Наталья Александрова - Дурдом с призраками
Он взглянул на Василия Макаровича и умоляющим голосом прибавил:
– Ну, теперь-то ты меня отпустишь? Я уж тебе все рассказал, как на духу…
– Не знаю, не знаю… – протянул в ответ дядя Вася. – Ну, ладно, так и быть, отпущу, только еще одно: покажи мне ту прачечную, куда тебя вчера привозили.
При этих словах Бастрыкин переменился в лице:
– Может, не надо? Я от них еле отделался, а теперь сам, своими ногами снова в пасть к волку отправлюсь…
– Ну, во-первых, не своими ногами, а на моей машине, – уточнил дядя Вася. – А во-вторых, я думаю, что им теперь не до тебя. У них дела серьезные, и ты в этих делах большой роли не играешь, они тебя использовали втемную и забыли, как звать… Ну, ладно давай, договоримся – ты мне только покажешь ту прачечную, и все, свободен! И разойдемся мы с тобой, как в море корабли…
Бастрыкин нехотя согласился, и дядя Вася снова тронулся в путь.
Правда, отъехав совсем немного, он спохватился, что забыл вернуть законному владельцу кроличий костюм.
– Ох ты! – он хлопнул себя по затылку. – У человека же через меня неприятности будут! Он и так на своего менеджера жаловался, а теперь вообще может работу потерять!
Он изменил направление и вскоре оказался около пивного бара, где его в нетерпении поджидал перепуганный сотрудник рекламного агентства.
Лицо его от волнения, а также от выпитого пива приобрело цвет хорошо проваренного лобстера.
Увидев дядю Васю, он кинулся ему навстречу, размахивая руками, как ветряная мельница:
– Ну, мужик, ты даешь! Куда же ты пропал? Я уже думал, что ты вообще не вернешься!
– Ну, не переживай, все в порядке!
Василий Макарович с трудом выбрался из кроличьего костюма, с которым за последний час сроднился, как с собственной кожей, и выплатил хозяину костюма небольшую сумму в качестве компенсации за моральный урон.
Затем он отбыл вместе с Бастрыкиным на поиски таинственной прачечной, а владелец костюма снова нарядился кроликом и отправился в торговый центр «Эверест» продолжать рекламную кампанию.
Вернувшись в бар «Чикаго», он не узнал это заведение.
Столы были опрокинуты, стулья разбросаны по всему помещению, как будто здесь только что прошел тропический смерч. Напольное покрытие усеивали осколки битой посуды и земля из опрокинутых кадок с комнатными растениями.
Посреди всего этого разгрома стоял мрачный милиционер и записывал в блокнот показания бармена. Чуть в стороне сидела растерянная блондинка со своими многочисленными пакетами и коробками. Возле нее с угрюмым видом возвышался муж и то и дело прикладывал к подбитому глазу шейкер со льдом.
– Значит, потом в драку вмешался вот этот гражданин… – продолжал бармен, указывая на бритоголового здоровяка с подбитым глазом. – Он лично сломал два стула и разбил бутылку дорогого французского коньяка…
– Ага, ты с меня еще деньги за этот коньяк потребуй! – вызверился на него бритоголовый. – Я этот коньяк разбил о голову того козла, который напал на мою жену! Так что это мне полагается выплатить компенсацию за то, что в вашей забегаловке не могут обеспечить безопасность посетителей!
– И еще от нового сапога платформа отвалилась! – подала голос блондинка, – Я эти сапоги даже поносить не успела!
– Вот, еще за это нам компенсация полагается! – поддержал ее муж. – И за расстройство…
– Гражданин, помолчите! – оборвал его милиционер. – До вас тоже дойдет очередь, и тогда вы дадите свои показания…
– А еще он за лобстера не заплатил! – встрял бармен. – Между прочим, очень дорогое блюдо…
– И не буду ничего платить! Вы мне его не дали спокойно доесть, и вообще, отрава твой лобстер! Мелкий и недоваренный!
Бармен хотел возмутиться, но тут он увидел Белого Кролика, в растерянности мнущегося на пороге бара.
– Вот он! – радостно закричал официант. – Вот этот кролик заварил всю кашу!
– Точно! – оживился бритоголовый тип. – Этот козел ушастый здесь больше всех мельтешил!
– Так! – милиционер шагнул к «кролику». – Ваши документы!
– Я ничего не знаю… – пробормотал тот, попятившись. – Меня вообще тут не было!
В это время в дверях бара появился невысокий мужчина лет тридцати в аккуратно отглаженном черном костюме, с кожаной папкой, зажатой подмышкой.
– Что здесь происходит? – осведомился он, оглядев разгромленный бар.
– А вы кто такой? – надвинулся на него милиционер.
– Я – менеджер рекламной компании, которая проводит здесь промо-акцию по продвижению нового суперблокбастера…
– А, так это начальник этого козла ушастого! – подключился бритоголовый. – Так это он за все должен ответить! Это он должен оплатить испорченные сапоги и нервы моей жены!
– Он не козел, а наш сотрудник! – с апломбом отозвался менеджер. – Это промоутер, которому выделена данная конкретная зона освоения целевой аудитории и формирования фокус-группы…
– Менеджер, значит! Фокусами, значит, занимаетесь! – милиционер довольно потер руки.
Он понял, что нашел того, кто за все ответит и все оплатит.
Машина дяди Васи остановилась в десятке метров от прачечной самообслуживания.
– Ты уверен, что это то самое место? – спросил Василий Макарович, подозрительно взглянув на своего спутника.
– Точно, то самое! – Бастрыкин преданно вылупил глаза и на всякий случай даже перекрестился. – Я эту прачечную на всю оставшуюся жизнь запомнил! Она мне теперь в страшных снах будет сниться!
– Насчет страшных снов – не знаю, а только какая-то она больно безобидная… прачечная как прачечная…
– Это только для видимости, – заверил его Бастрыкин. – Они тут под прикрытием работают. Все, мужик, ты меня обещал отпустить, если я тебе покажу это место…
– Ладно, проваливай! – разрешил дядя Вася, и несчастный Юрасик тут же исчез в неизвестном направлении.
А Василий Макарович еще несколько минут понаблюдал за прачечной.
С виду она была самая обыкновенная. За большими окнами виднелся зал с огромными стиральными машинами, к дверям время от времени подходили немногочисленные клиенты – молодые люди или провинциальные командированные средних лет – в общем, те, у кого нет дома собственной стиральной машины.
Правда, в эту социальную прослойку плохо вписывалась женщина лет сорока с сумкой-переноской, из которой доносилось страдальческое мяуканье. Но этому тоже можно было найти объяснение – допустим, у женщины стиральная машина сломалась, а кота пришлось взять с собой, потому что он категорически не соглашался остаться дома.
Дядя Вася решил, что вполне может сойти за еще одного неустроенного командированного, и отправился на разведку.
Войдя в помещение прачечной, он увидел длинный ряд вращающихся барабанов и диванчики, на которых клиенты дожидались завершения стирки за чтением газет и разговорами по мобильным телефонам.
Проскользнув мимо этого «зала ожидания», дядя Вася увидел ту самую дверь, про которую говорил ему Бастрыкин. Правда, сбоку от нее висела табличка, о которой Юрасик не упоминал, но он был в таком состоянии, что мог и не заметить каких-то второстепенных деталей…
Дядя Вася приблизился, чтобы прочесть надпись на табличке…
В мгновение дверь распахнулась, и на пороге появилась крупная старуха с завитыми волосами, выкрашенными в нежно-розовый цвет. К груди она прижимала карликового пуделя такого же гламурного оттенка, с которым разговаривала громким гнусавым голосом:
– Ну все, Альбертик, мы уже уходим! Мамочка тебя никому не даст в обиду! И правильно ты укусил эту противную девчонку – она с тобой очень грубо обращалась!
– Извините, женщина, – откашлявшись, обратился удивленный дядя Вася к хозяйке пуделя. – А там вообще-то что? – и он указал на таинственную дверь.
– Как – что? – уставилась на него старуха. – Вы что, молодой человек, читать не умеете? – и она, указав взглядом на табличку, заспешила к двери, нежно прижимая к груди своего пуделя.
А Василий Макарович удивленно уставился на табличку, которая гласила:
«Ветеринарная клиника «Семеро козлят». Все виды ветеринарной помощи».
– Интересно! – протянул дядя Вася, и решительно толкнул дверь. В конце концов, всякий имеет право на ветеринарную помощь…
За дверью оказалось довольно просторное помещение, в котором ожидали приема расстроенные люди с кошками и собаками. По большей части это были женщины. Василий Макарович узнал среди прочих ту женщину с сумкой-переноской, которая недавно вошла в прачечную. К решетке переноски прижималась изнутри разбойничья кошачья морда. Кот выглядывал из-за решетки, как заключенный из обезьянника, и мигал французскому бульдогу на соседнем диванчике. У бульдога была перевязана левая задняя лапа, и он не обращал на котяру никакого внимания.
Дядя Вася удивленно огляделся.
Никаких компьютеров, дисплеев, пультов управления, ничего из того, о чем рассказывал ему Бастрыкин, не было и в помине. Самая обычная ветеринарная лечебница.
