Иоанна Хмелевская - Бычки в томате
— А ну, давай, ноги в руки… — начала я голосом тихим, но зловещим, встав напротив него по другую сторону стола, — и пошел вон! Проваливай, а то в этом доме даже дерьма не получишь!
Угроза была, нечего сказать, жуткая, поэтому Мариан из-за стола выполз и, заикаясь, принялся топтаться у выхода. Мажена распахнула дверь.
— Ну?!
— Так, ты… она…
— Кто из нас жена Вернера, я или ты?
Аргумент был действительно мощный, а главное — действенный. Совершенно непонятно, почему Вернер, не имевший к делу никакого отношения, так напугал Мариана. Можно подумать, что речь шла не о милейшем человеке интеллигентной профессии, а о каком-нибудь мафиози, звере лютом или чудище поганом. Но факт остается фактом. Мариана как ветром сдуло.
Мажена с большим облегчением закрыла за ним дверь.
— Ну, могу еще немного посидеть…
— А вы, часом, палку не перегнули? — недовольно спросила Алиция.
— Небось, голодным не ушел.
Стефан счел нужным вмешаться, хотя обычно не склонен был этого делать.
— Алиция, ты что, намерена его усыновить?
Деваться мне было некуда, пришлось объяснить свое поведение.
— Алиция, ты меня, конечно, извини, но этот ненасытный говнюк время от времени доводит меня до белого каления. Тебя, может, он и умиляет, а меня нет. А кроме того, я вспомнила, что мне за этого безрукого придурка еще предстоит работу переделывать. Я тебе слово дала, не отказываюсь, и в саду мне возиться по душе, да и делов-то там на пару минут, но в тандеме с Марианом этим заниматься выше моих сил. Предупреждаю, если он попадется мне под руку, поглажу лопатой! Или этот сопляк притормозит и прекратит считать твой дом чем-то средним между круглосуточной забегаловкой, куда можно вваливаться в любое дня и ночи, и домом родным, где мамуля ждет его не переставая с полной тарелкой жратвы, или я за себя не ручаюсь. Дома у меня двое своих оглоедов, так ты думаешь, я с сумками на четвертый этаж бегаю, у плиты днюю и ночую? Марш к машине, тащите все наверх, что найдете, лопайте и не морочьте мне голову! А это чудо в перьях здесь скулит, ноет, лезет под руку, совсем на шею сел и ножки свесил… Если хочешь, могу и убраться отсюда, но прежде позволь заявить: ты совсем сдурела!
Мариан на некоторое время заставил нас позабыть о пане Вацлаве. Даже Юлия, похоже, проявила интерес к разыгранному мной легкому скандалику.
Алиция тяжко вздохнула без малейшей претензии ко мне:
— Прекрасное вино. Что, уже кончилось? Откройте еще одну бутылку…
Эти простые польские слова Олаф понимал лучше всего, поэтому немедленно приступил к делу.
— Теоретически ты права, меня он тоже раздражает, а в то же время его жаль. Воспитания никакого, его здешняя сестра, чего уж скрывать, явно скуповата, и с годами эта скупость только усиливается. А что прикажете делать, если у него хороший аппетит?
Я хлопнула рюмку и протянула Олафу за добавкой, решив, что скорее напьюсь, чем скажу хоть слово, и гори огнем моя печень! Не хватало только поссориться с Алицией из-за недотепы Мариана.
— Она права, — спокойно заметила Мажена — Ты его избаловала.
— Поддерживаю, — буркнул Стефан. — Он был с нами у озера. Полный балбес, ходячий пищеварительный тракт, и никаких других интересов. Все пытался раскрутить нас на какую-нибудь жратву, а о пане Вацлаве даже не думал. Прошу меня извинить…
— Ничего страшного, — шепнула Юлия.
Она уже взяла себя в руки и справилась с волнением. В Эльжбете вдруг проснулся медик:
— Юлия, вам не мешало бы прилечь. У вас есть успокоительное или снотворное?
— Обезболивающее…
— Примите его. Как медсестра советую. Завтра или станет легче, или будет трудный день, в любом случае силы вам понадобятся.
Юлия еще чуть-чуть посидела, явно раздумывая и колеблясь, затем приняла решение и встала из-за стола:
— Вы правы. Прошу меня извинить…
— Вам помочь?
— Нет, спасибо. Я справлюсь. Если только стакан воды…
И вышла. Эльжбета отнесла ей воду. Возможно, и еще кое-что.
Остались, можно сказать, все свои.
* * *
— О господи! — Магда произнесла это так, будто выплеснула годами копившиеся эмоции. — Вы все — просто прелесть. Об отсутствующих умолчу.
Я правда решила не говорить ни слова но, вернувшись из своей комнаты, куда ходила за сигаретами, была так потрясена видом своего спального места, что не удержалась от вопроса:
— Эй, люди, мне что, на этом тюке спать прикажете, или съесть его в одиночку, или, может, притащить сюда?
— Ой, прости, пожалуйста! — спохватилась Эльжбета. — Я не успела тебя предупредить и боялась, что Олаф на него бухнется не глядя, поэтому перенесла к тебе.
— Пирожки?
— Они самые!
— Неси, неси! — оживился Стефан. — Я еще не все попробовал, а Магда так и вовсе не ела!
— Я сюда не за едой приехала!
— Ничего страшного. Сама увидишь…
— Алиция, ты не против, если Вернер за мной заедет? — Мажене явно не хотелось уходить так рано. — Черт с ним, с поездом, концерт кончается полдвенадцатого, здесь он будет сразу после полуночи, даже заходить не станет…
Алиция не сочла нужным ей ответить, только покрутила пальцем у виска и пожала плечами. Она озабоченно разглядывала стол.
— Как вы думаете, может, его сложить?
Мы принялись пересчитывать друг друга. Нас осталось семеро, как раз столько умещается за сложенным столом Завтра утром вместо Мажены будет Юлия, выходит, столько же. Если Мариан припрется, пусть жрет на коврике у двери. Если же отыщется пан Вацлав, это дело придется отпраздновать, а значит, застолье пройдет в атмосфере всеобщего ликования и не покажется таким уж обременительным. А поскольку всем известно, что Алиция терпеть не может непорядка в мебелях, а особенно стола посреди комнаты, то вывод ясен: складываем!
Операция продолжалась десять минут, после чего появилась возможность усесться по-человечески. С вином, пивом и волшебными пирожками, от которых просто невозможно было оторваться.
— Ну что ж, начнем, пожалуй, — предложил Стефан. — Позвольте вам доложить, что все это мне жутко не нравится.
— Мне тоже, — поддержала его Магда — А именно?
— Кто первый, ты или я?
— Ты. Это быстрее, у меня больше твоего накопилось.
— Потом посчитаемся. Бабник он тот еще, бросается на все, что шевелится…
— Но не всякая на него бросится…
Стефан съел пирожок, запил вином и предложил Магде:
— Давай просто дополнять друг друга без всякой очередности.
Магда тоже съела пирожок и на минуту забыла обо всем.
— Матерь божья, какая вкуснотища! Откуда такая прелесть?
— Это моя мама, — внесла ясность Мажена. — Не отвлекайся, в Варшаве получишь, сколько влезет. Предупреждаю, калорийные.
— На кило-другое можно и поправиться. Давайте дополнять.
— Мог увязаться за отдыхающими, — продолжил Стефан. — Утром будет трендеть, что заплутал. Мажена, забыл спросить, официантка говорила, кого было больше, девушек или парней?
— По ее словам, выходило поровну, ну, в крайнем случае, на пару девиц больше.
— Итак. Версия первая: положил глаз на чужую деваху, она на него запала, парень его укокошил, где-нибудь там теперь валяется. Собака покажет. Версия вторая: среди экскурсантов оказался кто-то, кто много о нем знал.
— Сын, племянник… — добавила Магда.
— Слышала о таких?
— Еще бы. Одного лично знаю.
— А здесь он мог оказаться?
Магда вздохнула и отправила в рот еще один пирожок.
— Обалденные! Что там такого намешано? Совсем другой вкус! Мог. У него здесь девушка, к ней он точно ездил, только вот когда, не знаю, а этого паршивого ловеласа обещал уделать. Станкович его зовут, до сих пор по санаториям мотается. Юзек целое следствие провел, он на юриста учится, мою тетю тоже подключил. Если он тут был…
— Значит, шлепнуть его могли запросто…
— Я бы и сама ему вмазала, да руки неохота марать. Вы уж мне покажите, где это случилось, озеро, забегаловку, яму и прочее, ладно? Но и так… Нет, давайте, потом… Иоанна?
— С удовольствием!
Ей стоило большого труда себя сдерживать, но мы и не настаивали на продолжении.
Алиция опять потребовала кофе. Эльжбета погрузилась в размышления, но Стефан не позволил нам отвлечься.
— Итак, вернемся к нашим баранам. Версия третья: увязался за компанией, ничего у него не вышло, пошел назад, в лесу темень, оступился и сломал ногу, опять же где-то лежит…
— Ногу сломал, а не челюсть, — навела критику Мажена. — И не кричал? По воде звук хорошо разносится.
— Может, в лесу, до воды не добрался. Опять же задача для собаки.
— Ну, как ни крути, собака все равно выходит на первый план!
Раздался звонок телефона. Трубку подняла Алиция, разговор шел по-датски. Чем дальше, тем больше выражение ее лица становилось все более озабоченным. Попросила назвать номер, это поняли все, даже я с Магдой, записала его, повесила трубку и обернулась к нам. Вопрос был адресован мне:
