Дарья Донцова - Старуха Кристи – отдыхает!
– Сейчас поглядим, – ответила приветливо Наташа, – смотрите, написано: «рубленый», следовательно, в баночке лежит не целая рыбка. Да и потом, тунец-то огромный, его в консервы невозможно целиком запихнуть, это же не шпроты и не сардины.
– Ага, ясненько. Может, еще и про крабов знаете?
– Что именно?
– Почему на одних банках пишут: «камчатский продукт», а на других «Чатка», что это слово значит?
Наташа улыбнулась, обнажив мелкие, но ровные и белые зубы.
– На самом деле смешная история. Боюсь соврать, в каком году, довольно давно, для одного камчатского рыбозавода отпечатали новые этикетки. На них должно было стоять: «Камчатка. Крабы в собственном соку». Но произошла типографская ошибка, и получилось просто «Чатка. Крабы в собственном соку». Слог «Кам» испарился. Заметили сей ляпсус поздно, тираж уже был готов, переделывать его дорого, подумали, подумали и решили: раз этикетки есть, их следует использовать, и наклеили на банки. Неожиданно продукция ушла влет, загадочное слово «Чатка» заинтриговало покупателей, и тогда рыбозавод оставил его, сделав своей торговой маркой. На Камчатке много предприятий, производящих консервы, но только одно указывает на этикетке «Чатка».
– Надо же, – восхитилась я, – как вы много знаете! Это вам в торговом училище рассказали?
Наташа покачала головой и принялась вновь возводить пирамиду.
– Нет, я не заканчивала специальных торговых учебных заведений. Просто была знакома с одним человеком, он собирал всякие курьезы, связанные с языком, правда, в основном с английским, но и о русском знал много.
– Бьюсь об заклад, что знаю имя вашего приятеля, – воскликнула я, – Калягин Андрей Львович, преподаватель. Ведь так?
Наташа попятилась, задела Эверест из банок, они с громким стуком посыпались на пол, а затем раскатились в разные стороны. Я кинулась поднимать консервы, Наташа молча начала наводить порядок. Когда неприятность была ликвидирована, я решила продолжить удачно начатую беседу:
– Ну и чего? Я угадала?
Наташа прикусила нижнюю губку.
– В общем, да, а вы его откуда знаете?
– Он у нас преподавал, – принялась бодро врать я, – всегда что-то такое рассказывал, интересненькое. Уж не знаю, отчего сейчас подумала: «Историю про этикетку Андрей Львович рассказал». Отличный мужик был, прямо жаль.
– Почему? – удивилась Наташа.
– Так ведь он умер, – брякнула я, – только похоронили, народу туча пришла, ученики его, коллеги!
Наташа попятилась и вновь обвалила «пирамиду».
– Чего ты их все на пол кидаешь? – вздохнула я. – Замучилась подбирать.
Наташа присела на корточки и принялась сгребать банки, но руки плохо слушались ее, пальцы дрожали, консервы выскальзывали. Наконец Клыкова кое-как сгрудила крабы и дрожащим голосом поинтересовалась:
– Вы ведь не просто так сюда подошли, он вас послал сказать мне про то, что все же выполнил задуманное? Только, ей-богу, я не виновата, Андрей хотел меня удержать, но, понимаете, не могла я остаться с человеком, который обманывает на каждом шагу. У меня просто сердце кровью облилось, когда я про Анастасию Глебовну узнала, случайно вышло, я не хотела в чужом белье рыться…
– Кто такая Анастасия Глебовна? – удивилась я.
– Жена Андрея Львовича, – грустно ответила Наташа, – я как выяснила про нее, мигом сказала: «Извини, Андрей, но оставаться с тобой считаю в данном случае непорядочным».
Он стал умолять, упрашивать, объяснять, но я приняла решение расстаться. Андрей тогда так сурово спросил: «Это твой окончательный вердикт? Знай, если покинешь меня, я покончу с собой, сяду в машину и со всего размаха врежусь в стену дома. Будешь потом всю оставшуюся жизнь совестью угрызаться, да поздно».
Но мне еще больше не понравилось, что Калягин решил заняться шантажом. Мы расстались после безумного месяца, проведенного вместе, в самом разгаре романа. Андрей Львович очень привлекательный мужчина, но иметь дело с вруном и негодяем я не хочу. Когда он умер?
– Пару дней назад.
Наташа с облегчением вздохнула:
– Значит, не я была причиной самоубийства, с момента нашего разрыва прошло довольно много времени.
– Его убили, – тихо сказала я.
Продавщица сделала шаг вбок и снова обрушила банки, на сей раз «Лосось в томатном соусе».
– Убили? – прошептала она. – Кто? Где? Как?
– Послушай, – вздохнула я, – мы можем тут найти укромный уголок и поболтать немного, а то ты все время консервы расшвыриваешь.
– Только в кафе на втором этаже, – пробормотала Наташа, – продавщиц там со скидкой кормят.
– Пошли, – велела я.
Устроившись в самом углу, за крохотным квадратным столиком, я спросила:
– Ты знала, чем занимался Андрей Львович?
– Естественно, – вздернула брови Наташа, – он не скрывал никогда, что преподает в вузе и еще имеет частных учеников. Кстати, очень выгодный бизнес, пока мы встречались, Андрей не стеснялся в средствах, тратил деньги, как воду, он обожал делать дорогие презенты. Мне на день рождения преподнес серьги и браслет, очень красивые, элегантные, но я вернула все подарки, когда мы расстались.
– Он тебе нравился? – поинтересовалась я, отхлебывая невкусный кофе.
– Пока не начал врать, да. Вернее, пока я не узнала о лжи, потому что впоследствии выяснилось: Андрей не сказал о себе ни слова правды, – с горечью вымолвила Наташа, – простите, как вас зовут?
– Таня.
– А я Наташа.
– Знаю, Наташа Клыкова.
– Откуда? – изумилась продавщица. – Кто вам про меня рассказал?
Я повертела в руках пустой стаканчик и, проигнорировав ее вопрос, задала свой:
– Тебе его жаль?
– Естественно, – ответила Наташа, – любого человека, чья жизнь трагически обрывается, жаль, а уж если речь идет о том, с кем были особо близкие отношения… Хоть я и решила не иметь с Андреем ничего общего, но скорблю о его кончине.
– Хочешь, чтобы его убийца оказался за решеткой?
– Вы из милиции? – догадалась Наташа.
– Не совсем.
– Откуда тогда?
– Работаю частным детективом, меня наняла жена Калягина.
– Анастасия Глебовна?
– Нет, Вера.
– Кто такая Вера?
– Супруга Калягина.
– Что вы, – метко поправила меня Наташа, – несчастную жену Андрея зовут Анастасия Глебовна.
Я, удивленная сверх меры, спросила:
– Ты в этом уверена?
– Конечно, – с жаром сказала Клыкова, – я общалась с ней, она мне все-все рассказала.
– Наташенька, – ласково улыбнулась я, – сделай одолжение, попытайся объяснить суть дела. Похоже, я попала в дурацкую ситуацию, до сих пор считала супругой Андрея Львовича Веру Калягину.
Девушка на секунду замялась, потом решилась:
– Насколько понимаю, это была тайна от меня, раз Андрей погиб, то и смысла нет хранить молчание. Только сразу предупреждаю, история некрасивая, ничего в ней хорошего, одна грязь.
– Будь добра, расскажи, – закивала я, – может, быстрее выйду на след киллера.
Наташа отодвинула тарелку с недоеденным пирожным.
– Ладно, слушайте.
Я включила в кармане диктофон и замерла, стараясь не пропустить ни слова.
Клыкова познакомилась с Андреем Львовичем случайно, столкнулась в книжном магазине. Наташа любит рыться на полках, все новинки исторической литературы она скупает пачками. В тот день Клыкова остановила выбор на томике «Мария Стюарт» незнакомого ей автора Вадима Глызова.
Полистав хорошо иллюстрированное, дорогое издание, Наташа пошла платить за покупку и пристроилась в хвост очереди. К сожалению, покупателей обслуживала только одна кассирша, и стоять пришлось довольно долго. Чтобы не тосковать от безделья, Наташа раскрыла книгу и начала читать.
– Вы совсем не похожи на женщину, увлекающуюся дамскими романами, – донеслось вдруг сбоку.
Наташа обернулась, ей улыбался элегантно одетый мужчина со стопкой книжек в руках. Девушка машинально взглянула на корешки: Анатоль Франс, «Остров пингвинов», Франсуа Рабле, «Гаргантюа и Пантагрюэль». Незнакомец, похоже, тоже не любил ни криминальные романы, ни фэнтези. Почувствовав в нем родственную душу, Наташа улыбнулась. Вообще говоря, она никогда не знакомится с представителями противоположного пола на улицах. Если бы мужчина стоял с карманными изданиями какой-нибудь Смоляковой, девушка постаралась бы избежать контакта, ушла бы из очереди и вновь побродила по залу, поджидая, пока нахал покинет магазин.
Но незнакомец отобрал «серьезную» литературу, к тому же на его ногах сверкали ярко начищенные ботинки. Наташа терпеть не может мужчин в грязной обуви, и пахло от него не перегаром или дешевыми сигаретами, а хорошим, явно дорогим одеколоном французского производства. Только не подумайте, что Наташа принадлежит к числу женщин, которые имеют дело лишь с богатенькими Буратино. Нет, для Клыковой главное внутренний мир избранника, общность интересов, и если к этому еще прилагается аккуратность вкупе с умением хорошо одеваться… Одним словом, мужчина производил отличное впечатление, и девушка с улыбкой ответила:
