Людмила Ситникова - Не откладывай убийство на завтра
– А Танюха узнала?
– Когда Танька услышала рассказ о Кристинке, у нее глаза загорелись. Это ж такой потрясный шанс – насолить Стальмаковой! Карпова ее терпеть не могла, спала и видела, как бы досадить стареющей диве. Говорила, теперь Нателла у нее под колпаком.
– Тебе известно, как она собиралась действовать?
– А ты сама догадайся с трех раз, по-моему, ответ очевиден.
– Шантаж?
– В яблочко! Я, правда, не советовала ей ввязываться в историю, у Стальмаковой большие связи, она знакома со многими влиятельными людьми, одно ее слово – и Танькина карьера могла приказать долго жить. Но Танюха была категорична. Обещала даже вернуть меня на экран.
– Ты не знаешь, она говорила с Нателлой?
Мишукова пожала плечами:
– Судя по всему, да. Стальмакова не допустила бы скандала, она так боится за свою репутацию, что готова уничтожить любого, кто посмеет вытащить ее грязное белье на всеобщее обозрение. А когда человек оказывается во власти страха, он перестает себя контролировать.
Квартиру Мишуковой Катка покинула на ватных ногах. Вот, значит, как обстояли дела: Танька затеяла нечистую игру и поплатилась за это собственной жизнью. Перед глазами Катки всплыла сцена: красная от возбуждения Нателла влетает на съемочную площадку и с дикими криками накидывается на Карпову. Тогда Катка списала гнев Нателлы на банальные актерские разборки, случающиеся на съемках ежедневно.
«А сразу после съемки постельной сцены Стальмакова повздорила с Антоном. Помнится, парень рванул за ней в гримерку, а спустя десять минут Нателла фурией пролетела мимо нас с Лилианой. Итогом дня оказался труп Антона в женском туалете».
Трясущейся рукой Катарина схватила телефонную трубку.
– Лилиана Всеволодовна, скажите, вы знаете адрес Стальмаковой? Только прошу, не спрашивайте, зачем он мне нужен.
– Знаю, но зачем…
– Я же просила, не спрашивайте, если не хотите…
– С какой стати мне скрывать место жительства старой стервы? Пиши.
– Диктуйте!
Стальмакова пребывала не в лучшем расположении духа, Катка даже вздрогнула, когда Нателла рявкнула: «Алло!»
– Нателла Леонидовна, простите за беспокойство, это Катарина.
– Какая Катарина?
– Копейкина.
– Да по мне, хоть Рублева, чего надо?
– Мне можно подъехать к вам домой?
– С ума сошла, конечно же, нет, с какой стати?
– Но мне необходимо с вами поговорить.
– Послушай меня, ты, жертва слабоумия, плевала я на твою необходимость! Как вообще можно набраться наглости и звонить мне домой в выходной день? Откуда ты узнала номер телефона?
– И все-таки я нанесу вам визит, по телефону как-то не хочется разговаривать на серьезные темы.
– Идиотка! Не слышала, что я сказала? Не смей приезжать! Я вызову милицию!
– Я хочу поговорить о Кристине, – выпалила Катка, чувствуя, как у нее закололо под ложечкой.
Нателла замолчала.
– Вы меня слышите, Нателла Леонидовна?
– О какой Кристине? – Голос звезды дрогнул.
– Разве у вас есть две дочери с таким именем?
После минутной паузы Стальмакова процедила:
– Я жду, приезжай.
Нателла схватила телефон и в ярости швырнула ни в чем не повинный аппарат на пол.
В дверях нарисовался Денис.
– Ты что психуешь, мамочка, кто звонил?
– Не твое дело! И сколько раз просила, не называй меня мамочкой!
– Вчера тебе нравилось…
– Замолчи! Замолчи немедленно! – Нателла взглядом искала пачку сигарет.
– А все-таки, кто звонил?
– Тебе лучше уйти, ко мне сейчас приедут.
– Почему я должен уходить?
– Потому что я так сказала! Давай, живо собирайся, и чтобы через пять минут я тебя не видела.
– Ты в порядке?
– Да, черт возьми, я в полном порядке! Ну, не стой столбом, двигай, двигай!
Смерив любовницу холодным взглядом, Денис взял кожаную куртку и, нарочито громко хлопнув дверью, вышел из квартиры.
Подлетев к бару, Стальмакова налила себе рюмку водки. Спиртное обожгло горло, Нателла поморщилась, затем подошла к зеркалу. Выкурив сигаретку, актриса начала приводить в порядок свое самое дорогое сокровище – лицо.
Когда Копейкина позвонила, Стальмакова была в полной боевой готовности.
– Что ты болтала по телефону? – набросилась она на Катку, как только та оказалась в просторной прихожей.
– Надо поговорить…
– Я это слышала, о чем?
– О Кристине.
– Не знаю такую.
Катарина скривила губы.
– Забыли имя собственной дочери?
– Я не собираюсь обсуждать свою дочь с посторонними особами!
– Зачем тогда разрешили приехать?
– В конце концов, что происходит? Кто ты такая, я сейчас милицию вызову.
– Знаете, я не против, заодно вы им расскажете, как убили Карпову, Антона и…
– Ты чокнутая?! – Стальмакова попятилась назад и, споткнувшись, едва не упала.
– С головой у меня полный порядок.
– О каких убийствах ты говоришь?
– Нателла Леонидовна, вы прекрасная актриса, я сама не раз восхищалась вашей безупречной игрой, но сейчас не нужно разыгрывать бездарный спектакль, мы не в театре.
– Сядь! – приказала Стальмакова. – И объясни по порядку, что ты имеешь в виду?
– Мне известна правда о прошлом Кристины.
– Ну и? Моя дочь живет в Лондоне, я не понимаю, какое отношение ты имеешь к Кристине?
– Не думала, что подмосковная деревня является теперь столицей Великобритании…
Нателла схватилась за голову.
– О-о-о… мне не хватает воздуха, я задыхаюсь!
– Браво, браво, вы, как всегда, великолепны…
Копейкина не договорила: Нателла рухнула на пол.
– Ну, Нателла Леонидовна, к чему разыгрывать обморок, мне все известно, давайте спокойно поговорим.
Стальмакова не шевелилась. Катарина села на корточки и взяла женщину за руку. В ту же секунду по ее спине пробежались мурашки.
– Господи, ей и правда плохо! Нателла… – она легонько ударила актрису по щеке, – Нателла, что с вами?
Когда у Копейкиной в руках оказалась трубка сотового, Стальмакова медленно открыла глаза.
– Вам лучше?
– Воды, – прохрипела актриса.
– Да, сейчас, – Катка побежала в кухню.
Поднеся стакан к посиневшим губам Стальмаковой, Катка прошептала:
– Вот выпейте.
Сделав пару глотков, Нателла тихо спросила:
– Кто тебе рассказал о Кристинке?
– Неважно.
– Мне важно.
– Нателла Леонидовна, зачем вы убили Таню?
– Ты ненормальная… ненормальная… я никого не убивала!
– Я лишь упомянула имя вашей дочери, и вы рухнули в обморок, а как вы отреагировали, когда Таня сказала, что знает правду о Кристине?
– Карпова была в курсе?
– Мне начинает надоедать ваша игра в театр.
– Я понятия не имела, что кто-нибудь знает о… о бурной молодости Кристи.
– Да ну?
– Клянусь, – актриса походила на испугавшуюся собачонку.
– Утверждаете, что Карпова не заговаривала с вами о вашей главной тайне?
– Конечно, не заговаривала! Я в шоке! Если Танька знала… она могла распустить язык. О господи, только не это!
– Я вам не верю.
– Придется, я говорю истинную правду.
– Право, смешно слышать такое от актрисы, тем более от столь первоклассной актрисы, как вы.
Стальмакова облизала пересохшие губы.
– Я поняла, ты думаешь, Таня меня шантажировала прошлым Кристинки, и я ее убила?
– В десяточку.
– Бред полнейший! Смерть Карповой – банальное самоубийство.
– Ошибаетесь, незадолго до ее смерти вы прибежали на площадку и закатили грандиозный скандал.
– Не вижу связи.
– Почему вы метали молнии, какова была причина вашего гнева?
– Карпова рылась в моих личных вещах в гримерке, поэтому, когда я узнала… естественно, завелась.
– Интересно-интересно, неужели, помимо таланта перевоплощения, у вас обнаружился дар ясновидения? Как вы узнали, что в вещах рылась именно Карпова?
– Очень просто, в гримерке стоял запах ее отвратительных духов.
Катарина смотрела в глаза Стальмаковой, пытаясь понять: врет та или нет? Лицо Нателлы выглядело по-детски беззащитным… ну прямо сама невинность.
«Но разве не этому их учат в театральных вузах?
– А Антон? – спросила Катка, сканируя взглядом лицо Стальмаковой.
– Что – Антон?
– В день убийства вы и с ним повздорили, не так ли? Я видела, как он бросился за вами в гримерку.
– Да, мы с ним поругались, он оскорблял меня, обзывал, даже… пытался ударить.
– И вы…
– Я выгнала его.
– Складно у вас все получается!
– Знаешь что, – Нателла потихоньку начала приходить в себя, – я не намерена выслушивать откровенный бред! Если имеются подозрения на мой счет, иди в милицию, но предупреждаю тебя, Катарина Копейкина… Если кто-нибудь узнает о Кристине, клянусь, я убью тебя! Ты обвиняешь меня в преступлениях, которых я не совершала, но будь уверена – я решусь на подобные действия, как только имя моей дочери будет очернено. А теперь – вон из моего дома! Пошла прочь, нахалка!
– Я еще…
– Вон! – Стальмакова схватила Катарину за руку и начала выталкивать ее за дверь. – Чтоб ноги твоей больше здесь не было!
