Дарья Донцова - Личное дело женщины-кошки
И тут из комнаты послышался звон. Опередив замешкавшуюся Зою, Эвелина влетела в палату, увидела мирно спящую Анну, разбитый стакан на полу и фигуру, аккуратно собиравшую осколки.
– Это кто еще здесь? – оторопела директриса.
– Настя, – после легкого колебания ответила Зоя.
Девушка встала и промямлила:
– Здрассти.
В комнате горел ночник, в полумраке лицо Насти было плохо различимо. В первую секунду Эвелина не узнала дочь Зои, потом подумала, что та больше смахивает на Карину, уж слишком нагло девица смотрела на Казакову. Но не успела глупая мысль прийти врачу в голову, как Эвелина выбросила ее прочь.
Девушка великолепно передвигалась на своих двоих, а Карина ездит в коляске, просто Авдеева и Килькина очень похожи, а Эвелина нечасто видела девушек.
– Что здесь делает Настя? – возмутилась Казакова.
Во взоре Зои мелькнула растерянность.
– Помочь мне пришла!
Эвелина обозлилась.
– И часто ты нарушаешь правила? Что здесь творится по ночам? Я тебе доверяю, а, выходит, зря. Понимаешь, как нам влетит, если обнаружится, что к Анне ходят посторонние?
– Это Настя, – стала оправдываться сиделка, – она своя.
– Тебе велели никого не впускать!
– Это первый раз случилось, – ныла Зоя, – простите, Христа ради.
– Тебя выгонят, – злилась Казакова.
– Ну если о посторонних речь зайдет, нам двоим не поздоровится, – вдруг нагло заявила Килькина, – лучше вам молчать!
Эвелина не успела сообразить, на что намекает медсестра, Настя внезапно кинулась к матери, зарылась лицом в ее халат и заплакала:
– Не оставляй меня одну! Боюсь! Боюсь! Боюсь!
Зоя беспомощно глянула на Эвелину и, враз растеряв непонятно откуда взявшуюся наглость, сказала:
– Вот беда! Настю в детстве напугали! Оставила ее дома одну, мы на первом этаже жили, окна без решеток, наркоман и влез, искал, чего бы спереть и дурь купить. Денег не нашел, девочку увидел и изнасиловал. С тех пор Настя не может одна ночевать. Уже ведь взрослая, школу заканчивает, но нет! Видите, как нервничает? Я сегодня решила Анну постеречь, а дочь посидела в квартире и сюда прибежала. Уж извините, это больше не повторится!
Директриса посмотрела на скулящую Настю и испытала приступ жалости.
– Я не знала ни о чем, – сказала она. – Ладно, забыли! Но больше Настю сюда не приводи.
– Никогда! – с жаром пообещала Килькина.
– Настю надо показать врачу, – не успокаивалась врач, – обратись к Эдуарду Львовичу, он завтра придет на работу, попроси психолога о консультации!
– Спасибо, непременно так сделаю, – бубнила Зоя.
Эвелина Лазаревна отправилась к себе, но на душе у нее скребли кошки. Правду ли сказала сиделка? Сколько раз она брала с собой дочь? Что знает Настя об Анне! Ох, нехорошо получается, вдруг до Ивана Ивановича дойдет весть о несоблюдении тайны?
Понятно, почему Эвелина обрадовалась, узнав, что Настя и Зоя переезжают в Москву вместе с Кариной. Больше дочь сиделки не станет по ночам шастать во флигель, и благодетель никогда не узнает о нарушении режима.
– У вас есть фотография Анны? – спросила я.
Эвелина Лазаревна помотала головой.
– Нет.
– Даже в личном деле?
– У нас ведь не листок по учету кадров, а медицинская карта, – пояснила врач, – при ней никаких снимков, кроме рентгеновских, нет.
– Разрешите взглянуть на Анну?
– Это невозможно, – дрожащим голосом заявила Эвелина.
– Мне необходимо увидеть ее лицо! Кто сейчас следит за ней?
– Временно одна из наших сотрудниц. Иван Иванович пока никого не прислал.
– Вот и скажете, что я кандидат на роль сиделки.
Директриса встала.
– Вы мне выкручиваете руки. Ну хорошо, пошли.
Небольшой флигель внутри напоминал номер пятизвездочного отеля, а Анна, одетая в белоснежный халат, запросто могла сойти за богатую бездельницу, которая кочует из страны в страну в поисках приключений.
Когда мы вошли в комнату, больная сидела в кресле, держа перед собой ящик с какими-то пластмассовыми деталями.
Чисто вымытые, красиво завитые волосы свисали, загораживая ее лицо, на приход незнакомых людей больная никак не отреагировала.
– Все в порядке? – спросила Эвелина у полной тетки в белом халате.
– Да, – вежливо ответила та, – Анечка сейчас крепость строит. Мы сначала отберем синие детали, а потом красные. Анечка сегодня молодец, она вспомнила цвета, да? Анюточка, посмотри сюда! Подними голову! Надо поздороваться.
Волосы откинулись назад, и я увидела лицо бедной женщины. Конечно, я ожидала увидеть в палате именно ее, но все равно испытала удивление. Мне в глаза смотрела Лариса Кругликова. Я не была знакома с первой женой Михаила, но очень хорошо помню большую фотографию, которая, несмотря на недовольство Тани, стоит у ее мужа в кабинете. Лариса практически не изменилась, за много лет, прошедших со «смерти» Кругликовой, на ее лице добавилось мало морщин, вот только взгляд из осмысленного и печального стал каким-то пустым, так смотрит на мир новорожденный младенец.
Распрощавшись с Эвелиной Лазаревной, я села в машину, отъехала от интерната и припарковалась около местного кафе с замечательным названием «Смак Фолпино». Внезапно мне захотелось латте, большой стакан с хорошо взбитой пеной, огненно-горячий. Меня по непонятной причине колотило в ознобе.
В небольшом зале было пусто, я села за один из столиков и принялась ждать официанта.
– Чего? – прокричали из угла.
Я обернулась, за стойкой стоял парень в желтой куртке.
– Чего? – повторил он.
– Вы мне? – решила уточнить я.
– А вы кого-то другого здесь видите?
– Нет.
– Значит, вам! Чего пришли?
– Хочу выпить кофе. Желательно латте.
– Чего?
– Ладно, капучино, – снизила я требование.
– Чего?
– Эспрессо!!! – опустила я планку до плинтуса.
– Только в составе бизнес-ланча.
– А что в него входит?
– Суп-лапша куриная, лангет по-итальянски, салат «Цезарь» и горячий напиток по выбору, – бойко перечислил бармен.
– Из всего вышеперечисленного принесите только кофе.
– Нельзя, оно входит в бизнес-ланч.
– Я оплачу обед, но выпью лишь кофе.
– Нельзя!
– Почему?
– Сначала салат, потом суп, затем второе и в самом конце напитки!
– Я сказала: заплачу, но есть не стану.
– Нельзя!
– Вам собственное поведение не кажется глупым? – вскипела я.
– Это кто из нас идиот, – мигом отбрил парень, – отдавать бабки за еду, а пить кофе.
– Вам же лучше!
– Нет.
– Сами съешьте суп и мясо, мне оставьте кофе.
– Че я, дурак, это есть? Еще пожить хочу, – насупился бармен.
Надо было встать, хлопнуть дверью и уйти, но мне, как назло, страшно хотелось горячего, а еще хотелось в туалет.
– Где у вас дамская комната? – мило улыбнулась я.
– Чего?
– Сортир! – рявкнула я. – Уголок задумчивости, тубзик, два ноля, ватерклозет, не знаю, что вам более понятно.
– За занавеской, – парень ткнул рукой в сторону темно-бордовой драпировки.
Я пошла в указанном направлении, но бармен выскочил из-за стойки и преградил мне путь.
– Эй, куда ты?
– В туалет.
– Нельзя. Он только для клиентов.
– А я кто?
– Пока заказ не сделали, прохожая.
Пришлось капитулировать.
– Ладно, несите комплексный обед.
– Который?
– Их много?
– Два.
– И чем они отличаются?
– Один первый, другой второй.
– Замечательно. Что входит в первый вариант?
– Суп-лапша куриная, лангет по-итальянски, салат «Цезарь» и горячий напиток по выбору.
– Теперь номер два.
– Суп-лапша куриная, лангет по-итальянски, салат «Цезарь» и горячий напиток по выбору, – с упорством зубрилы отчеканил бармен.
– Так в чем разница?
– В номере и в цене!
– У наборов разные цены?
– Конечно! Один сто рублей, другой двести!
Я затрясла головой.
– Не понимаю!
– Чего странного?
– Если ланч из одноименных блюд, то… А! Сообразила. Наверное, повар берет разное масло, делает другие подливки, и «Цезарь» бывает с курицей или креветками!
– Не, – зевнул бармен, – из общего котла кладем!
– Находятся люди, которые платят двести целковых за то, что можно приобрести наполовину дешевле?
– Ага!
– Они психи?
– Не, народ как народ.
– Позвольте вам не поверить, – уперлась я, – ладно, мне несите дешевый вариант! Никак в толк не возьму, зачем переплачивать?
Бармен окинул меня оценивающим взглядом.
– Вы, тетя, из Москвы, – сказал он, – все столичные тупые. Ну разве может нормальный пацан за еду платить столько, сколько, блин, шелупонь беспонтовая? А если он с девушкой пришел? Или с партнером по бизнесу? Закажет первый номер и сразу авторитет потеряет, потребует второй, вмиг люди поймут: серьезный человек, со средствами, не лох с лесопилки.
– Обеспеченный гурман попросит блюдо по особому заказу.
