Михаил Серегин - Шесть извилин под фуражкой
– Ах, я чувствую, что сегодняшний день полностью изменит мою одинокую и такую печальную жизнь.
– Мя-а-у, – подтвердил из ванной запертый там еще со вчерашнего вечера Мессир.
Домна Мартеновна поднялась, прошлепала босыми ногами к окну и распахнула его, вдыхая свежий утренний воздух.
– Мя-а-у, – снова раздалось из ванной.
– Ах, Мессир, не кричи и не требуй у меня, чтобы я тебя выпустила. Хоть я и нашла свою брошечку, но из-за тебя претерпела столько страха и унижений, что просто не в силах так быстро тебя простить.
– Мя-а-у, – не согласился с ней кот и принялся усердно царапать дверь.
– Хотя, – не обращая внимания на действия своего питомца, продолжала Домна Мартеновна, – благодаря тебе, Мессир, я смогла познакомиться с моим любимым, а это, несомненно, веская причина, чтобы не таить на тебя зла.
Услышав это, Мессир притих, боясь спугнуть замаячившую надежду выбраться из узилища.
– Хорошо, я выпущу тебя, – решила наконец смилостивиться Залипхина и направилась к двери ванной. – Однако знай, если ты в следующий раз еще что-нибудь подобное вытворишь, то я буду держать тебя на поводке, – предупредила она, открывая дверь.
Услышав о поводке, кот застыл на секунду от изумления, потому что хозяйка раньше никогда не позволяла себе подобных угроз в адрес благородного животного, каковым считал себя Мессир. Но потом он очнулся и решил, что за такое оскорбление он должен жестоко отомстить, или не быть ему отныне благородным животным.
– Ну, иди, иди ко мне, моя пусечка, – пропела Домна Мартеновна, наклоняясь, чтобы взять своего любимца в руки.
Но не тут-то было. Мессир, утробно заурчав, выгнулся, оттопырил зад, зацарапал когтями по кафельному полу и вдруг с диким визгом кинулся на свою хозяйку и повис на ее ночной рубашке где-то в районе груди.
Домна Мартеновна от неожиданности охнула и попыталась отодрать от себя взбесившееся животное.
– Мессир! Мессир! – вопила она. – Отпусти сейчас же. Это же я, твоя мамочка.
Однако «сынок» явно не собирался выполнять просьбу, наоборот, он начал карабкаться вверх, продвигаясь все ближе и ближе к лицу хозяйки. Домна Мартеновна, продолжая вопить, попятилась и натолкнулась на стол. И тут под руку ей попалась сложенная старая газета. Залипхина схватила ее и принялась хлопать озверевшего питомца по усатой морде.
Однако Мессира и это не остановило. Он вцепился зубами в газету так сильно, что вырвал ее из рук хозяйки. Затем кот грозно сверкнул глазами, сказал: «Мяу!» и потянулся когтистой лапой к подбородку Домны Мартеновны. Женщина поняла, что сейчас произойдет нечто ужасное. Она, отбиваясь от кота одной рукой, второй вновь зашарила по столу. На этот раз ей попался графин с водой. «Вот оно, мое спасение», – счастливо подумала Залипхина и, не раздумывая, вылила воду себе на грудь, а заодно и на Мессира с газетой в зубах.
Мессир фыркнул, ослабил хватку и полетел на пол. Домна Мартеновна не стала ждать, пока кот придет в себя и снова бросится в атаку, а мигом схватила его за шкирку, добежала до входной двери и выбросила животное на лестничную площадку.
– Мя-а-а-у! – самозабвенно заорал Мессир, и по двери заскрежетали его когти.
– Посиди там, изверг, – победно воздела руки Домна Мартеновна. – Еще никто не смел безнаказанно обижать меня. И тебе я этого не позволю.
Мессир мгновенно успокоился и вдруг резко переменил тон. Приблизив морду к щелке двери, он ласково пропел:
– Мур-мур-мур.
– Ага, испугался! – обрадовалась Домна Мартеновна. – Только теперь ты меня не обманешь. На этот раз твое наказание будет гораздо страшнее, чем предыдущее. Два дня жизни на улице, вот.
Мессир последний раз обработал дверь когтями и затих.
– До чего же может довести ревность, – вздохнула Домна Мартеновна и отправилась приводить себя в порядок после выигранного тяжелого сражения.
* * *
Мессир вовсе не смирился с поражением, как это могло бы показаться. Наоборот, он намеревался и дальше бороться за главное место в квартире и сердце Домны Мартеновны. Только тактику он решил немного изменить. Мессир понял, что срывать свое зло на хозяйке было непростительной ошибкой, ведь по больше части не она виновата в своей холодности к бывшему любимцу, а тот, в кого она влюбилась. Следовательно, нужно соперника как можно скорее устранить, пока хозяйка еще не успела окончательно к нему привязаться.
Мессир отряхнулся от воды, выплюнул все еще торчащие в зубах обрывки газеты, как следует облизал лапы, чтобы они не скользили, и огляделся в поисках удачного для предстоящей засады места. Место это нашлось очень быстро и представляло собой удобный подоконник как раз прямо напротив двери Домны Мартеновны. Не торопясь Мессир поднялся по лестнице, изогнулся, прыгнул и, оказавшись на гладкой крашенной поверхности, вытянулся во всю длину своего гибкого тела.
Ждать ему пришлось довольно долго. За это время он успел полностью высохнуть, успокоиться после битвы и даже немного вздремнуть, что несомненно восполнило его силы. Вот только голод давал о себе знать громким урчанием в животе. Но это сейчас Мессира мало беспокоило, он находился в предвкушении предстоящей мести и с нетерпением ждал появления своего соперника. Несколько раз он навострял уши, заслышав шаги. Но каждый раз это оказывались соседские дети, сами соседи или же их гости, на которых кот не обращал никакого внимания, впрочем, как и они на него.
И вот, наконец, хлопнула подъездная дверь и по лестнице кто-то громко затопал. Мессир сморщился от шума и приподнял голову. Кто-то, а именно мужчина в милицейской форме с матерчатой сумкой в руке, поднялся на второй этаж и остановился возле двери квартиры Домны Мартеновны.
– Кажется, это здесь, – пробормотал он, глядя в маленькую бумажку, которую держал в руке, затем поднял руку и нажал на дверной звонок.
Мессир понял, что его час настал. Не теряя ни минуты, он спрыгнул с подоконника и, буквально перелетев лестницу, вцепился в спину своего ненавистного врага. Кот полагал, что застанет соперника врасплох и сразу же расправится с ним. Однако Мессир явно недооценил противника, реакция у которого оказалась просто великолепной.
Садюкин, а это был именно он, резко закинул руку за спину, схватил Мессира за шкирку и рывком сдернул со своей спины со словами:
– Ах ты, собачье отродье!
Мессир, брыкаясь и извиваясь в сильных руках врага, после этих слов пришел в совершенное неистовство. Как же так? Его, благороднейшего кота, обозвать собачим отродьем? Да за это не просто смерть полагается обидчику, а смерть долгая и мучительная. Вот только претворить свои мстительные планы в жизнь Мессир в данный момент не мог.
В этот момент дверь распахнулась и на пороге предстала Домна Мартеновна во всем своем великолепии. Великолепие это заключалась в длиннющем балахоне розового цвета, таких же розовых туфлях с красными пушистыми помпонами на носках и шифоновом красном шарфе на шее. Довольно редкие светлые волосы женщины были заколоты набок заколкой в виде розового цветочка.
И впрямь цветочек, да и только! Правда, цветочек уже, что называется, не первой свежести.
Однако Садюкину увиденное явно понравилось, судя по расплывшейся на его лице улыбке. Залипхина тоже обворожительно улыбнулась и тут заметила в руке своего принца подвешенного Мессира.
– Ах, зачем вы так грубо схватили моего котика? – взялась она за сердце.
Садюкин посмотрел на Мессира, затем перевел изумленный взгляд на Домну Мартеновну и спросил:
– Так это ваша зверюга? Он мне чуть глотку не перегрыз.
– Ах, простите его, – взяв за руку Фрола Петровича и затащив его вместе с Мессиром в прихожую, пролепетала женщина. – Он так ревнует, что не в силах сдержать своих чувств.
– Кто ревнует? Кот, что ли? – искренне удивился Фрол Петрович, который до этого момента и не подозревал, что коты вообще могут что-либо делать, кроме как плодить котят, есть, спать и гадить по углам.
– Да, да, мой маленький Мессир ревнует меня к вам и, между прочим, не без оснований, – женщина бросила на гостя взгляд, полный страсти.
Садюкин ровным счетом ничего не понял из слов Домны Мартеновны и даже растерялся, но тут же успокоил себя тем, что женщина несет околесицу из-за того, что немного стесняется.
«Ничего, сейчас хряпнем по стопке-другой, так она сразу по-человечески говорить начнет», – подумал он и протянул к Залипхиной обе своих руки, в которых по-прежнему находились подвешенный за шкирку Мессир и сумка со спиртным.
– Мессир, я тебя предупреждала, что за следующую твою выходку посажу тебя на поводок, вот ты и совершил эту выходку. Не обижайся, но я иду на крайние меры.
Сказав это, Залипхина бросилась в комнату, принесла оттуда кошачий поводок и закрепила его лямки на шее и животе Мессира, который уже к этом времени перестал сопротивляться, потому что совершенно обессилел и повис словно грязная мохнатая тряпка в руке Садюкина.
