Дарья Донцова - Судьба найдет на сеновале
– Действительно, – удивился я, разглядывая паркет. – Как тебе удалось не оставить следов? Только не говори, что несла «Базилио» на руках.
– Что ты, дядя Ваня, мне его на себя не вспереть, – засмеялась Шарлотта. – Сделала, как мамка. От папки-то помощи по хозяйству не добиться, вечно он занят, хотя, по правде, про дела прибрехивает, просто лень ему. Так вот, мамуська, если надо чего тяжелое с одного места в другое перепихунькать, под ножки тряпки подстилает и пинает. Катится, как по коровьему дерьму!
– Поэтичное сравнение, – хмыкнул я. – Только сейчас увидел четыре куска ткани на полу. Что-то они мне знакомыми кажутся…
– Дядя Ваня, извини за честность, но у тебя хозяйство плохо ведется, – вздохнула Лота. – Тряпок нормальных нет, пол надо мыть ерундой на палке. Всем же ясно, лучше мешковины ничто доски не ототрет. Я на рынке рядно купила, теперь паркет сияет. А вот тряпок не взяла, не нашла хороших, барахлом торговали. Да этих лоскутов даже на год не хватит, зато за них три метра денег дерут.
– Лота, ветошь служит не вечно, – попытался я урезонить разболтавшуюся девушку.
– Кто тебе сказал? – заморгала она. – Когда мне два года исполнилось, я из пижамки выросла. Мамуська ее на лоскуты раскурочила и до сих пор ими пыль вытирает. Я у тебя в шкафу в прихожей, на самом верху под потолком, это барахло нашла. Цвет помойный, вид гадостный, качество тоже, но диван перепихунькать сойдет.
Я наклонился, пощупал один кусок ткани и выпрямился. Шарлотта взяла мои модные, обошедшиеся в ощутимую сумму шарфы. Я приобрел их в мае на распродаже, ни разу не повязал на шею, ждал зимы. М-да… Сказать Лоте, что она убила обновки? Но разве от моих слов они реанимируются?
– В общем, впихунькала я диван в свою спальню, – чирикала Лота, – у стены поставила, спать на нем легла. Утром проснулась, встала – нет, некрасиво, комната вид потеряла. Решила перевпиховать «Базилио» в общую гостиную, а мебель оттуда сюда. Да вот застряла в дверях. Фу-у, вспотела, как лошадь от работы…
Глава 26
– Тебе следовало дождаться рабочих, – укорил я Шарлотту.
– Дядя Ваня, глянь на часы, уже девять утра, – возразила та. – Я в семь звякнула дяди Васе, а ответила тетка. Она его женой оказалась, и как понесло ее визжать! Поросенок так не орет…
Я молча слушал, думая о том, что сегодня речь Лоты особенно красочна и выразительна. Похоже, в первые дни своего пребывания в Москве она немного стеснялась меня, старалась казаться лучше, чем есть, а сейчас привыкла ко мне и начала изъясняться, как с близким человеком.
– Нарушила я второе мамкино правило, – грустно завершила пассаж Шарлотта.
– И как оно звучит? – заинтересовался я.
– Никогда не давай денег мужикам за работу, если они ее не доделали, не то нажрутся водярой и забьют на дела, – выпалила девушка. – Так и вышло, дядя Вася вчера домой на бровях приполз. Ну не дура ли я? Почему мамуськина наука у меня из головы выветрилась? Короче, досталось мне от дяди-Васиной жены по полной: «Совратила моего мужика на выпивон! И сын нажрался!» – орала она.
– Ты ни в чем не виновата, – рассердился я. – Василий взрослый, водку ему в рот никто насильно не вливал. И следить за ребенком – задача отца, а не человека, по просьбе которого они взялись диван внести.
– За каким ребенком следить? – изумилась Лота. – Не, они тока вдвоем были, дядя Вася и Павлик, детей не приходило.
– Я имел в виду мальчика, Павлика, – уточнил я.
– Дядя Ваня, так он уже старый, – захихикала Шарлотта, – почти как ты, только толстый. Ему, наверное, сорок лет. А дяде Васе сто, похоже. Мамка всегда права, надо ее правила постоянно в уме держать. У нее их много, для семейной жизни одни, для хозяйства другие, для личного спокойствия третьи. Вот, например, чего делать надо, чтобы с мужем не ругаться, а? Правило номер семь, цитирую. «Всегда помни, что муж схож с ученым котом: направо поворачивает – сказку говорит, налево – песнь заводит. Не слушай его, начнет болтать – сразу в печень скалкой».
– Твоя матушка философ, – пробормотал я. – Давай решим вопрос с диваном. Что с ним делать будем?
– К окошкам впихунькаем, – объяснила Шарлотта.
– Отлично, – согласился я, – выходи в коридор, я примусь за работу.
– Я тебя не брошу, – шагая по подушкам, прохрипела Лота, все еще простуженная, – буду помогать. Давай на раз-два. Готов?
– Да, – ответил я.
– Три! – завопила она.
Я что есть сил рванул диван на себя, раздался вскрик, Шарлотта упала.
– Ты ушиблась? – испугался я. – Лучше отойди, прекрасно без тебя обойдусь.
– Все пучком, дядя Ваня, – успокоила меня гостья, – не ожидала, что ты «Базилио» назад впихунькивать станешь.
– А куда надо было? – спросил я.
– Мы ж его в общую гостиную прём, – объяснила Шарлотта.
– Ты ведь сказала, к окну надо, – напомнил я.
– В зале их четыре штуки.
– Следовало уточнить, куда движемся, – укорил я ее. – В твоей спальне тоже есть окно, я решил, что мы туда направляемся.
– Тут оно одно, – надулась Лота, – а я говорила «к окошкам», значит, про залу речь.
– Нет, к окну, – невесть зачем заспорил я, – поэтому я подумал про гостевую.
– Были окошки! – уперлась Лота.
– Окно! – не уступал я.
Некоторое время каждый из нас стоял на своем, затем Лота чуть ли не со слезами в голосе воскликнула:
– Дядя Ваня, я никогда не вру! Честное слово, об окнах разговор вела!
– Сказала «окно», – на автопилоте возразил я.
И тут же опомнился. Иван Павлович, ты никак ума лишился? Чем занимаешься? Хочешь быть похожим на шофера Николетты? Тот спорит по любому поводу, а самые частые слова, которые он употребляет, это: «да нет». Именно так, вместе. Несколько дней назад я сказал ему: «Сегодня пятница». – «Да нет, – возразил мужик, – четверг». Пришлось показать водителю дату на дисплее мобильного. Думаете, он признал свою ошибку? «Да нет, – воскликнул шофер, – у вас телефон сломался, я всегда прав!»
– Никогда не вру, – повторила Шарлотта.
Я потряс головой. Что ж, ее последние слова совершенно справедливы. Женщины не лгут, они просто забывают, о чем говорили пару секунд назад. Мне стало стыдно за то, что вел себя как идиот.
– Прости, Лота, ты права, – улыбнулся я, – извини меня.
– Дядя Ваня, любименький! – закричала из коридора Лота. – Ты сам на меня зла не держи! И чего я завелась, как собака мясника? Опять мамуськино правило забыла. О чем она меня предупреждала? «Счастье – это не тогда, когда у тебя все есть: квартира, машина, деньги. Счастье – когда у тебя чего-то нет: маразма, срока по уголовке, неизлечимой болезни». Ой, вроде я не то правило вспомнила…
– Дорогая, давай попробуем еще раз, – предложил я. – Сделаем, как ты хочешь, толкнем диван в гостиную.
– Нет, дядя Ваня, ты здесь хозяин, а мне заткнуться надо, – не согласилась Шарлотта.
– Милая, мне безразлично, где «Алиса» стоять будет, – сказал я. – Спать на ней все равно тебе.
– Диван называется «Базилио», – поправила Лота. – Нетушки! Надо все по-хозяйски сделать. Запиховываем его в спальню.
– Нужно уважать чужие желания, – парировал я, – двигаем диван в гостиную.
– В спальню!
– В спальню! – эхом отозвался я. И гаркнул: – Начали!
– Три! – завопила Шарлотта.
Я толкнул диван, Лота взвизгнула и упала.
– Что случилось? – рассердился я.
– Дядя Ваня, ты куда его пихунькал?
– В коридор, – пояснил я.
– А надо в комнату.
Я скрипнул зубами.
– Лота, мы же договорились!
– Ага, – обрадовалась она, – ты сказал «в спальню».
– Никогда! – возмутился я. – «В гостиную» я сказал.
– В спальню, – стояла на своем Шарлотта, – слышала тебя, как радио.
Я втянул ртом воздух и медленно выдохнул через нос. У кого-то еще возникнет вопрос, почему я не желаю жениться? Ладно, попробую снова.
– Дорогая, иди сюда, будем вместе двигать диван. Одновременно. В коридор!
– С мужиком спорить все равно что воду дуршлагом носить, – пристроившись около меня, пробормотала Лота, явно цитируя правило матери. – Если никак договориться не выходит, женщина должна быть умнее. Дядя Ваня, ты генерал, а я солдат, командуй!
– Три! – завопил я.
Мы с Шарлоттой поднажали, диван наконец-то выехал в коридор.
– Круто идем, – обрадовалась Лота. – Три!
Минут через десять мы справились с задачей, диван очутился в гостиной. Я окинул «пейзаж» взглядом – по-моему, ужас. Но если Шарлотте нравится, возражать не стану. Едва она уедет, разобью «Базилио» в щепки и выкину.
– Страхолюдство! – резюмировала Лота. – Давай его обратно в мою спальню перепихунькнем, а? Там он лучше гляделся.
– Согласен, – кивнул я.
– Три! – заорала девушка.
На этот раз мы управились быстрее, но результат вновь не порадовал.
– Диван похож на зуб бабы Мани, – объявила Лота. – У нее только один остался, других нет, клык торчит изо рта, со всех сторон его видно. Вроде в зале «Базилио» лучше смотрелся.
