Валентина Андреева - По секрету с того света
– Я сейчас!
Торговец уже собрался было отъезжать – у других домов его уже ждали. Я заглянула в окно машины и спросила, есть ли у него что-нибудь сладкое.
– Песок, что ли? – пробасил чернобровый представитель славного Азербайджана. И добавил, показав пальцем на мой лоб: – На вам муха сидит!
Я смахнула нахалку и пояснила, что мне нужен какой-нибудь тортик или что-то в этом духе.
Домой я вернулась с объемистым пакетом и конкретными планами на вечер. Наташка уже сидела за столом и уминала картошку с селедкой. Пришлось поторопиться и присоединиться к ней. Баба Тоня, расстроенная нашим предстоящим отъездом, уговаривала погостить еще пару дней. Наташка энергично сопротивлялась, ссылаясь на то, что мы и так уже слишком задержались.
Процесс засолки грибов оказался на удивление быстрым и легким. Поэтапно отварив грибы в большой алюминиевой кастрюле и дождавшись, когда они остынут, бабуля пояснила, что на большой друшлат (так она обозвала дуршлаг) нужно взять зажатую в кулачок горстку соли и перемешать с грибами. На дно нашего полиэтиленового ведра легли плотным слоем листья смородины и укропа, украшенные порезанным чесноком. Этой же смесью переслаивался каждый ряд грибов. Запах стоял такой, что из кухни уходить не хотелось. Правда, Денька сбежала быстро. Поверх ведра был постелен чистенький беленький лоскуток, положена тарелка, а на нее отмытый камень, за которым мы сбегали к речке. С нас было взято клятвенное обещание дома следить за грибами и смывать образующуюся мутную пленочку каждые три дня.
Несколько неприятных минут доставили расчеты с нашей благодетельницей. Она никак не соглашалась взять деньги за проживание («Уж ладно бы месяц жили!»), и мы решили оставить их завтра утром в комнате.
Приведя себя в порядок и прихватив шоколадно-вафельный торт, упаковку конфет и коробку зефира в шоколаде, мы отправились к Силкиным попрощаться. Я рассчитывала увидеть где-нибудь фотографию Олега. Все-таки он был хорошим зятем. Может быть, сохранились и свадебные фотографии. Хотя едва ли подозрительный Силкин разрешит копаться в семейном альбоме. Наташка, согласно задуманному мной плану, должна была отвлечь его просьбой показать дом.
Встретили нас приветливо. Не навязываясь в гости, мы протянули хозяевам презенты, вежливо поблагодарив за живейшее участие в нашей судьбе, и попросили не поминать лихом. Затем развернулись, демонстрируя намерение покинуть чету Силкиных, но, как и рассчитывали, были остановлены буквально силой и усажены за стол. Неторопливый разговор на отвлеченные темы не составило большого труда перевести на тему строительства и отделки дачных домов. В результате Наташка, как и планировалось, умыкнула Михаила смотреть отделку мансардного помещения. Я, в свою очередь, тут же заговорила о предстоящей свадьбе дочери и проблемах со свадебным платьем, вернее, его фасоном. Ксения сочувственно поддакивала, пока я не спросила, какое платье было на ее дочери. Она ойкнула, спохватилась и сказав мне: «Я мигом», – быстро ушла куда-то в комнату. Мне было нехорошо от сознания, что приходится хитрить с этим милым человеком.
Вернулась она почти сразу с небольшим альбомчиком в руках. Альбомчик был свадебным. Ксения полистала и протянула его мне.
– Вот здесь платье лучше всего видно.
Не знаю, как я не вскочила со стула… На фотографии красавица Анюта в шикарном белом платье и с огромным букетом розовых роз держала под руку молодого человека в костюме жениха. Именно того, с которым мы и видели ее сегодня в лесу.
Наверное, от растерянности я резко спросила:
– А это кто такой? – и, стараясь исправить положение, пробормотала: – Я имею в виду родственник или жених?
Ксения улыбнулась.
– Это жених, теперь уже муж – наш Олежек. Правда, красивая пара?
Я сглотнула комок в горле и молча кивнула, с ужасом понимая, что мое замешательство слишком уж заметно. Затем уставилась на фотографию, усиленно делая вид, что меня интересует только платье. «Мои мысли – мои скакуны!» Они действительно скакали в разные стороны и не давали сосредоточиться.
– Что, плохо? – услышала я обеспокоенный голос Ксюши. – Ты вся красными пятнами пошла…
– Да нет, – слабо махнула я рукой, – немного голова закружилась… Наверное, на солнце перегрелась. Хотела полежать, да Наталья уговорила к вам зайти. Но сейчас уже все прошло… проходит. Только голова немного побаливает.
Ксюша схватила альбомчик, выскочила с ним куда-то и вернулась с таблеткой спазгана.
– На, выпей. Очень хорошо от головной боли помогает, – и проследив, как я старательно запиваю таблетку водой, предложила мне прилечь. Но я уже пришла в себя и принялась искренне извиняться за свое поведение. Ксения отмахнулась от моих извинений и вернулась к теме свадебного наряда. Она что-то говорила о большом выборе, о необходимости обязательной примерки. Я, почти не слушая ее, со всем соглашалась. Однако последняя фраза Ксюши о том, что Аннушка вышла замуж три года назад, но платье так и висит в шкафу, продавать его ни она, ни Олег не хотят, заставила меня насторожиться.
– Вероятно, любят друг друга, – сказала я. У них обоих первый брак?
– Первый и последний, как мне кажется. Они… – Договорить она не успела, на лестнице раздались голоса Натальи и Силкина-старшего.
– Ох, зря ты не пошла, – сказала подруга. Жаль, кинокамеры нет. Видела бы ты отделку!
– Ты же знаешь, что не могла, еще дома голова побаливала. Спасибо Ксюше, таблетку дала. Сейчас совсем другое дело.
Разговор опять завертелся вокруг отделочных работ. В девять вечера Михаил собрался доить корову и предложил нам парного молочка, но мы вежливо отказались. С детства парное молоко вызывает у меня стойкое отвращение, а холодное – аллергию.
Распростились мы очень сердечно. Со взаимными уверениями в дружеских чувствах и надеждах на встречу. Едва отойдя от крыльца на безопасное расстояние, подруга таинственно шепнула, что у нее новости убойной силы.
– У меня тоже, – тихо ответила я, считая, что мои новости важнее, но необходимо повременить с их изложением, чтобы у подруги как можно ниже отвисла челюсть.
Челюсть отвисла у меня. Оказывается, Наталья наверху видела большую фотографию Анны и ее супруга, в котором она сразу опознала сегодняшнего ее спутника. На обороте фотографии каллиграфическим почерком было написано: «Нам сегодня три года». Надпись была датирована восьмым июля этого года.
Сопоставив данный факт с моими сведениями, мы пришли к выводу, что Олег ни в коем случае не мог воскреснуть дважды. Ну один раз – куда ни шло, а вот второй… Значит, либо ему повезло оба раза остаться в живых, либо он сам организовал эти аферы с собственным убийством. В последнем случае – он преступник, а Анна и вся ее родня – соучастники.
Полное недоумение вызывает поведение Анны. Судя по рассказам Ники и Лады Игоревны, а заодно уж и милой Юленьки из автосервиса «Альтаир», Анна должна быть махровой стервой. Но она и не на махровую-то не тянет. Такое впечатление, что речь идет о двух диаметрально противоположных личностях. Надо бы показать Нике фотографию Анны. Надо бы, да где ж ее взять.
– Фотография будет, – с торжеством заявила Наталья. – Я не верила своим ушам! – Думаешь, я в лес Деньку искать уходила? – Довольная улыбка сияла на ее лице. – Очень надо, сама бы прибежала! Я молодых супругов пару раз тайком сфотографировала, у меня фотоаппарат в куртке был. Думала хуторок заснять, да слишком быстро слинять пришлось.
От радости я подпрыгнула и чмокнула подругу в нос – не хуже Деньки. Это немного остудило Наташку, и она дернула меня за рукав. Оглядевшись, я поняла, что мы увлеклись и прошли свой дом. Пришлось спешно возвращаться. Все же не нравились мне темные ночи.
Баба Тоня, к нашему удивлению, не спала. Пригорюнившись, сидела на кухне, сложив руки на животе, и тихонько жаловалась Деньке на кур, которые перелетели из огороженной территории курятника и разрыхлили лапами гряду моркови. Денька преданно смотрела на бабулю и сочувственно постанывала.
С бабой Тоней мы просидели почти до двенадцати ночи, утешая ее тем, что скоро приедет дочь, ей будет повеселее, и что нахождение в нашем обществе более четырех-пяти дней просто опасно для состояния ее здоровья. Мы слишком взбалмошные – хуже своей собаки.
Ехать решили не раньше одиннадцати утра. Можно было бы поехать и позднее, но баба Тоня, лучший в Тверской области метеоролог, предупредила, что часа в три пойдет дождь.
Укладываясь на ночлег, мы с подругой продолжали гадать. Интересно, узнает ли Ника Анну на фотографии. А если не узнает? Так! Если не узнает, значит, Ника видела вместо Анны подставное лицо. Но зачем Олегу нужно было создавать своей жене репутацию противной стервозной бабы? Показать фотографию Ладе Игоревне? Это лишено смысла. Никто не мог бы выполнять роль Анны в качестве жены Олега почти три года. Естественно, соседкой Лады Игоревны была настоящая Анна. Кстати, характеристика последней в устах Лады Игоревны была далеко не положительной. А уж этой женщине можно верить. Жаль бередить ей душу, но придется еще раз напроситься в гости. С Юлей, пожалуй, пока нет необходимости встречаться. Она об Анне знает только со слов Олега. Весьма странный молодой человек. Распространять жуткие гадости о своей жене и при этом демонстрировать великую любовь! Как бы не ошибиться в его порядочности…
