Татьяна Луганцева - Свадьба без приданого, или Принцесса безумного цирка
«Хорошо же… – разозлилась Лена. – Теперь попробуем по-другому, я не привыкла отступать. Только бы никто не заметил, как я буду залезать в дом через окно! А то еще примут за воровку…»
Лена вцепилась руками в подоконник, изо всех сил подтянулась и буквально вползла в дом на животе через то самое чуть приоткрытое и застопоренное окно. На мгновение ей стало смешно и грустно одновременно. «Откуда у меня такое желание проникнуть в этот дом любым способом? Нет, я точно сумасшедшая! Ведь никто меня не звал и никто тут не ждет. На какие еще безумства я способна?»
Лена очутилась вниз головой внутри дома, как оказалось – на кухне. Втянув в помещение и ноги, Лена встала на них и осмотрелась. Кухня у Никиты была очень аскетичной – целый набор современной встроенной техники из нержавейки, плитка на полу – состаренный камень, а мебель – комплект черных лакированных шкафчиков. Даже холодильник у Никиты был черного цвета с блестящей, глянцевой поверхностью. Не наблюдалось ни одного пятна другого цвета. Как, впрочем, и еды. Поверхности столов были девственно чистыми, на плите не стояло ни одной кастрюли. Лена открыла холодильник, лампочка приветливо включилась, освещая пустые полки с одним заскорузлым кусочком сыра, покрытого плесенью, но явно не французской, а нашей, отечественной, возникшей от старости продукта, а еще с открытым неизвестно когда пакетом молока и кочаном пожухлой капусты. Лена хмыкнула, увидев сей не слишком аппетитный натюрморт, и закрыла дверцу. Затем она двинулась по дому дальше, спотыкаясь о какие-то вещи и не зная, куда поворачивать. Она прошла широкий коридор, большую комнату с радиоаппаратурой, домашним кинотеатром и удобной даже на вид кожаной мебелью, так и притягивавшей устроиться в ней и посмотреть какой-нибудь хороший фильм. Но просматривать никакие фильмы она не стала. Зато вдруг услышала голос Никиты:
– Тетя Шура, это вы? Вы что-то забыли? Я слышал звонок. Кто-то пришел?
Лена пошла на голос и вышла к небольшой комнате с окном, зашторенным темными занавесями, с двуспальней кроватью, на которой и лежал хозяин дома, укрытый одеялом по пояс. Он с удивлением смотрел на незнакомый темный силуэт, появившийся в дверях его спальни. Лена машинально пошарила рукой по стене и нащупала выключатель. Мягкий электрический свет залил комнату.
– Здрасте, это я! – произнесла она, приседая в шутливом реверансе.
Никита, щурясь на свет, рассматривал ее.
– Лена? Ты?! Что ты здесь делаешь? Кто тебя впустил?
– Да уж не ты, конечно! Ты, я знаю, видеть меня не хочешь. Но что я тебе такого сделала, никак не пойму!
– Тетя Шура здесь? Она тебя впустила? – повторял вопросы Никита, натягивая одеяло на свой голый торс.
– Далась тебе эта тетя Шура! – фыркнула Лена. – Не бойся, покушаться на твою честь я не буду.
Никита был бледен, под глазами у него пролегли темные круги, на губах правильной, четко очерченной формы впервые не играла пренебрежительная улыбочка. Лена оглядела комнату – здесь царил полный хаос: какие-то вещи были свалены общей кучей на полу. На тумбочке рядом с кроватью не наблюдалось ни одного фрукта, пакетика с соком или лекарства, зато стояла большая, металлическая пепельница, полная окурков.
– Как-то странно ты болеешь… – прошлась она по комнате и расшторила окно. В солнечном луче заискрилось облако пыли. – Фу! А чем ты питаешься? Кто за тобой ухаживает? По-видимому, пресловутая тетя Шура? Двойка ей за уборку и единица за питание больного человека!
– Лена, зачем ты пришла? – спросил Никита. – Я знаю, с работы уволилась, и, честное слово, думал, что больше тебя не увижу.
– Нет, сейчас я в тебя чем-нибудь запущу! У меня несколько другие данные! – выкрикнула Лена раздраженно. – Ты говорил, что я тебе нравлюсь, я это помню.
– Я бредил.
– Я тоже бредила, когда признавалась тебе в любви. Временное помутнение рассудка! А что ты так разволновался? Я не требую от тебя ничего! Просто зашла навестить, говорят, ты тяжело болен. – Лена провела пальцем по пыльному подоконнику. – Говорят еще, что ты прогнал свою девушку и не общаешься с бывшей женой.
– Это мое личное дело. Ни одна из них не просочилась бы в мой дом без приглашения.
– А я – не они! Ты прав. Я особа невоспитанная, избалованная и стервозная. И я никому не позволяю вытирать о себя ноги! Зачем ты ушел из больницы, не дождавшись выписки?
– Это мое личное дело, – повторил Никита.
– Ага! Все, что ты делаешь, твое личное дело! А как же твоя работа, сотрудники? О них ты подумал? Я, между прочим, думаю о своей клиентке Ирине, которой я не успела подобрать жениха. Она взяла правильный курс в своей жизни, и я хотела тебя попросить взять под контроль устройство ее личного счастья.
– Ты видишь, что я пока не могу.
– А что ты, собственно, раскис? Что с тобой?
– Лена, прошу тебя, уходи!
– Может, все-таки поговорим? – Она подбоченилась.
– Уходи! – отвернулся он.
– Я не уйду! Что ты здесь разлегся и всем хамишь? Вставай, приберись в комнате! Сделай что-нибудь! Лежишь, словно в запое, только пустых бутылок не видно!
– Я не пью.
– Все, хватит! Вставай! – Лена схватила одеяло и потянула его на себя.
Никита не сопротивлялся. Одеяло упало на пол. Никита в одних трусах остался лежать, не шелохнувшись.
– Вставай, и давай убираться! – повторила она.
– Хочешь мне помочь? – как-то странно посмотрел он на нее.
– Хочу!
– Нагнись и посмотри под кровать, – спокойно сказал Никита.
– Что за шутки? – поинтересовалась Лена, но присела на корточки и заглянула, куда было сказано.
– Подай мне железную штуку, которую в народе зовут уткой.
Лена тупо посмотрела на «утку».
– Что… как… Почему? Ты сам не можешь ходить в туалет? – растерянно спросила она.
– А ты до сих пор не догадалась? Я снова обездвижен, черт побери! Я не чувствую ног и вообще всего, что ниже пояса. Поняла? Но я не нуждаюсь в сочувствии и жалости! А теперь уходи. Или хочешь посмотреть, как я буду справлять нужду? – усмехнулся Никита.
Лена, выбитая из равновесия, протянула ему «утку», резко развернулась и выскочила из спальни.
Через пять минут она громко спросила:
– Ты уже все? Я могу зайти?
– Ты здесь? – удивился Никита. – Еще не ушла?
– Знаешь, теперь я точно отсюда не уйду, даже если ты будешь гнать меня палкой.
– Ты серьезно? И что ты собираешься делать?
– Помогать тебе, – пожала плечами Лена, входя в комнату.
– Мне помогает тетя Шура.
– Я вижу. Только она явно недостаточно помогает.
– Лена, не издевайся надо мной! Я не хочу лежать при тебе бревном, уходи!
– Затвердил: «Уходи, уходи…» Хватит повторять одно и то же! Расскажи лучше, что с тобой произошло, – попросила она.
– У меня когда-то была травма позвоночника, и я был некоторое время обездвижен…
– Это я знаю, – кивнула Лена.
– Ну, вот, а сейчас, когда Гоша бил меня по спине, видимо, опять что-то повредилось в позвоночнике. Я знаю, это не навсегда, я смогу снова встать, только… придется начинать все заново… надо собраться с духом и…
– Так в чем же дело? – укрыла Никиту одеялом Лена.
– Это больно, жутко тяжело, и мне пока никак не собраться с силами, – пояснил он.
– Я помогу тебе. Встал один раз, встанешь и во второй, ты правильно подметил. Скажи, что мне делать? Кому позвонить?
– Я и забыл, что ты привыкла к роли сиделки, – вздохнул Никита.
– Прекрати! Ты мне нужен, понимаешь? Так что я буду ставить тебя на ноги исключительно с корыстной целью – для себя. Ты вообще нужен многим! Я не дам тебе здесь тихонечко отлежаться. Сейчас схожу в магазин и куплю продуктов, а потом все расскажу тебе.
– Возьми вот… – протянул ей Никита ключ, взяв его с тумбочки рядом с собой.
– Для чего?
– Это ключ от сейфа в моем кабинете, шифр четырнадцать-тридцать. Возьми денег сколько нужно.
– И возьму! – заверила его Лена. – Мне сейчас и самой есть не на что, не то что тебя прокормить… Вынудил бедную девушку уйти с работы, грубо разговаривая с ней. И потом… думаешь, что я бесплатно буду за тобой ухаживать? Можно я еще возьму денег на новый наряд? – честно глядя Никите в глаза, спросила Лена и заметила, что они снова начинают искриться и заметно веселеть.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты невыносима?
– Только ты! Остальные мужья у меня были тихие и не возникали. Все, лежи и жди меня, я быстро вернусь.
– Ключи от двери висят в ящичке в прихожей! – крикнул он ей вдогонку и вздохнул с облегчением. Он почувствовал, как с его сердца упал камень, он даже сам не мог предположить, что так обрадуется приходу этой рыжей бестии.
В супермаркете, расположенном на территории коттеджного поселка, Лена разошлась не на шутку. Она бросала в тележку на колесиках все подряд, так как в доме у Никиты практически ничего съестного не увидела. И не только съестного, но и других необходимых в хозяйстве вещей. Моющие и чистящие средства отправлялись в корзину вместе с фруктами, мясом, колбасой, соками и даже бутылочкой марочного вина. А когда оказалась у кассы и упаковала все продукты в пакеты, она поняла, что не сдвинется с таким грузом с места. На растерянный вид Лены обратил внимание какой-то мужчина, который спросил ее:
