Татьяна Луганцева - Силиконовое сердце
— Естественно, что это те ножны, в которых находился кинжал, воткнутый в грудь Татьяны?! — взволнованно предположил хозяин сумки.
— А это мысль… Знаете, Юрий, вам придется проехать с нами.
— Это беззаконие! Мне подбросили эти вещи, они не мои! — начал возмущаться Юрий, покрываясь потом.
В этот момент Дмитрий вывел профессора под руки из комнаты.
— Воздуха! Дайте мне кислорода! — жалобно просил тот.
Ева, пораженная видом найденных улик у бизнесмена, перевела взгляд на Льва Леонидовича и окаменела. На его коричневом пиджаке не хватало одной пуговицы, на которую он и не был застегнут. О том, что старый профессор и есть кровожадный душитель, она даже и думать не хотела. Ева кинулась к ним, пытаясь укрыть профессора пледом.
— Вот и славно, что так быстро собрались! Идите, погуляйте, пока здесь уладятся некоторые формальности! Возьмите плед.
— Ева, на улице жарко, — возразил брат. — К тому же Лев Леонидович надел пиджак…
— Нет! Возьмите плед, укрой его от ветра с моря!
— Пиджак-то я одел, а вот пуговица… — вдруг задумчиво произнес Лев Леонидович, как всегда «вовремя». — Спасибо тебе, Евочка, за заботу! Что бы я без вас делал? Без Татьяны, оказывается, совсем жить не могу, совсем не приспособлен к обычному существованию. Вот и пуговица оторвалась от пиджака, а пришить сам не могу…
— Я пришью! — закричала Ева, перекрывая последние слова профессора, но было уже поздно.
Полицейский уже напрягся и метнулся ко Льву Леонидовичу.
— Позвольте. Я посмотрю… Ого! Большие коричневые пуговицы! Ева, Дима, вы свидетели, что именно такую пуговицу мне передала в больнице Кристина, вот смотрите, они идентичны! — торжествующий Иван Костов показывал окружающим улику в полиэтиленовом пакете, извлеченном из кармана, и пуговицу на пиджаке профессора, приподнимая самого Льва Леонидовича чуть ли не за шкирку. — Идентичны! Лев Леонидович, позвольте осмотреть и ваши вещи. И вообще, все задержаны, никому не покидать избушку, тьфу ты, домик!
Глава 14
Последующие события Ева не хотела бы вспоминать и в глубокой старости. Обнаруженных улик вполне хватило Ивану Костову для задержания Юрия и Льва Леонидовича с обвинением в покушениях на Татьяну и Кристину. Если в обвинении Юрия против племянницы и был здравый смысл, то зачем ему понадобилось избавляться от своей любовницы таким зверским способом? Здесь логика провисала полностью. Следователь также не мог объяснить мотива преступления старого профессора. Зачем тому взбрело в голову топить свою студентку Кристину? Вообще, Лев Леонидович и матерый преступник в глазах Евы были двумя несовместимыми понятиями. Дмитрий полностью поддерживал свою сестру:
— Даже если бы я застал профессора с ножом в окровавленных руках, то ни за что бы не поверил, что он убийца! Да, Лев Леонидович несколько странен, инфантилен, повернут, в конце концов, на микробах, но он — совершенно безобидное существо!
— Осталось объяснить это болгарской полиции, — удрученно вторила ему сестра.
— Даже если бы Лев Леонидович и задумал убийство, то выполнил бы его более изящно и как-нибудь стерильно, — продолжал развивать мысль Дмитрий. — Он не стал бы марать руки в прямом и переносном смысле о шею Кристины. А вдруг она забыла помыть ее и шея грязная? Профессор, скорее всего, отравил бы враждебный ему объект своей отравой против микробов.
— Ты серьезно говоришь или шутишь? — возмутилась Ева.
— Какие уж тут шутки! Ты представляешь, что сейчас с ним творится в таком нестерильном месте, как тюрьма?!
— Я говорила об этом Костову! Я предупреждала его, что наш профессор может окончательно тронуться умом. И виноват в этом будет он один со своим гениальным дедуктивным методом! — согласилась Ева, грустно добавив: — Костов даже пообещал сделать Льву Леонидовичу психиатрическое освидетельствование и поместить его в чистую одиночку…
— Звучит заманчиво… Чистая одиночка с парашей в углу… Слушай, может, принесем ему передачу с чистящими средствами — «Комет», «Доместос»?
— Ой, Дима, боюсь я за него… а мы не в силах помочь бедному старику.
— Почему ты не вспоминаешь о своем богатом бизнесмене, тоже попавшем в переделку? — поинтересовался Дима.
— Лев Леонидович вызывает больше жалости. А если Кристина сказала правду о домогательствах Юрия… то я не могу его жалеть…
— Тебе же он нравился! Как ты быстро сдаешь своих друзей, — укорил ее Дмитрий.
— Я никого не сдавала! С другой стороны, почему мы не должны верить Кристине? Домогательства дяди объясняют ее побег из дома, его ранение и нежелание девушки общаться с ним. Такое чувство, что правда на ее стороне. А потом, Юрий мне не друг, я видела его до этого один раз в жизни. Однако повел он тогда себя по-джентльменски… — оправдывалась Ева.
— Будем надеяться, что полиция разберется и в тюрьму сядут настоящие преступники.
— Только бы это разбирательство не продолжалось очень долго. Нет времени у несчастного Льва Леонидовича, — переживала Ева.
Они решили дождаться Татьяну с Кристиной, которых должны были выписать со дня на день, и тогда всем вместе вернуться домой. Брат и сестра продолжали жить в своем домике, тем более что он значительно опустел. Один раз к ним в домик заглянул работник кухни одного из ресторанов и, смущенно прокашлявшись, сообщил Диме, пряча глаза:
— Извините, но я пришел вас предупредить.
— О чем? — спокойно спросил Дмитрий.
— О том, что ваш Хлеб задолжал нам уже восемьсот евро… вы должны знать, что он питается у нас в ресторане, заказывая самые дорогие блюда из морепродуктов, и все время записывает их стоимость на ваш счет. Мы навели справки и знаем, что вы живете вместе. Но когда счет уже перевалил за пятьсот евро, я все-таки решил вас предупредить. Ваш Хлеб…
— Его зовут Глеб, — мрачно ответил Дима. — Не волнуйтесь, я все оплачу, пусть мальчик питается. Это его единственная отрада в жизни… Вот уж поистине наглость — второе счастье!
Тем временем Глеб, казалось, нисколько не переживал, что двух соотечественников забрали в полицию. Он даже обрадовался, что этот лысый тип не бросает больше на него свои уничтожающие взгляды.
— Еще обвинял меня, что я живу на его деньги и не подпускаю к Кристине! Наглец! Развратник! Сам женщину потом зарезал. Да его не то что к Кристине нельзя подпускать, его вообще от всего человеческого общества надо изолировать! — прокомментировал Глеб арест Юрия Бунеева, уплетая сочную грушу.
Возразить ему было нечем. Сам Глеб не слишком тужил в ожидании своей девушки из больницы. Не теряя времени, он вовсю ухаживал за хозяйской дочерью Ольгой, прогуливаясь мимо их дома в од-них шортах, то есть пытаясь произвести впечатление на хрупкую девушку своей мышечной массой. Оля, смешливая девушка с умным взглядом и обворожительной улыбкой, почему-то, скорее всего из-за умного взгляда, не реагировала на мышечные импульсы. Она положила глаз на Диму и, тактично уточнив, что симпатичная, молодая женщина рядом с ним — всего лишь сестра, начала свои ухаживания. Сначала утром Диме принесли роскошный букет сине-желтых цветов, на что Ева усмехнулась:
— Видимо, опять действуют твои клубники со сливками!
Затем она сама заявилась в веселом оранжевом комбинезончике и светлых босоножках. Ее рыжеватые кудрявые волосы были собраны в очаровательный маленький хвостик.
— Дима, я могу пригласить вас на прогулку по саду? Я знаю интересные истории про каждое растение в нашем саду.
— Ой, на такую прогулку в познавательных целях с удовольствием пошла бы и я, но боюсь, что помешаю, — вмешалась Ева, которой Ольга очень понравилась.
— Не смею отказать, — улыбнулся Дима, — после такого роскошного букета.
Оля покраснела. Дима надел солнцезащитные очки, поцеловал сестру в лоб и пошел с Ольгой по тропинке от своего дома.
— Тебе нравится здесь жить? — спросил он у девушки.
— Я живу здесь только летом и то не всегда. Учусь в Лондоне, много путешествую. Часто бываю на родине, даже чувствую ностальгию по Москве. А здесь милое, тихое место. Папа всегда хотел иметь какую-нибудь необычную дачку у моря и поэтому приобрел кусок земли, имеющий историческую ценность. Это прибавило ему значимости, — поведала Оля. — А я наслышана про ваши подвиги на шоу с пиратами.
— Вы поэтому пригласили меня на свидание? — усмехнулся Дима.
— Нет, вы мне понравились. Именно с такими молодыми людьми я привыкла общаться, а здесь и поговорить-то не с кем.
— Вы…
— Можно на «ты»….
— Ты чувствуешь значимость этого места? Резиденция королевы… здесь она проводила свои счастливые дни, здесь же разыгралась трагедия… Ты в курсе?
— Конечно, меня тоже захватила история этого рода. Я даже пыталась разыскать хоть кого-нибудь из дальних родственников Жечевых.
