Дарья Калинина - Смерть из консервной банки
— Но почему вы сказали, что это убийство? Пока что все указывает на несчастный случай.
— Нет, я уверен, что тут дело нечисто, — покачал головой Матвей. — Тот тип, который продал мне грибы, он мне сразу не понравился.
— Чем именно?
— Ну, это сложно объяснить.
— А ты все же попробуй.
— На мусора он был похож. На полицейского то есть.
— А грибы он тебе сам предложил?
— Да. Просто подошел и предложил купить.
— Вот так просто?
— Ага.
— Где это было?
— Тут. В Дубочках. На остановке автобуса.
— Ты знаешь этого человека?
— Нет. Я первый раз видел этого мужика.
— Но хотя бы как он выглядел?
— Я особенно к нему не присматривался. Сначала даже хотел свалить от него, потому что почудилось, что это мент переодетый. Но потом подумал, а откуда бы тут в Дубочках взяться такой подставе? Похоже, действительно мужик хочет продать товар. И подумал, а почему бы и нет? Рискну. И взял. Страшно подумать, что бы было, не предложи я Гавриле угоститься вместе со мной.
Да уж, свой свояка видит издалека. Нашли друг друга два одиночества. Оба хороши, что и говорить, но Гаврила был еще и жадиной. Матвей, тот хоть принес к другу, поделился добычей. А Гаврила поторопился присвоить ее себе. За что в итоге и поплатился жизнью.
— Но почему ты думаешь, что именно в грибах был яд?
— А с чего тогда Гаврила кони двинул?
— Ты говоришь, он упал и головой стукнулся.
— Это да. Но только в грибах точно яд был. Иначе с чего бы Гавриле падать? Я потом эти грибы хотел поесть, да не смог и ложку в рот сунуть, все мертвый Гаврила мерещился. А потом я слышал, как вы обсуждали, что в грибах яд был. И порадовался, что не успел их поесть.
И помолчав, Матвей жалобно добавил:
— А теперь и я за свою жизнь боюсь. Он и меня прикончить хочет.
— О чем ты?
— Ночью сегодня этот тип ко мне приходил.
Катя недоверчиво взглянула на Матвея:
— Да ну? Кто приходил? Куда? Сюда?
— Ага. Он приходил. Ну, кто мне грибы продал.
— Откуда знаешь? Видел?
— Я его запах учуял. Он у него такой характерный… шерстью мокрой пахнет. И ночью я этот запах почуял в доме. Прямо сквозь сон. И в комнате заперся. Ох, как мне страшно сделалось. А утром я решил, к вечеру, как стемнеет, уберусь от греха подальше, хотя, если честно, ехать-то мне особо и некуда.
— Насчет твоего отъезда еще поговорим, — сказал отец Андрей. — А пока что постарайся припомнить подробности про человека, который продал тебе грибы.
— Я уж все сказал. Не помню я его физиономии.
— Но хотя бы молодой он был или старый?
— Полтос, думаю, ему будет, — помешивая кофе в чашке, произнес Матвей. — Или около того… Потом усы… Шарфом замотан до носа, а лоб шапкой прикрыт. Только глаза, нос и усы торчат. Соль с перцем.
— Где соль с перцем? — удивилась Катя. — К кофе хочешь вместо сахара соль с перцем?
— Что? Ах, нет, я не так выразился. Я говорю, что усы у того типа были цвета соли с перцем. Седина в них уже была, но не так чтобы много. Этот цвет соль с перцем называется.
— И это все? А глаза? Темные?
— Вроде того.
— Или светлые?
— Может, что и светлые, — растерянно произнес Матвей, а потом признался: — Не помню я.
— Ну как же так?
— Говорю же: я на его морду не глядел. Одет он был тоже обычно, ну, как все. Куртка темная, брюки, ботинки какие-то старперские. Не знаю, что вам еще сказать. Вот воняло от него мокрой шерстью, это я запомнил. Сначала мне вообще показалось, что это мент. Но наверное, я ошибся.
— Тогда расскажи, как вы познакомились?
— Не знакомились мы вовсе! Он ко мне подошел и спросил, не хочу ли я купить грибов. Хорошие грибки, консервированные, мне понравятся. Целая банка у него была. Все уже порезанные, только на сковородку высыпать. «Купить не хочешь? — спрашивает. — Дешево отдам».
— Вот так прямо и спросил?
— Ага.
— Выходит, он тебя знал?
— Не знаю, может, что и знал. Во всяком случае, я его видел впервые.
— Ну, рассказывай дальше.
— Ясно, что сначала я удивился. Испугался даже. Ну, это я вам уже говорил. А потом подумал: почему бы и нет. Что я, собственно говоря, теряю? И купил у него.
— А деньги откуда взял?
— Гаврила мне за работу аванс заплатил. Я на эти деньги грибы и взял. Да они и недорого стоили, практически даром.
— И куда вы пошли?
— В смысле?
— Продавец ведь тебя к себе отвел?
— Зачем это?
— Что же, товар у него при себе был?
— Ну да. Банка с грибами у него прямо в сумке лежала. Я деньги дал, товар взял, и мы разбежались. Кто он и откуда, я выяснять не стал. Да и он сам сказал, что тут проездом, деньги срочно понадобились на дорогу, вот он и пришел на остановку, подходящего человека присмотреть.
Ситуация, которую описывал Матвей, выглядела более чем странной. Это понимала даже Катя. А уж отец Андрей и вовсе не знал, что ему думать. Когда он приглашал Матвея к ним в Дубочки, то был твердо уверен, что более безопасное место трудно сыскать в мире. А теперь оказывалось, что преступность проникла и сюда.
— И ты не подумал, что это может быть опасно — брать у незнакомого человека такой товар?
Матвей взглянул на него вроде бы даже с удивлением и насмешкой.
— Кто же мог думать, что так дело обернется? Грибы хорошими казались. Гаврила слюнки глотал, предвкушая, как мы ими налопаемся. Он еще сказал, что надо их термически обработать, мало ли что. А жар любой ботулизм уничтожит. Ну, я картошки нарезал, лук тоненько нашинковал, поджарил все…
— Так это ты готовил? — перебила его Катя.
— Я. Я вообще люблю готовить. И умею.
— Скажи, а курицу с пивом?..
— Тоже мой рецепт. Я готовил.
— Понятно, — тихо произнесла Катя.
Какой же врун был ее Гаврила! Расписал, как готовил для нее на ужин курочку, в таких прямо красках. А оказывается, курицу для нее готовил Матвей.
— В общем, я все сделал, грибы из банки высыпал, они уже порезаны были, поставил сковородку на маленький огонь, там только помешивать надо было. Гаврила сказал, что займется ею, а меня послал чистить клетки шиншиллам. Ну, я и пошел. Увлекся и пару часов, наверное, провозился. Пришел, а тут…
Теперь все было более или менее ясно. Оставался вопрос с личностью продавца, снабдившего двух бедолаг товаром, который привел к таким трагическим последствиям.
И Андрей вцепился в своего приятеля:
— Постарайся вспомнить хоть что-нибудь про этого человека. Любая мелочь может стать зацепкой.
Матвей постарался. У него от напряжения даже лоб сморщился, но выжать ему из своего мозга ничего не получилось.
— Ничего на ум не идет, — пожаловался он. — Разве что…
— Ну?..
— Он сказал, что в Дубочках у него живет родственница. К ней он и приезжал.
— А кто она такая? Как зовут?
— Не знаю. Больше он мне ничего не сказал. Но если вам это так важно, то можно опросить жителей поселка. Кто-нибудь из баб вдруг да и признается, что усатый мужик — это ее родич.
— Спасибо за совет. Ну а бежать-то ты почему задумал? Что за опасность тебе мерещится?
— Ерунда.
— Нет уж, ты, будь добр, расскажи.
— Вы издеваться будете. Решите, что у меня крыша поехала.
— Даже и не подумаем.
— Смотрите, вы обещали. В общем… одним словом… я его почуял!
— Кого?
— Мужика этого. Продавца.
— В доме?
— Да. Тут. В этом доме он был. Я минувшей ночью проснулся, чтобы в туалет сходить. Вышел, а в коридоре вроде как мокрой шерстью пахнет. И так мне страшно стало, что я назад к себе в спальню кинулся, дверь закрыл и мебелью ее забаррикадировал. Отвертка у меня была, что-то я ею чинил, не помню уже что. Так я до самого утра с отверткой в руках просидел. Все прикидывал, как буду отбиваться, если он на штурм пойдет.
— Кто он-то?
— Продавец, будь он неладен!
— Ты же сказал, что он уехал. Деньги ему на дорогу были нужны.
— Это он мне так сказал. А что, если соврал? Что, если он тут остался?
— Чтобы тебя прикончить? Не много ли чести?
— А почему я запах мокрой шерсти ночью в доме услышал? И еще шаги!
— Шаги?
— Под утро уже раздались. Тихо-тихо, словно бы на цыпочках крался. Только у меня волосы по всему телу дыбом встали. Прошел, дверью хлопнул, а я еще несколько часов шевельнуться боялся, пока вы не пришли. Чуть было к вам не выскочил за помощью, да потом одумался. Если узнают, что я в доме был, когда Гаврила помер, да еще пронюхают, что это я ему грибы принес, да с моим прошлым… Точняк на нары бы угодил.
Что же, в этом была своя логика.
— А как ты от полицейских прятался?
— Разве трудно? Они пришли, я ушел. Они ушли, я вернулся.
Матвею было отчего бояться встречи с правосудием или даже с людьми, которые его могли этому правосудию выдать. Натворил он достаточно. Но с другой стороны, если Матвей не врал и ядовитые грибы ему дал другой человек, который еще к тому же зачем-то приходил в дом прошлой ночью, то не является ли этот человек главным подозреваемым по делу, которым они столько времени уже занимаются?
