал, смысл акции до вас дойдет. А вы сразу — мужики без трусов!
Сабина неожиданно почувствовала, что ее сумочка странно трясется. Конечно! Она ведь выключила звук своего мобильного, оставив его в режиме вибрации. И сейчас он дрожал всем своим маленьким тельцем. Она достала его и приложила к уху.
— Сабина? — спросил тихий голос. Она не смогла определить, кто это — мужчина или женщина.
— Да, это я. — Тревога снова захлестнула ее. Она чувствовала, что услышит сейчас что-то неприятное.
— Уезжайте оттуда. Сейчас же.
— Откуда? — растерянно спросила она.
— Уезжайте из офиса. Вам угрожает опасность. Прячьтесь!
Абонент отключился, и трубка зашлась короткими гудками. Номер звонившего не определился. Сабина затравленно огляделась по сторонам.
Прячьтесь! Это прозвучало не как приказ, а как призыв.
Сабина не знала, что думать о звонке, но решила, что не стоит рисковать и лучше убраться отсюда подобру-поздорову.
— Вас необходимо отвести в милицию, — обратилась она к молодому человеку и подмигнула ему. — Предлагаю сдаться добровольно. Ну, что? Пойдете со мной или останетесь здесь для выяснения отношений?
— Пойду с вами! — тотчас согласился бедняга, изрядно потрепанный отставной пехотой.
Роман Валерьянович глухо ворчал, не желая выпускать добычу просто так.
— Его обязательно привлекут, — пообещала Сабина. — За несанкционированное проведение акции.
— А-а! — обрадовался завхоз. — Тогда ведите, ведите его. А я тут наведу порядок…
Сабина схватила молодого человека за локоть и вышла вместе с ним на улицу. Подтолкнула в спину и шепотом сказала:
— Бегите!
Тот не заставил себя просить дважды. Нырнул в толпу и мгновенно растворился в ней, ни сказав ни слова.
«Дули-вули-вэли, все мышки запели, дули-ву-ли-вас, они пустились в пляс!» — весело проквакал телефон. Снова неизвестный абонент!
— Да? — обмирая, спросила Сабина, плотно прижав трубку к уху.
— Домой вам нельзя, — произнес все тот же тихий голос. — Вас поджидают в подъезде. И к родственникам не суйтесь. Придумайте, где спрятаться. Вам угрожает опасность, вы меня поняли? Вас хотят убить, Незнакомец произносил слова тихо, но с нажимом. В них ощущалась энергия. Даже чувство. Их невозможно было игнорировать.
Сабина растерянно огляделась по сторонам. Она стояла в центре города, на оживленной улице, было еще довольно светло, и все вокруг казалось до ужаса обыденным.
Она отошла к витрине ближайшего магазина, пестревшей разноцветными одежками, и набрала номер Пети. Он долго не отвечал, но в конце концов все же откликнулся.
— Ты не представляешь, что со мной случилось, — пробормотал он, буксуя на каждом слове.
— Подожди, Петь! Со мной тоже кое-что случилось.
— Оксанка бросила меня. — Брат ее не слушал.
— Ты что, пьян?! Как ты мог нализаться в такой момент, когда мне нужна твоя помощь?!
— Она сказала: или женимся, или все. Жениться я не хочу. Вот и получилось — все. Я решил напиться.
— Это ужасно, — простонала Сабина. — Я не знаю, что делать! Меня хотят убить.
— Ты тоже можешь напиться, — дал совет младший брат. — На время это тебя утешит.
Сабина подумала, что напиться было бы здорово. Напиться и не думать о том, что прямо в эту минуту за тобой кто-то может следить. Следить не просто так, а с целью убить. Что это будет? Нож в кармане плаща? Удавка, которую набросят ей на шею в первом попавшемся подъезде? Пуля, выпущенная из окна автомобиля с заляпанным номером? Камень, которым ее ударят по голове в пустом переулке?
Обдумывать способы собственного убийства — какая пакость. Тот, кто позвонил, хотел напугать ее. И он достиг своей цели. Она испугалась.
— Сабинка, выпей водки.
— Я на диете, — напомнила она, рассеянно пощипывая ухо. Куда деваться? Кого просить о помощи?
— Зачем тебе диета, если тебя все равно убьют? — Петя залился икающим смехом.
Он редко пил, а еще реже напивался в дым. Неизвестная Оксанка знала, что делает, когда ставила свой ультиматум.
Сабина пожелала брату поскорее протрезветь и положила телефон в сумочку. Ей показалось, что возле ее машины стоит подозрительный тип. Зачем он там отирается? Вдруг внутрь подложили взрывчатку? Это обычный для бандитов способ избавиться от человека!
Она не смогла заставить себя сесть за руль. Пешком побрела к станции метро, то и дело озираясь по сторонам. Нет, подземка тоже отпадает. Там толчея, а значит, опасность еще реальнее. Она просто не выдержит напряженного ожидания. Удар под лопатку или смерть под колесами поезда? Об этом она только и будет думать в метро.
Следует остановиться на краю тротуара и поднять руку. Кто-нибудь обязательно притормозит. Вот только кто? Друг или враг? Обыкновенный «бомбила» или ловкий убийца, лицо которого до поры до времени будет казаться ей невинным?
Больше часа Сабина проблуждала по центру, ежесекундно оглядываясь и ощущая себя мишенью. Выдерживать эту пытку и дальше не оставалось сил. Ей требовалось болеутоляющее. Или допинг — смотря как к этому относиться. Ей приглянулся кабачок неподалеку от ЦУМа — три ступеньки вниз. Она зашла и заказала две двойные порции коньяка и тарелку салатных листьев. Кажется, салат стал ее навязчивой идеей. Повар порывался полить листья оливковым маслом и посыпать специями, но она не позволила, и они крупно повздорили возле стойки.
В кабачке сидели разомлевшие от тепла, выпивки и доброй беседы посетители. Кроме Сабины, здесь не было одиночек, и на нее то и дело поглядывали с сочувствием. Молодая женщина с измученным лицом за рюмкой спиртного. Что может быть печальнее?
Конечно, когда Сабина заказывала коньяк, она и понятия не имела, какое сокрушительное действие он на нее окажет. Измученный голодом желудок впитал алкоголь с такой охотой и скоростью, что она и ахнуть не успела, как уже лежала лицом на столе. А еще точнее — в салатных листьях.
Ее вежливо попросили покинуть заведение. Она расплатилась, с трудом разобравшись в достоинстве купюр, обнаруженных в сумочке. Потом выползла на улицу, двумя руками цепляясь за перила, и позвонила лучшей подруге. Кое-как рассказала о том, что ее хотят убить новые сослуживцы, что она нарушила диету и теперь не знает, что делать.
