Иоанна Хмелевская - Подозреваются все

— Ну хорошо, пусть будет так. Он запер эту дверь...

— Минутку, — прервала я его, — именно тут я хотела бы остановиться. Подождите, я хочу себе это представить. С какой стороны он запер эту дверь?

Прокурор удивленно посмотреть на меня.

— Не знаю, — ответил он. — Мне очень жаль, но по ключу этого узнать невозможно...

Тут я поняла, что мой вопрос в любом случае лишен всякого смысла. Он не запирал дверь со стороны кабинета, потому что должен был ждать минуты, когда там никого не будет. Разве что это один из наших: Витек или Збышек. Но и им было бы легче пройти через дверь и запереть ее со стороны конференц-зала. А если это был кто-то другой, тогда тем более... Я почувствовала, что начинаю теряться.

— Помогите же мне, черт возьми! — потребовала я с гневом. — Видите же, что у меня все перепуталось!

— Очень вовремя у вас все перепуталось! По показаниям секретарши никто, кроме этих двух панов, один в кабинете не оставался.

— Но то, что дверь была заперта со стороны конференц-зала, не вызывает сомнений. Потом он ее не отпер, хотя, вероятно, собирался. Почему?

— Подождите. Вы считаете, что кто-то из этих двух панов или другой человек в любом случае запер дверь со стороны конференц-зала?

— Да. Вы сами сказали, что в кабинете никто, кроме них, один не оставался, а каждому из них было бы удобнее пройти через дверь, а потом запереть ее за собой.

Прокурор задумался.

— Попробуем представить этот поступок так, как вы его представляете себе, принимая во внимание царящие здесь обычаи. Сначала кто-то снаружи...

— Кто-то снаружи должен был бы иметь ключ. Из ящика вынуть не трудно, а из вазона?..

Я тоже задумалась, а затем возвестила:

— Если бы кто-нибудь вынул его из вазона, это бы не прошло незамеченным, я уж не говорю о том, что после этого стояла бы ужасающая вонь. Ему пришлось бы сделать это поздно вечером и сразу идти домой, чтобы вымыться. Но содержимое вазона об этом не говорит. У вас есть где-то милицейские химики, спросите их, могли ли недавно потревоженные помои произвести потом такой эффект. Вас не было при этом... но спросите капитана!..

— Он мог вынуть его двумя неделями раньше, за две недели все бы уже осело.

— Не знаю, мушек, наверное, было бы меньше — ведь вылетел бы целый рой. Хотя я не представляю, в каком темпе они выводятся...

— Ну хорошо, это выясним. Допустим, что он вынул ключ из ящика, достаточно, что он у него был. Что дальше?

— Дальше он выбирает время... Ах нет, сначала звонит... Сейчас, сейчас...

Я сидела, уставившись на прокурора. Он, в свою очередь, приглядывался ко мне каким-то рассеянным взглядом, как будто только что думал о чем-то другом, а теперь снова пытается сосредоточиться.

— О чем вы думаете?

— Звонок был в 12.15, задушили его, самое раннее, пятнадцать минут спустя... Что это значит?

— Это значит, что убийца разговаривал с ним в течение пятнадцати минут.

— Это мне не нравится. Невозможно, чтобы убийца пошел на такой риск. В течение пятнадцати минут он находится за пределами видимости окружающих, а потом совершает убийство? Это верх неосторожности!

— И все же мы не можем этого исключить. Каждое преступление является колоссальным риском. Действительно, разумнее было бы признать что звонил и разговаривал с ним один, а убил другой. Сейчас мы к этому вернемся, а пока не отвлекайтесь. Оставим пока телефонный звонок и разговор и приступим к самому убийству.

— Ну хорошо, пусть будет так. Он выбирает время, когда в приемной никого нет... Если это была Ядвига, ей было бы достаточно, чтоб не было Веси, но та, как известно, полдня просидела в центральной комнате, значительно облегчая совершение преступления. Итак, в приемной никого нет, он входит в конференц-зал и запирает дверь на ключ...

— Мне это кажется довольно бессмысленным, — неохотно сказал прокурор. — Разве вас не удивило бы, что кто-то входит в комнату и запирает дверь на ключ?

— Удивило бы, ну и что из этого? Во-первых, он запер только одну дверь, а во-вторых, даже очень удивленная я не бросилась бы бежать с испуганным криком. Я ждала бы, что будет дальше, а он в это время мог спокойно оглушить меня дыроколом.

— А сначала еще попросил бы, чтобы вы любезно повернулись спиной...

— О Боже, вы снова не все знаете! Со мной бы такой номер не прошел, но с Тадеушем!.. Из окна нашего конференц-зала прекрасный вид на окна нашей амбулатории, а там работает необыкновенной красоты медсестра. Нет такого мужчины в нашей мастерской, который не обернулся бы, если бы кто-то крикнул: «О, прекрасная Зося в окошке!» — Ах, так? — внезапно заинтересовался прокурор. — Действительно такая красивая?

— Да, — с жаром ответила я. — Рост метр семьдесят, прекрасная фигура, брюнетка, истинная Юнона!

— А... нет, Юнона отпадает... — проворчал прокурор, сразу теряя интерес.

— Не в вашем вкусе? Возможно, но я думаю, что туда взглянули бы и вы. А Тадеуш был без ума от этой юной богини.

— Да, это объясняет... Интересно, что мы еще узнаем? Пока возникает вопрос: а из окна амбулатории не было видно, что делается в конференц-зале?

— Это исключено. Все дело в том, что то окно находится ниже, поэтому от нас прекрасно видно, что делается там, а от них можно увидеть только того, кто выглядывает в окно. Это отпадает.

— Вернемся к теме. Теперь он должен отпереть дверь кабинета и как можно быстрей выйти в приемную так, чтобы его никто не заметил. Дверь он не отпер: или поглупел от волнения и забыл, или кто-то ему помешал. Может быть, он услышал, что в кабинете кто-то есть и не хотел скрипеть ключом?

— Сейчас, взглянем на эту решающую четверть часа...

Прокурор вынул свои записи, а я заглянула в наш график. Что происходило между 12.30 и 12.45?

Витек был в кабинете, что засвидетельствовала Иоанна, которая входила к нему за какой-то подписью. Вместе с ним были Ольгерд и Моника, которые сразу же ушли. Моника, возвращаясь в отдел, встретила по дороге выходящую оттуда Анку. Через минуту в кабинет вернулся Збышек и услышал голоса из конференц-зала. Витек взошел. Збышек тоже вышел. Витек вернулся. Чертова Иоанна снова заглянула туда неизвестно зачем, разве что для того, чтобы создать ему алиби. Збышек перешел из центральной комнаты в санитарный отдел, причем точное время этого перехода подтвердить никто не мог, банда кретинов, такой ерунды не могли запомнить... Одни утверждают, что это было в конце куявяка [польский народный танец], а другие — во время ланолинового мыла, идиоты, слушали разные станции!.. Ядвиги все это время нигде не было, то есть никто не знает, где она находилась; сама же Ядвига утверждает, что была в туалете, а потом готовила себе чай. Веслав выходил из отдела хронологически в то самое время, когда Збышек входил к санитарникам. Рышард выходил перед этим, Каспер сразу после Рышарда. Гонки они себе устроили что ли?.. Судя по числу людей, которые мотались в таком маленьком помещении в такой короткий период времени, они должны были сталкиваться в коридоре!

Я заглянула в график прокурора и с интересом посмотрела на него.

— Ну и что? — нетерпеливо спросила я.

— В кабинете никого не было в течение очень короткого промежутка, около минуты. Да... Потом он уже не мог отпереть дверь. Даже запереть ее мог только тогда, когда там никого не было, и трудно допустить, что он так удачно выбрал эту минуту. Разве что сам сидел в кабинете...

— Витек или Збышек?..

— Руководителя мастерской видела секретарша. Он мог бы выйти из кабинета, а затем вернуться через приемную, но здесь был риск: в приемной мог кто-то находиться, кто засвидетельствовал бы, что в это время никто не выходил, а следовательно, должен был выйти через кабинет. Нет, это ерунда, впрочем, он рисковал и в другом случае, могла войти секретарша, которую удивило бы его отсутствие... Напротив, другой, главный инженер, был один в кабинете, мог запереть дверь, выйти, увидеть, что приемная пуста... У него был доступ и к ключу...

Збышек! Я не могу спасти Збышека! Это меня ужасно расстроило.

— Я ведь уже говорила вам! Говорила, что все указывает на невиновного человека!..

— Откуда вы знаете, что он невиновен?

— Знаюсь Знаю точно! Впрочем, вы меня прервали. Если убийца разговаривал в конференц-зале с жертвой, а Збышек их слышал, то уже поэтому он не мог быть убийцей!

— А кто сказал, что он действительно слышал? На каком основании мы должны в это верить? И кто сказал, что именно тот, кто разговаривал, — убийца?

— Не знаю, Боже мой, меня это не интересует! Говорю вам, что это не Збышек, голову даю на отсечение! Я предупреждала, что вся моя надежда на вас! Сделайте что-нибудь, он невиновен, ищите эту тряпку от дырокола! Прижмите Витека, он врет с этим ключом... не знаю, что еще сделать!!!

— Я вижу, вы очень горячо защищаете этого главного подозреваемого, — язвительно сказал прокурор.

— Потому что это единственный порядочный человек в нашем бюро! Он не делал этого, это исключено! Боже мой, неужели дойдет до того, что я сама вынуждена буду вести это чертово расследование!

Похожие книги на "Подозреваются все", Иоанна Хмелевская читать полностью, без сокращений.

Иоанна Хмелевская -

Иоанна Хмелевская -

Иоанна Хмелевская - Всё

Иоанна Хмелевская - Всё

Иоанна Хмелевская - Крокодил