Дарья Донцова - Бабочка в гипсе
Галя подняла сумку, и тут у нее в кармане ожил мобильный, из трубки раздался голос Нины:
«Сука. Ты всегда была эгоисткой. Бережешь свою задницу? Следовало ее тебе отстрелить. Но я, в отличие от тебя, помню о нашем родстве. Живи дальше! И учти: если побежишь в ментовку и обронишь обо мне хоть словечко, следующая пуля очутится в твоем черепе, а не в сумке».
Галина замолчала. Я тоже не могла произнести ни слова – услышанное произвело на меня сильное впечатление. Потом моя собеседница произнесла шепотом:
– Я читала в газете про убитую женщину, Маргариту Подольскую, и про Медведева тоже. Неужели Нинка решилась ради мужа на убийство? Я так испугалась! Наврала девчонкам на рецепшен, что у меня ремонт, соседи сверху затопили. На улицу не высовываюсь, ночую в кабинете, но ведь так не может вечно продолжаться! В милицию идти боюсь, тогда Нинка меня точно пристрелит. Она бешеная. Посоветоваться не с кем, все прочь шарахнутся, подобными историями даже с ближайшими подругами не делятся. Но ты другое дело, общаешься с Нинкой, живешь с ней в одном доме. Беги оттуда без оглядки, иначе Силаева тебя запугает и убить захочет.
– Вам надо идти в милицию, – вздохнула я. – Запишите телефон, следователя зовут Павел Гладков, он поможет.
– Ни-ко-гда, – по слогам произнесла мастер. – Ни-ко-гда!
– Если Силаеву поймают, дадите показания? – наседала я на Исайкину.
– Только после того, как ее в наручниках в клетке увижу, – затряслась Галина, – лучше здесь сидеть буду. Знаешь, я рассказала тебе правду, потому что очень боюсь. Мне нужна помощь, я могу на нее рассчитывать?
– Где может быть Нина? – задала я основной вопрос.
Педикюрша вздрогнула и перекрестилась:
– Понятия не имею, но надеюсь, что очень далеко отсюда.
Глава 20
После беседы с Галиной я, почти в шоке, выбралась из салона и юркнула в машину. Февраль окончательно разбушевался, ветер выл и гнал по мостовой поземку, редкие прохожие испуганными белками бежали по тротуарам. Неподалеку на автобусной остановке прыгали двое кавказцев, явные жертвы своей моды: парни нацепили короткие кожаные курточки, туго обтягивающие ноги джинсы, остроносые ботинки на тонкой подошве и забыли о шапках.
Я включила мотор, чтобы немного прогреть машину, и начала медленно складывать в уме картинку.
Медведев сел за убийство нескольких человек. Баллистик установил, что киллер пользовался двумя винтовками, стрелял по очереди то из первой, то из второй. Немного странно для снайпера, но Белов, похоже, очень торопился закрыть дело, поэтому нашел этому объяснение: преступник запутывал следы.
Но почему Василий Сергеевич не стал разрабатывать версию: по одной винтовке – двум разным киллерам? Нет у меня ответа на этот вопрос и никогда не будет. Может, Белова торопило начальство? «Висяк» портил процент раскрываемости? Не оформит следователь в нужный срок дело – и весь отдел лишат премии. Да и не важно это, интересно другое: о другом снайпере не подумали, он остался на свободе. Следователь очень спешил, не допросил как следует Исайкину, не нажал на Нину, бывшую жену, сляпал дело и доложил о благополучном завершении работы. А судья еще до процесса была убеждена: Медведев опасный преступник, никакие заявления о невиновности на даму в мантии не подействовали, она каждый день видит перед собой уголовников, восклицающих: «Оболгали меня, ваша честь, подставили. Реально я чист, как слеза младенца!»
Если же обратиться к личности жертв карточной игры, то становится ясно: сколь бы ни была фантастична подобная версия, она смахивает на правду.
Первым погиб Никита Фомин, ничего не добившийся в жизни мужик, тихий, вполне довольный своим положением на нижней ступени социальной лестницы. Курьера из интернет-фирмы постоянно посылают по разным адресам, он выполняет чужие приказы. И кто он? «Шестерка».
Обратимся к тому, кого лишили жизни, «покрывая» «шестерку»-Фомина, его звали Иван Агатов. Двадцатилетний, не очень усердный, любящий погулять студент, ни умом, ни усидчивостью, ни талантом не отличался, типичный середняк. Но в связи с тем, что он учился в институте, его можно считать «семеркой». Маленькая деталь: Фомин брюнет, значит, пиковая масть. А Иван рыжий, киллеру следовало стрелять в черноволосую «семерку», но он выбрал другой цвет, и игра продолжилась. Результат засчитали. Почему? В колоде всегда есть козыри, в той игре это были черви. Так вот о чем говорила мне Валентина…
Следующая жертва – Наталья Иванова, блондинка, бывшая стриптизерша, продавщица в бутике, соблазнила хозяина сети магазинов и стала управляющей одного из них. Девица годится на роль бубновой «десятки».
«Побил» ее тридцатилетний Юрий Бляхин. Он имел в анамнезе несколько ходок на зону, потом взялся за ум, работал на авторынке. Маленькая деталь: во времена криминальной юности Бляхин носил кличку Валет, и он блондин, то есть бубновая масть, как и Наталья Иванова. Думаю, далее продолжать не надо.
Белов тщетно пытался найти связь между жертвами, изучил их окружение, привычки, но, так и не сумев найти точек соприкосновения, решил, что Медведев просто серийный маньяк. Хотя у маньяка-то как раз есть определенный стандарт, и он подбирает жертв, опираясь на него. Известен случай, когда насильник отпустил девушку. Та целиком соответствовала его критериям, но когда преступник повалил студентку на землю, та взвизгнула, убийца ударил ее кулаком в лицо и вышиб из глаз цветные линзы. Радужка несчастной из карей превратилась в голубую. Маньяк остолбенел: его волновали лишь женщины с темными очами. Внезапная смена внешности выбранного объекта деморализовала насильника, и несчастная сумела сбежать. Похоже, Василий Сергеевич Белов был не очень хорошим профессионалом, слишком много погрешностей допустил.
Не буду осуждать покойника, повторяю: он не смог объединить жертв и на первый, и даже на второй взгляд связи между ними действительно не прослеживалось. Мысль о карточной игре настолько невероятна, что она не пришла бы в голову никому. Фомина, Агатова, Иванову и Бляхина не рассматривали в качестве карт из колоды, не оценивали как «шестерку», «семерку», «десятку» и «валета». И Белов не смог бы присоединить к первым четырем случаям пятый – убийство Игоря Савиных, кстати, яркого брюнета, весьма удачливого карьериста.
В машине стало душно, я чуть-чуть приоткрыла окно. Нина обожает мужа, она захотела его вызволить и придумала план. Силаева раздобыла адрес Рублевой, узнала, что Николай сдает комнаты, и сняла у них жилплощадь. Все устроилось как нельзя лучше. С одной стороны, Нине негде жить, из собственной квартиры ее буквально выдавили соседи, которые не хотели иметь под боком семью убийцы. Факт развода не впечатлил людей, Силаева понимала: ни ей, ни Прасковье Никитичне, ни мальчикам во дворе прохода не дадут. С другой стороны, Нина подружилась с Валей, узнала ее получше, поняла, на какие кнопки следует давить, и инкогнито позвонила бывшему прокурору.
Вот только Валя поменяла номер, о чем Силаева не знала. Трубка случайно очутилась в моих руках. Нина талантливый снайпер, она не хотела лишать Рублеву жизни, поэтому отстрелила той ухо. Силаева полагала, что Валентина сразу поднимет крик: «Снайпер на свободе, в тюрьме сидит невиновный», помчится к прежним коллегам, расскажет им о своих сомнениях, и Филиппа освободят. Медведев гарантированно воссоединится с женой, если милицейские начальники поймут: снайпер снова сидит на крыше, под прицелом любой прохожий, а стрельба прекратится, если Фила отпустят.
Вам этот план кажется наивным? Но обратимся к истории. Начало шестидесятых. В небольшом американском городке убивают местных жителей. Претупник выдвигает требования: из тюрьмы нужно выпустить парня, осужденного за насилие, иначе жизнь людей будет в опасности. В населенном пункте поднялась паника, граждане массово кинулись кто куда. В конце концов губернатор штата выпустил насильника, за которым установили тщательную слежку. Киллер сдержал слово, более он за оружие не брался. ФБР наблюдало за тем, кто столь странным путем обрел свободу, до самой смерти фигуранта. Преступник вел жизнь мещанина, более он закон не нарушал, и убийца никогда не выходил с ним на контакт. Снайпера так и не поймали.
В сумке закричал мобильный, я вынула трубку. Номер был засекречен. Очень не люблю отвечать на подобные вызовы.
– Лампа, ты где? – проворковал бархатный голос. – Это Сеня, жду тебя в ресторане.
Только сейчас я вспомнила про свидание с Арсением и разозлилась на себя за то, что согласилась поужинать с назойливым кавалером. Но отступать было поздно – на часах без пятнадцати семь.
– Мчусь во весь опор, – соврала я, – попала в пробку.
– Где ты находишься? – деловито спросил Сеня.
Пришлось ответить честно:
– На Звенигородском шоссе.
– Как думаешь ехать? – заволновался Арсений. – По прямой, мимо Зоопарка, потом на Садовое кольцо?
