Дарья Донцова - Лебединое озеро Ихтиандра
Глава 20
– Шайтан тебя забери! – закричал мужской голос. Ему незамедлительно ответил жалобный вой.
Я выбросила из головы мужчину с дорогими часами, поняла, что Афина крушит шашлычную, расположенную в дощатом павильончике, ринулась туда, отбросила занавеску, заменявшую дверь, и врезалась в черноволосого парня, который с упреком произнес:
– Женщина! Ты куда бежишь, а? Не прочитала объявление, а? Ибрагим закрыт, да! Вечером заходи, накормлю, сейчас нет. Поставщик баран, да! Мясо не привез!
Вновь послышался вой, я нагнулась, увидела под одним из пластиковых столов собаку и засюсюкала:
– Афиночка, иди к маме.
Псина забилась в корчах.
– Слушай, а, – возмутился Ибрагим, – зачем животное мучаешь, а? Не нравится, оставь мне. Я люблю собак, да!
– Афина заболела, – прошептала я. – Видите, ей плохо.
Ибрагим присел на корточки и чмокнул губами.
– Собак! А? Иди сюда. Ибрагим мясо даст, а!
Афина двинулась на его голос. Я обрадовалась:
– Наверное, ей лучше.
Ибрагим зацокал языком.
– Больной животный тихий. Орать не станет. А! Лежит в углу и умирает. Шерсть тусклый. Глаз туманный, пахнет плохо. А твой собак на больной не похож. А! Его кто-то укусил!
– Хозяйка, – шепнул голосок и пропал.
Я вздрогнула и схватилась за ухо, Афина завизжала и стала бить лапами.
– Вот! – продолжил Ибрагим. – Клещ! Или не знаю, как по-вашему сказать, по-нашему нруни. Селится у овцы, грызет кожу. Баран обезуметь может, если нруни завел. А!
У меня в голове затрещало, Фина завыла, я схватилась за виски.
– Сам больной? А? – насторожился Ибрагим.
– Нет, – прошептала я, – сам здоровый, не бойся.
– Э, – махнул рукой Ибрагим. – Я давно ничего не пугаюсь. На все воля Аллаха. Слушай! Собак тебя боится, да!
– Маловероятно, – пробормотала я, пытаясь понять, откуда взялись треск и писк в моей голове.
Ибрагим встал на четвереньки и пополз к Фине. Я последовала за ним. Афина заколотилась в ужасе.
– Женщина! А! Не ходи, – попросил Ибрагим. – Собак пугаешь.
Я замерла. В этом замечании есть смысл. Когда я попыталась в джипе приблизиться к Афине, та в панике открыла дверь, а теперь, стоит мне на сантиметр подползти к собачке, ее скрючивает.
– Хороший собак! – пел Ибрагим, подбираясь к Афине. – Шайтан ее обидел. А! Красивый собак. А! Мясо дам. А! Дай посмотреть!
Тонкие пальцы мужчины аккуратно перебирали густую, длинную шерсть Фины.
– Не дрожи, – журчал Ибрагим. – Больно нет! А! У!
– Что там? – задергалась я. – Твой страшный нруни? Умеешь с ним бороться?
– Нруни сжигают, – ответил Ибрагим. – Барана убивают, а тушу бросают в костер. Иначе от нруни не избавиться.
– Жестокий метод, – вздрогнула я.
– Лучше зарезать одного, чем потерять все стадо, – заметил Ибрагим, – но у нее ошейник.
Я уставилась на полоску серой кожи, которой Ибрагим тряс в воздухе.
– Что это?
– Не знаешь? – удивился Ибрагим. – Сама не надевала?
– Афина не совсем моя, – объяснила я. – Недавно с ней познакомилась. Шерсть у псины густая, длинная. Я не заметила ошейник. Но какой в нем вред?
– Это радиодрессировщик, – сказал Ибрагим. – Сейчас выключу.
В ту же секунду у меня в ушах перестало трещать и гудеть, Афина выползла из убежища.
– Ой, – смутилась я, – дай тряпку.
Лицо Ибрагима приняло странное выражение.
– Зачем?
– Извините, пожалуйста, Афина описалась. Сейчас вымою пол. Очень прошу, не сердитесь, – зачастила я.
– Хочешь у МЕНЯ вымыть пол? – протянул Ибрагим.
Я пожала плечами.
– Это же моя собака набезобразничала. Хозяину положено следить за животным и нести ответственность за его поведение.
Ибрагим встал и сел на стул.
– Ты москвичка?
– Коренная, – подтвердила я, – родилась на улице Кирова, теперь она называется Мясницкая.
– И решила убрать у Ибрагима? – не успокаивался мужчина. – Я чеченец!
– Да хоть мавр, – фыркнула я, – или эскимос. Какое отношение твоя национальность имеет к неприличному поведению Афины?
– Ты не мусульманка, православная? – не успокаивался хозяин шашлычной.
Я грустно посмотрела на него.
– Одна моя подруга еврейка, другая украинка, но, поверь, мы не озабочены разным вероисповеданием. Если тебе интересно, то да, я православная, но в церковь заглядываю очень редко. А теперь отвечай, какое отношение это имеет к луже, которую напрудила Фина?
– Тряпка в углу, – звонким голосом сказал Ибрагим.
Я проковыляла за шваброй, ликвидировала следы лужи, выполоскала кусок мешковины и поставила ведро туда, где оно стояло раньше.
– Я Ибрагим, – внезапно представился хозяин, забыв, что уже говорил о себе в третьем лице.
– Очень приятно, Даша, – кивнула я. – Надо же, Афина успокоилась. Что с ней было?
– Ошейник, – пояснил Ибрагим. – Шоковый. Застегиваешь на собаке, берешь пульт и бьешь животное током, если оно не слушается.
– Отвратительно! – возмутилась я. – Слышала о подобных аксессуарах, но сама их никогда не применяю. Бедненькая Афина! Ей было очень больно.
Ибрагим погладил собаку по голове.
– Никому удар током не понравится.
Я тоже приласкала псину и пообещала:
– Прямо сейчас выброшу ошейник.
– Вещь дорогая, – предостерег Ибрагим.
– Ну и что? – удивилась я. – Плевать. Кстати, думаю, он сломан!
Ибрагим ощупал полоску кожи.
– Выглядит работающим.
– Боюсь, ты не разбираешься в радиоуправляемых устройствах, – мягко сказала я.
Ибрагим бросил находку на стол.
– Шашлык-машлык торгую, да! В школу не ходил, да! Думаю, «дрессировщик» в порядке, собакой кто-то управлял издалека.
Мне стало смешно.
– Хочешь сказать, что Афину преследуют? Мы сидели в машине, двери были закрыты, как можно активировать устройство за железным корпусом? Нет, ошейник просто заглючило.
Ибрагим окинул меня оценивающим взглядом.
– Дачу имеешь?
– Постоянно живу за городом, – ответила я.
– Брелок для ворот в кармане держишь?
– В бардачке, – удивилась я вопросу и потерла виски.
– Нажимаешь, сидя за рулем, кнопку, ворота отъезжают, – спокойно говорил Ибрагим, перебирая шерсть Афины, – стекло, жесть, кирпич – не помеха для радиоволны. Голова болит? Чаю дать? Лучше всех завариваю.
Я не успела кивнуть, как Ибрагим молнией заметался по шашлычной. Через пять минут он поставил на стол фарфоровый чайник, стаканы и корзинку с булочками.
Я глотнула темно-коричневый напиток и вздохнула:
– Хорошо!
– Лучше чая ничего нет, – убежденно сказал Ибрагим. – Мигренью страдаешь?
– С детских лет, – подтвердила я.
– У меня мама от нее мучилась, – с сочувствием произнес мужчина. – А как шестьдесят исполнилось, словно рукой сняло.
– Буду ждать и надеяться, что мне так же повезет, – засмеялась я.
– Очень маме плохо было, – продолжал Ибрагим.
– Сегодня у меня головная боль какая-то странная, – разоткровенничалась я, – с галлюцинациями, звуковыми. Я слышала голос.
Ибрагим еще раз наполнил мою чашку.
– С Пушкиным разговаривала?
Я засмеялась.
– Нет, дух великого поэта ко мне не приходил. Сначала столкнулась на улице с сумасшедшей женщиной, а потом испугалась. Показалось, что ее безумие перешло ко мне.
– Шизофренией заразиться нельзя, – возразил Ибрагим.
Я кивнула.
– Знаю. Но все равно испугалась. В моей голове звучал голос, он меня пугал, а потом, уже здесь, в кафе, в мозгу затрещало.
– Затрещало? – переспросил мужчина.
Я попыталась описать ему свои ощущения.
– У нас с бабушкой когда-то, сто лет назад, была «Спидола». Чтобы перестроиться из одного радиодиапазона в другой, следовало вращать ручку. Ну, не нравится тебе программа на станции «Юность», хочешь попасть на «Маяк» – вертишь ручку и слышишь: «пш-ш… тр-рр». В моей голове сегодня трещало так, словно в ней была та самая «Спидола».
Ибрагим сложил правую руку ковшиком и погладил подбородок, потом вдруг встал и резким движением сдернул с меня курточку.
Я отпрянула. Неадекватное поведение собеседника меня напугало.
– Ну, и где оно? – протянул Ибрагим. – А! Смотри.
Тонкие пальцы кавказца приподняли воротник моей ветровки.
– Видишь?
– Что? – прищурилась я.
Ибрагим отковырнул нечто круглое, положил на ладонь и поднес к моему лицу.
– Ну? Поняла?
– Нет, – искренне ответила я, – курточка совсем новая, я приобрела ее недавно, в самом конце августа. И под воротничок не заглядывала. Похоже, там хранилась запасная кнопка.
– Запасная кнопка, – широко улыбнулся хозяин шашлычной, – запасная кнопка!
Я решила пояснить:
– К одежде часто прилагается фурнитура, пришивают с изнанки лишнюю пуговицу, на случай потери основной.
– Это не кнопка, – вздохнул Ибрагим. – Передатчик.
– Что? – подпрыгнула я.
Он положил пупочку на стол.
– Когда-нибудь смотрела сериалы про шпионов?
– Иногда, – тихо произнесла я.
