Елена Логунова - Ванна с шампанским
Перепрыгнув через павшего пирата, ко мне подскочил совершенно незнакомый белокурый малый с безумным взглядом и разинутым ртом, пугающе вымазанным чем-то красным. Разумеется, если бы не это обстоятельство, мой помутившийся разум не идентифицировал бы его как кровожадного зомби и я не стала бы бить незнакомца сумочкой!
Пригнувшись и злобно бурча, белокурый зомби упрямо попер к чемодану, который, словно подстреленный бегемот, валялся посреди улицы. А под ним уже расплывалось темное пятно!
– Что?! Кровь?! Никак, еще один кадавр?! – сатанея, взревела я и раскрутила сумочку, как пращу.
Удар – и от упрямого зомби отлетел немаленький кровоточащий кусок!
Безумным взглядом я окинула поле боя.
Первый пират схватил Зяму за щиколотку – вот-вот утащит его в овраг!
Второй пират поднял голову и приподнялся на локтях, презлобно глядя на меня.
Белокурый зомби добрел до павшего чемодана и обнял его, как свой любимый гроб.
Помощи ждать было неоткуда. Разве что свыше?
– Господи, яви нам милость твою! – жарко попросила я темное небо, потому что больше попросить было некого.
И небо откликнулось.
Господня милость приняла вид очень странной троицы.
Она вылетела из-за угла четким клином, на острие которого трепетала на скаку лохмами и бантами упитанная косматая собачка. За псинкой бежали толстая тетка в коричневой папахе и парень, которого я толком не разглядела, потому что мне и без него было на кого посмотреть.
Ощерив зубки и отчаянно работая лапками, собачка на бешеной скорости примчалась, прыгнула – и со спины поднимавшегося с земли пирата ушла, как с трамплина, в высокий полет.
Пират опять уткнулся мордой в асфальт.
Изумительная псинка ловко выхватила из воздуха отлетевший в сторону и все еще паривший в атмосфере фрагмент зомби и уже с ним в зубах камнем рухнула в овражек, оккупированный первым пиратом.
Из разверзтых недр земли донесся болезненный стон.
Рука, сомкнувшаяся на щиколотке Зямы, разжалась.
– Зяма, ходу!
– Дюха, ноги!
Проявив редкостное единодушие, мы с братом пустились наутек.
На углу я оглянулась на кошмарное побоище и по этой причине налетела на какого-то одинокого пешехода, но не извинилась, а грубо рявкнула:
– Смотри, куда идешь, тютя! – и побежала дальше.
Нехорошо, конечно, вести себя так невежливо, но я была не в себе.
– Ну, Дюха, ты даешь! – то ли возмутился, то ли восхитился Зяма, догнавший меня через пару кварталов. – Ты сбила того мужика с газеткой, как кеглю!
– Кто бы говорил! – я сбавила темп, но не остановилась. – Вы с чемоданом на пару сбили двух мужиков с пистолетами!
– А что было в чемодане, мы так и не узнали, – закручинился братец.
– Вот и хорошо, – я аж вся передернулась. – Я видела – из этого чемодана лужа крови натекла!
– Да брось! Зеленой крови не бывает, – сказал Зяма.
– Зеленой? – я остановилась.
– Ну да. Лужа под чемоданом была зеленой, – объяснил братец.
Мы посмотрели друг другу в глаза, потерли подбородки и синхронно почесали в затылках.
– Черт возьми, – смущенно резюмировал братец. – Я ничего не понимаю!
Что это было?!
– Бригадир, тебе надо бы самому на это взглянуть, – вежливо, но твердо произнес в телефонную трубку Марио, не спуская глаз с Луиджи и Паоло, связанных вместе собачьим поводком.
В свободной от телефона руке агент держал подобранный с земли чужой пистолет.
Намерения выстрелить из него Марио Росси не выказывал, но Луиджи и Паоло все равно сидели тихо, как пришибленные мышки. Полученные ими травмы серьезными не были, просто болванов держал на мушке охранник из угловой будочки. Вот у него на заметно расплывшемся от скучной сидячей работы лице совершенно явственно читалось желание шмальнуть хотя бы в воздух – для острастки.
– Святая Дева, а я-то говорила, что у нас никогда ничего не случается! – волновалась синьора Лаура, отвлекая внимание Марио впечатляющим видом обширного колыхавшегося бюста.
Перемазанный кетчупом белокурый парень, боязливо косясь на туго перетянутый «пучок» болванов, настойчиво допытывался у Марио: действует ли в Италии программа защиты свидетелей?
Анджело Тоцци за углом яростно отряхивал испачканные из-за падения костюмные брюки.
Абсолютно счастливая собачка Мими под прикрытием сочившегося разноцветными красками чемодана торопливо доедала добытый в бою вкуснейший сэндвич с томатом, моцареллой и пармской ветчиной.
Только оказавшись на пороге нашего съемного жилища, я вспомнила, что так и не разжилась упоительным и восхитительным флагом с радужным символом сексуальных меньшинств.
Это меня ужасно огорчило.
Я стойко пережила многочисленные тревоги и неприятности дня, но последняя соломинка сломала спину верблюда.
Расстроенно простонав:
– Зя-а-амка! Я же не свистнула флаг! – я села на порог и немного побилась головой о дверь.
Какого-либо урона это не нанесло ни мне, ни двери, даже наоборот, принесло определенную пользу, потому что я увидела вокруг замка́ сеть многочисленных свежих царапин, которых при другом раскладе нипочем бы не заметила. Просто потому, что у меня нет привычки заглядывать в замочные скважины.
– Зяма, ахтунг! – шепотом сказала я, проворно отползая от поруганной двери на четвереньках.
– От ахтунга слышу! – безмятежно отозвался братец, прикладываясь к бутылке лимончеллы.
По дороге домой мы заглянули в супермаркет и купили кое-что для расслабления. Зяме это удалось настолько хорошо, что он стремительно скатился по эволюционной лестнице до уровня интеллекта безмозглого попугайчика и продолжал активно деградировать, обещая в итоге занять тепленькое местечко где-то между амебой и медузой.
Я встала, не без борьбы отняла у братца бутылку, хлебнула ядреной кислятины и внятно произнесла:
– Соберись, тряпка!
– От тряпки слышу! – благодушно откликнулся Зяма и сделал попытку выхватить у меня бутылку, но промахнулся примерно на полметра.
– Зяма, видишь царапины на двери? – я была необыкновенно терпелива.
– Вижу дверь! – присмотревшись, обрадовался Зяма.
– Уже хорошо, – вздохнула я. – Так вот, эту дверь недавно вскрывали.
– Как вскрывали? – братец расстроился.
– Думаю, молча, – предположила я. – Тайно!
– Чем вскрывали?
– Думаю, отмычкой.
– Зачем вскрывали?
– Вот! Наконец-то правильный вопрос!
Я приложила ухо к двери, ничего не услышала и с надеждой спросила изящно покачивавшегося Зяму:
– Братик! Ты же не позволишь бандитам и гангстерам, если они засели внутри, обидеть твою маленькую сестренку?
– Ну! – Зяма выкатил грудь и кивнул.
– Тогда вперед!
Я вонзила в замочную скважину «штатный» ключ, повернула его, распахнула дверь и толкнула Зяму, который послушно грохнулся плашмя – боевой таран, действие второе, те же и…
И никого!
Бандитов и гангстеров в доме не было, наших девочек – тоже.
Зато там был бардак, весьма характерный для торопливо проведенного обыска.
– Какая же ты, Дюха, неряха! – лежа на полу, посетовал Зяма.
– Лежите, критик, ниже плинтуса! – огрызнулась я. – Когда мы уходили, в квартире все было в полном порядке. До тебя никак не доходит? У нас побывали незваные гости!
– Какие гости? – Зяма подтянул поближе меховой коврик и начал неловко, но старательно мастерить из него подушечку под голову.
– Должно быть, те же самые, кто разгромил наши номера в отеле!
Я нашла на полу свою косметичку – она была выпотрошена, внутри остался только пузырек нашатырного спирта, но он-то и был мне нужен. Я налила в стакан холодной воды из-под крана, накапала в воду нашатыря и заставила Зяму выпить чудодейственный коктейль «Отрезвин».
Это помогло. Уже через пару минут братец морально созрел для прохладного душа, после чего мы смогли присесть на расчищенный кусочек пола и обсудить сложившуюся скверную ситуацию все вместе, втроем: Зяма, я и мой внутренний голос.
– Что же у нас искали? – оглядывая разоренную обстановку, задумчиво вопросила я. – Не ванну, это точно. Ванну они видели в прошлый раз в отеле – и не забрали.
– Тогда почему же сегодня на нас напали в том самом сквере, откуда мы утащили ванну?
– Так ведь мы из того сквера не только ванну увезли! – напомнила я. – Кроме нее, в чемодане был труп!
– Точно, я совсем забыл про труп, – сказал Зяма, и я посмотрела на него с уважением и завистью.
Хотела бы я совсем забыть про тот труп!
– Думаешь, искали мини-кадавра?
Я пораскинула мозгами.
– Вполне возможно, ведь пираты уже требовали у нас кадавра, а мы им его пообещали – и не дали. Но знаешь, что меня смущает?
– Тебя что-то смущает? – теперь уже Зяма посмотрел на меня с удивлением.
– Вообще-то, мало что, – призналась я. – Но в данном конкретном случае меня смущают опустошенные клатчи и косметички. Тот кадавр, конечно, был миниатюрный, но не настолько же! Уж в косметичку-то он совершенно точно не поместился бы!
