Елена Логунова - Конкурс киллеров
— Могу ли я с этим планом ознакомиться? — Аркадий Валентинович продолжал смотреть на Димулю.
— Зачем вам это надо, шеф? — опять влез Бармалютка. — Меньше знаешь — крепче спишь!
Димуля тонко улыбнулся: он лучше других понимал сложную натуру хозяина. Шеф очень осторожен, даже труслив, под влиянием эмоций способен на непродуманные поступки, но в то же время фантазия у него невероятная, просто великий комбинатор! Нетривиальные ходы в бизнесе всегда были его сильной стороной, достаточно вспомнить, с какого оригинального пассажа началась его коммерческая деятельность…
— И все же я хочу послушать, — наградив Бармалютку ледяным взглядом, шеф скрестил руки на груди.
Димуля едва не фыркнул: подумаешь, Наполеон Бонапарт! Однако удержался и лишь кивнул выжидательно молчащему Мелюзгаврику, приглашая его вступить в беседу.
Венька живо домчал меня до ГУВД, но по дороге я еще успела сунуть ему под нос список и спросить, не знает ли он кого-нибудь из перечисленных в нем граждан. Оказалось, очень даже знает!
— Вот это Эдуард Харитоныч, — Венька на ходу ткнул пальцем в строчку и накрыл их сразу три. — Отличный дядька, бывший мой преподаватель, куратор нашей студенческой группы, давно уже пенсионер. Он нынче фермерствует где-то в пригороде, а в Екатеринодар наезжает раз в неделю, возит плоды своих крестьянских трудов в собственный ресторанчик. «Маугли» называется. Не была? Зайди как-нибудь, не пожалеешь…
— Непременно, — отмахнулась я. — Ты внимательно посмотри, может, еще кто из твоих знакомых сюда затесался? — Я трясла списком перед Венькиным лицом, загораживая ему вид через лобовое стекло.
— Убери ты свою шпаргалку, — Венька отклонился влево. — Ну, еще одного вроде знаю. Там, внизу, некто Объемов, инициалы, извини, не запомнил. Есть у меня один знакомый с такой необычной фамилией, Яшка его зовут, а отчества я не знаю. Этот Яшка — хозяин передвижного зооцирка, который приезжает к нам дважды в год, весной и осенью.
— Спасибо тебе, Венечка! За эту информацию я прощаю тебе подметного змея! — Послав воздушный поцелуй возлежащему на заднем сиденье Мурику, я выпрыгнула из машины, на ходу выудила из сумки карточку аккредитации и, зажав ее в одной руке, а пластиковый пакетик с зажигалкой — в другой, ворвалась в Управление.
Турникет на входе закрутился, как вентилятор, так что сонного дежурного едва не сдуло с табурета. При этом, что удивительно, он успел меня опознать и крикнул вслед:
— Пресс-конференция уже началась!
Какая пресс-конференция, я не спросила, у меня нынче в ГУВД был свой интерес.
— Принесла? — невнятно спросил Санька, усиленно жующий «Орбит Винта фреш». Впрочем, характерный запах «вчерашнего» пробивался и сквозь одуряющий аромат ментола. — Давай свою зажигалку сюда, я погляжу… Она синяя, это хорошо.
— Почему синяя — хорошо? — спросила я, почтительно наблюдая, как преисполненный важности Санька достает из какого-то чемодана коробочку с темно-серым порошком, похожим на раскрошенный карандашный грифель, и небольшую пластмассовую штуковинку, отдаленно смахивающую на канцелярский нож.
— Это магнитная кисть, — любезно пояснил приятель, поймав мой любопытный взгляд. — А что насчет синего — так на темном следы рук видны лучше, чем на светлом.
— Мне не надо всех рук, — возразила я. — Мне бы только пальцев…
— Так следы рук и делятся на следы пальцев и следы ладоней!
Санька окунул конец штуковинки в порошок, повозил им по зажигалке, удовлетворенно хмыкнул и потянулся за скотчем.
— Ну что?
— Есть отпечатки, которые поддаются идентификации, — кивнул Санька. — Сразу два пальца и даже часть ладони.
Он осторожно прилепил полоску обыкновенного скотча поверх образованных магнитным порошком узоров и тщательно разгладил ее, выдавив воздушные пузырьки.
— Передай мне лист бумаги!
Я послушно выдернула из принтера белый лист. Санька отлепил скотч от зажигалки и переклеил его на бумагу:
— Готово!
— Уже? — удивилась я. — Так быстро? А когда ты сможешь сказать мне, чьи это пальчики?
— Подвинься, — Санька бесцеремонно прогнал меня от компьютера. — Во-первых, не столько «когда», сколько «если»: я смогу сказать это только в том случае, если аналогичные следы имеются в нашей базе данных.
— То есть если это следы преступника, известного нашим доблестным органам? — уточнила я.
— Почему обязательно преступника? — Санька возился со сканером. — Это может быть нормальный парень, имевший неосторожность ночной порой пописать под деревом в парке. Его задержали, доставили в отделение милиции, там откатали пальчики… Отлично! Вот, я их отсканировал, закодировал, теперь дело за «Папиллоном».
— За кем?
— «АДИС Папиллон-7», автоматическая идентифицирующая система, — пояснил Санька. — Если не заглючит и не перегружена, то минут за двадцать пять найдет, что нужно. Посиди немного, я скоро, — с этими словами Санька поднялся и скрылся в соседнем помещении.
Скучая, я обвела взором кабинет. На глаза попалась ополовиненная упаковка жвачки, лежащая рядом с компьютерной мышкой. От нечего делать я вспомнила, как однажды при мне такое же лакомство покупала в ларьке старушка.
— Дай мне, детка, жвачку, — попросила бабушка безразличную барышню в окошке. — Внучке обещала купить.
— Какую жвачку? — лениво поинтересовалась девица.
— Ну, эту… про свинью! — сказала бабуля.
— Какую?! — изумленная продавщица высунула обесцвеченную голову в окошко и стала похожа на приговоренную к гильотинированию.
— Свинью-то какую? Да не то крученую, не то верченую, — старушка старательно вспоминала трудное название. — Как же ее там? А, вспомнила! «Винтохрюш»!
— Вот свинство-то! — на удивление в тему воскликнул неожиданно вернувшийся Санька.
— Что, не получилось? — огорчилась я.
— Почему не получилось? Получилось. — Санька принялся остервенело щелкать мышью.
— А свинство в чем? — робко поинтересовалась я.
— Свинство в том, что у меня сегодня не будет обеденного перерыва. Работы — навалом.
— Прости, пожалуйста, что отнимаю у тебя драгоценное время и лишаю законной трапезы, — извинилась я. — Обязуюсь в ближайшее время компенсировать это званым ужином.
— При свечах? — поднял голову Санька.
— Еще чего! При муже!
— Вот он, гад! — воскликнул Санька.
— Ты чего? — обиделась я. — Вы же с Коляном друзья детства, за что ты его ругаешь?
— Да не он гад, а этот твой, с зажигалки! — отмахнулся Санька. — Клюшкин Георгий Павлович, вот он, сидит у меня в картотеке! Так-то вообще он не сидел, не привлекался, но задерживался за хулиганство, потому-то пальчики ему на всякий случай откатали…
— Сань, а где он сейчас? Адрес его у тебя есть?
— Есть регистрация по месту жительства, — поправил Санька. — Та, что указана в паспорте. А живет ли он там или только прописан — этого я тебе сказать не смогу… Вот, микрорайон Водники, улица Братьев Захаровых, дом десять, квартира тоже десять.
— Санька! Ты умница! — В полном восторге я чмокнула приятеля в колючую недобритую щечку и умчалась прочь.
Куда? Ясное дело, на улицу Братьев Захаровых!
Впрочем, по мере приближения к Водникам мой азарт следопыта угасал, пока совсем не сошел на нет. Ну приду я по указанному адресу, и что дальше? В лучшем случае я узнаю, что Георгий Клюшкин тут не проживает, а в худшем — столкнусь с ним нос к носу. Сначала мой киллер, конечно, удивится, а потом вполне может прийти в себя и вспомнить свой профессиональный долг. Уйду ли я после этого живой из квартиры номер десять?
Рассуждая подобным образом, я невольно замедляла шаг, пока не обнаружила, что с черепашьей скоростью плетусь по дорожке, протоптанной жильцами группы многоэтажек напрямик через кочковатую пустошь. Однако девятиэтажки все же приближались, медленно, но неотвратимо. «Игнатова, 1», — прочитала я на сером боку ближайшего здания. Стоп, а мне-то нужна — или все-таки не нужна? — улица каких-то братьев!
— Не подскажешь, где тут улица Братьев Игнатовых? — спросила я пробегающую мимо резвую девочку с мороженым.
— Такой нет, — пискнуло в ответ жизнерадостное дитя.
— Как — нет? — возмутилась я.
— Есть улица Игнатова и улица Братьев Захаровых, — любезно пояснила девочка. — Вам какую надо?
— Братьев, — ответила я.
— Тогда идите прямо! — Девочка умчалась прочь.
Проводив ее взглядом, я задумалась. Как это — прямо? На первом доме написано: «Улица Игнатова, 1». Логично предположить, что две другие девятиэтажки являют собой второй и третий номера той же улицы.
— Не подскажешь, где Игнатова, два? — я поймала за подол трепещущей юбчонки другую юную мамзель, на роликах.
— Там, — махнула она рукой в направлении все тех же трех зданий.
