Дарья Калинина - С царского плеча
— А это сам владелец скупки, — сказала Ахель. — Куда это он побежал?
— Пойдем за ним и узнаем.
Но долго идти не пришлось. Старичок миновал несколько домов и свернул к зданию, на двери которой была табличка, заставившая сердца подруг затрепетать.
— Полиция! — ахнула Леся. — Он побежал в полицию!
— Скорее, зайдем туда тоже.
Они зашли. И первым, кого они увидели, был тот самый старичок, который втолковывал дежурному:
— Я вам еще раз объясняю, молодой человек, мне срочно нужно повидать майора.
— Его нет.
— Тогда капитана.
— Его тоже нет.
— Лейтенанта?
— И он на вызове.
— Конечно, — вскричал старичок. — Я понимаю, сегодня же воскресенье. Все на вызовах! Все заняты. Один я бездельничаю!
— Нет, Мурашов у нас точно на вызове. Он в Зубовку поехал. Тамошнего патриарха заточкой в шею ткнули, он и скопытился.
— Как? — ахнул старичок. — Умер? Отец Захария… мертв?
— Убит, — кивнул дежурный и тут же закричал: — Эй, дедуля, ты чего? Зачем падаешь?
Но старичок уже падал навзничь. Если бы подруги не подскочили к нему, он бы здорово приложился затылком. А так они успели подхватить сухонького старичка и аккуратно положить его на пол. Тут к ним подоспел и дежурный с графином воды.
— Хорош помирать, дедуля! Вставай!
Поплевав и побрызгав на упавшего в обморок, все вместе они наконец привели его в чувство.
— Ты чего, папаша? — приветливо спросил его дежурный, когда старичок открыл глаза. — Помирать вздумал? Чего с тобой хоть случилось? Сердце? Или давление скакнуло?
— Нет, нет, тут другое… — слабым голосом прошептал владелец скупки. — Говорите, отец Захария мертв?
— Увы.
— Как же это могло случиться?
— Ну, всякое в жизни бывает. Но наши сотрудники преступника активно ищут, скоро они его найдут. А вы были близки с покойным?
— Нет. Не особо.
— Чего же вы тогда так разволновались?
— Вы не понимаете, молодой человек, — попытался высвободиться из его рук старичок. — У меня… у меня же есть часы!
— И что с ними?
— Это старинные карманные часы-луковица. Они снабжены цепочкой.
— Так, хорошо.
Тон дежурного был почти ласков. Он явно считал, что у дедули не все дома, и сожалел, что помешательство накрыло деда так некстати и именно в его смену.
Но старичок не унимался, он еще и перечислил достоинства часов:
— Золото высшей пробы, клейма, швейцарский механизм…
— Да, хорошие часы, — сдержанно похвалил дежурный. — И что?
— Часы принадлежат отцу Захарию! Покойнику!
Теперь дежурный заметно напрягся:
— Э… дедуля, а откуда у тебя самого взялись эти часы?
— В том-то и дело, — залепетал старичок. — Мне их принесли. Только что.
— Так, — произнес дежурный тоном, который не предвещал ничего хорошего. — И где часы?
— Пока что у тех, кто принес.
— А кто принес?
— Трое подростков. По виду вполне приличные дети. У одного даже был при себе паспорт. Они хотели сдать мне эти часы на комиссию или как там… одним словом, они желали получить за часы деньги.
— И много?
— Тридцать тысяч рублей.
— А часы того стоят?
— О! Они стоят во много раз дороже! Но дело-то не в этом! Я сразу узнал эти часы. Буквально пару месяцев назад отец Захария лично заносил их мне, чтобы я их почистил. Я ведь сам часовщик. Но в последнее время люди стали пользоваться дешевыми часами, которые не требуется чинить, проще купить новые. И я был вынужден переквалифицироваться в старьевщики. Арендовал помещение, начал скупать барахлишко у населения. Сам и продавец, и владелец.
Эти объяснения старичка в большей степени были адресованы подругам, а не дежурному, который и так знал, чем занимается торговец.
— Так и что с часами? — спросил он у старичка.
— Но хоть я теперь и занимаюсь ремеслом старьевщика, но отец Захария знает… вернее, знал, что в своем прошлом я весьма хороший часовых дел мастер, и поэтому доверял мне свои часы.
— А что сказали мальчишки, как эти часы попали к ним?
— Они сказали, что они достались одному из них от деда. Что он лично передал их своему внуку, когда умирал.
— Соврали, получается?
— Соврали. Конечно, я уже знал, чьи это часы, но притворился, что поверил мальчишкам. Сказал, что деньги я им дам, только мне нужно за ними сбегать домой, потому что при себе у меня такой суммы нету. Они мне поверили, очень наивные ребятки. Они обещали зайти ко мне через полчаса, чтобы закончить сделку.
И устремив на дежурного взгляд, он требовательно произнес:
— Ну что?
— Что?
— Что мы с вами делать будем?
Но дежурный соображал туго. Во всяком случае, куда туже, чем подруги. Они-то мигом догадались, что мальчишек нужно хватать. Потому что такие дорогие часы не могли появиться у них сами собой. Они явно украли их у отца Захария. Вот только у живого они взяли или уже у мертвого?
— Мальчишек надо задержать, — подала голос Кира. — Кто у вас есть в отделении?
— Кто? — растерялся дежурный. — Только я и есть. Воскресенье ведь.
— Ну, и еще мы трое. И гражданин продавец. Думаю, что справимся.
— Не знаю, — засомневался продавец. — Ребята для своего возраста очень крепкие. Сразу видно, что зубовские. У вас есть оружие?
— Есть, — кивнул дежурный, и все его немедленно зауважали за это.
Все-таки до какой степени для мужчины важно владеть оружием! Даже самый невзрачный и никудышный из них, вооружившись саблей или пистолетом, начинает производить впечатление сильнейшего самца в стае и имеет все шансы обзавестись лучшей самочкой, а может быть, и несколькими.
Между тем дежурный, получив четкие указания, собрался, закрыл дверь своего отделения, и все вместе они двинулись в сторону скупки. Подростки уже толклись тут, с недоумением пялясь на закрытый замок. Увидев возвращающегося продавца в компании с дежурным, все трое мигом смекнули, что дело тут нечисто.
— Атас! Бежим! Нас сдали!
И все трое бросились наутек.
— Стоять! — закричал дежурный, выхватывая пистолет. — Стрелять буду!
Но мальчишки и не думали останавливаться. И тогда дежурный выстрелил первый раз в воздух, а затем, опустив руку с зажатым в ней оружием, сам бросился в погоню.
— Стреляйте, стреляйте! — азартно кричал ему вслед старичок. — Уйдут ведь! Стреляйте, не смотрите, что это дети.
Подруги с неудовольствием покосились в сторону продавца. Все-таки нельзя быть таким кровожадным. А старичок все не унимался:
— Стреляйте, я кому говорю!
Но дежурный был человеком славным, стрелять он не стал. Вместо этого, нагнувшись на ходу, он поднял камень и запустил его понизу, целясь по ногам бегущих. Двое продолжали бежать, но одному не повезло. Подруги увидели, как прыщавый отпрыск Вирсавии неожиданно запрыгал на одной ноге, а потом рухнул на землю, визжа и корчась. Двое его приятелей убежали, не остановились и даже не оглянулись на упавшего товарища. Ни один не сделал попытки помочь ему встать и спастись.
Дежурный первым подбежал к упавшему подростку. Откинув его руки, он сам ощупал ногу.
— Ерунда, — произнес он. — Кость цела. Камень тебе всего лишь синяк поставил. Да не ной ты, оцарапало тебе всего лишь ногу, жить будешь!
Но сын Вирсавии продолжал орать благим матом. И возле них мгновенно образовалась толпа народу.
— Посмотрите, граждане, что делается-то на свете! Полиция за детьми с пистолетом гоняется.
— Что вы ерунду говорите! — возмутилась подоспевшая Кира. — Он не стрелял, он только угрожал им пистолетом, приказывая остановиться.
Но никто ее не слушал. Пистолет, который полицейский только сейчас спрятал в кобуру, вызвал в гражданах горячее неодобрение.
— Мальчонку-то подстрелили!
— Совсем уже обалдели, по детям стреляют.
— Врачей надо вызвать.
— А на этого стрелка жалобу прокурору написать!
Чувствуя, что общественное мнение не на его стороне, дежурный быстро обшарил карманы мальчишки. В его руках оказались золотые часы-луковица, с цепочкой, украшенные драгоценными камнями, которые ярко блеснули в лучах солнца.
Дежурный поднял часы повыше, чтобы их все могли видеть, и внушительным голосом произнес:
— Спокойно, товарищи! Эти часы были украдены данным подростком!
Часы произвели впечатление на толпу.
— Вроде как золото.
— И камни драгоценные.
— Откуда же такие часы у мальчонки?
Дежурный указал на поверженного подростка и сказал:
— Часы были украдены у человека, смерть которого расследует все наше отделение!
— Кого же это убили? — заволновалась толпа. — Уж не самого ли пророка из Зубовки?
— Его самого, — устало ответил дежурный и встряхнул пленника за шиворот. — Вставай, парень! Ничего серьезного у тебя с ногой нет. Не придуривайся!
