Маргарита Южина - Закажи себя сам!
– Ну так… читаю, думаю, размышляю… – важно задрала голову Люся.
– Хорошо, тогда я к себе вообще никого близко не подпущу, делов-то!
– И все же лучше поберечься, – не соглашалась Люся. – А что, если она поймет, что здесь были мы?
Василиса высокомерно улыбнулась:
– Люся! Если она не поймет, ей передаст папаша – Алик. У меня ж такая яркая внешность, он меня опишет!
– Господи, нашла чему радоваться…
Глава 6.
Канары на пенсию
Дома было тепло, уютно и безопасно.
– Пойду ванну приму, – едва раздевшись, решила Василиса. – Погреюсь. А то… как бы опять не свалиться с температурой, она теперь и вовсе ни к чему.
– Конечно, прими, – мотнула головой Люся. – Я тебе уже и журнальчик приготовила. Посиди в ванне, полистай.
Подруга взяла теплый халат, целую кучу тюбиков с кремами и не спеша направилась в ванную.
Люся подошла к плите. Сегодня у Василисы был тяжелый день, а она же после болезни, надо ее хорошенько подкрепить.
Людмила Ефимовна накидала на противень вареные макароны, покрошила сосисок, потерла сырок «Дружба» и решила, что из всего этого должна выйти изумительная запеканка. Сунула в духовку свой гастрономический шедевр и уселась ждать. Запеканка еще как следует и не запеклась, а из ванной уже вылетела Василиса. Вся в мыле, на голове – слипшиеся волосы, клочки пены на острых ключицах и кое-как обмотанное вокруг тела маленькое полотенчико – подруга даже не догадалась обмотаться банным!
– Журнальчик полистала? – с интересом спросила ее Люся.
– Ты!.. Ты где это взяла?!! – трясущимися руками тыкала в лицо подруги Василиса намокший журнал.
– У Никиты, там, на цветочной полке.
– Откуда?!! Я такая… я, конечно, хотела бы, но… – Василиса чуть не плакала.
В глянцевом журнале, даже не журнале, а так – брошюрке, были сфотографированы красивейшие пейзажи самых разных мест мира. Но самое главное – на всех этих фото красовалась Василиса! И как же она была одета! В какую роскошь! А в каких каретах! И в замках! И в бикини на золотом песке, и на выходе из лазурного моря. Рядом были весьма достойные лица, самые достойные, самые известные, которые просто не сходили с голубых экранов.
– Где?! Где я могла так сниматься? – трясла Василиса журналом. – Это что – пока я болела, пока лежала в бреду?.. Господи, это катастрофа! В кои-то веки попасть в такое чудо и ни-че-го не помнить!.. Люся, так это и есть путевка «Мать и дитя», про которую мне Пашка все уши прожужжал? И я не помню! Ничего!!
– Да это не ты, – успокоила ее подруга.
– Я!! Это я!! Видишь… в карете… ну хороша как, а? – загляделась Василиса на собственное изображение. – Посмотри!
– Да я еще там, у Никиты, смотрела, – доставала из духовки запеканку Люся. – И правда хороша, поэтому… это не ты.
– Ты меня всегда недооценивала! – гордо взмахнула Василиса слипшимися реденькими прядками.
– Ну Вася! Ты посмотри на фигуру! Когда это у тебя была такая прекрасная грудь? А попа? А изгибы талии? Это же фотомонтаж. Правда, очень качественный…
– Почему фотомонтаж? Ну с чего ты взяла? – никак не соглашалась Василиса. – Да! И попа, и грудь… Я просто удачно получилась! Это все мое!
– Вася, прекрати истерику! Сама же говоришь – ничего не помнишь, при температуре была два дня, и как бы ты все успела? И потом – у тебя действительно поднялась температура! А здесь совершенно здоровый, свежий, сияющий вид, молодое тело. Это монтаж. Кто-то над тобой слишком хорошо поработал.
– И что? Ты специально журнал стащила, чтобы… Нет, ну как хороша!
– Вася, – совершенно серьезно уставилась на подругу Люся. – Ты почитай, что там написано.
Василиса поежилась – в одном полотенце стоять было прохладно.
– Иди, залезай обратно в ванну, а я тебе сама почитаю.
Василиса охотно нырнула в горячую воду, а Люся пристроилась рядом.
– Я не буду тебе читать весь текст, расскажу своими словами. Короче, здесь говорится о том, как замечательно отдыхают знаменитости и обычные, рядовые миллионеры. Про миллионеров даже больше написано. Рассказывается, что наши денежные мешочки не знают, как себя развлечь, и роскошные курорты их уже не прельщают! А прельщает их как раз обыденная, нищая жизнь бомжей и побирушек. Некоторые хотят видеть себя в роли брошенной многодетной матери, некоторые – в роли покинутого инвалида, а вот ты, Вася, богатая, состоятельная леди, хочешь побаловать себя жизнью простой несчастной пенсионерки.
– Ужас-то какой… – пробормотала Василиса. – И что – кому-то это доставляет удовольствие, да? Этим миллионерам? Они, значит, влезают в нашу шкуру, льют бутафорские слезы, а потом обратно – в золото и бархат, да?
Люся поморщилась:
– Василиса, нам сейчас не об этом нужно думать, а о том, кому понадобилось из тебя миллионершу делать?
– А-а… теперь понятно, какие деньги просил Никита, – качнула намыленной головой Василиса.
– Ну да. Тут, кстати, так и написано, что ты получила богатое наследство, – между делом подчеркнула Люся. – Однако совсем непонятно – зачем убили Никиту?
– А меня? Меня ведь тоже могут убить, да? Из-за богатства?
Люся помолчала, потом решительно замотала головой:
– Не думаю… Прежде чем тебя убить, убийце придется себя обозначить. Если из-за денег, то он же должен от тебя их как-то получить! Только что-то не верится мне в эту затею… Понимаешь, ведь любой более-менее умный вымогатель без труда узнает, кто ты есть на самом деле!
– Но ведь Никита поверил!
– А кто тебе сказал, что он – умный? Сама же говорила – когда первый раз на тебя вышел, даже пистолета никакого не взял! – напомнила Люся. – А ведь коль он собрался запугивать состоятельного человека, то мог бы и подумать, что если у бабушки имеются деньги, то и охрана найдется. И оружие какое-нибудь окажется, и вообще опасно на состоятельных людей кидаться. Это тебе не брошенный бедолага бомж, за которого заступиться некому.
– А зачем тогда журнал? На дураков рассчитывали? Смысл?
– Вот и я думаю – где он, этот смысл? – задумчиво вздохнула Люся и вдруг опомнилась: – Ну, ты будешь вылезать? У меня уже вся запеканка остыла!
Запеканка не остыла. Противень благополучно стоял на табурете, а возле него сидели Финли и Малыш и щурили сытые глаза.
– Ва… ся… Я забыла поставить запеканку на стол… И они все сожрали!! Ах вы воры!!! Преступники!! Стащить блюдо больного человека!!!
– Люся, не ори так! Можно подумать, ты приготовила запеченного поросенка, – вступилась за питомцев Василиса. – Они, может быть, меня от отравления спасли. Ну что за жизнь! Каждый так и норовит от тебя отделаться! Не ядом отравят, так макаронами…
Люся быстро разогрела грибной суп, который варила еще три дня назад, и демонстративно взяла ложку первая. Василиса присоединилась – про отравление макаронами она сказала так, ради красного словца, а оставаться голодной уж очень не хотелось.
– И все же… все же я думаю – надо брать эту Татьяну, – рассуждала она, пока Люся мыла посуду. – Погибает ее брат, ей достается квартира – сама же слышала, что она все документы забрала у отца. Кстати, отец тоже собирается скончаться…
– Нам обещали, что он только сопьется, – буркнула Люся.
– Да это практически одно и то же… Кстати, квартира! Чем не повод, чтобы прикончить родного братца? – размышляла Василиса. – Правда, непонятно, каким боком им помешала я…
– В том-то и дело! Непонятно! А ты – брать! А еще непонятно – каким боком ей помешали Эдик и Антон! Как это мы ее возьмем?
– Н-ну… но тогда она всех перетравит! И меня самую первую! Я же говорю – надо брать! И… – вдруг выдохнула Василиса, – черт с ним, давай возьмем на живца, на меня то есть!
– Какой-то хлипенький живец… – скривилась Люся. – На него порядочная рыба и не клюнет вовсе…
Василиса фыркнула и налила себе еще одну тарелку супа.
Люся собиралась сказать еще что-то, но ее отвлек телефонный звонок. Василиса, сметая табуреты, рванулась к телефону:
– Аллеу, Василиса слуша… Людмилу Ефимовну? Сейчас!
Звонила женщина по поводу щенка.
– Хорошо, спасибо огромное! – восторженно бормотала в трубку Люся. – Значит, завтра, да?.. Ну конечно! Я уже обо всем договорилась! До свидания…
– И кто это? – хмуро спросила Василиса.
– Это женщина, она у меня щенка просила, черныша. Завтра мы с ней встретимся. Васенька, ты ложилась бы отдохнуть, а я с Ольгой по телефону поговорю – ну надо же щеночка пристроить…
Василиса и впрямь хотела лечь, а когда добралась до постели, тут же уснула – все же выздоравливать надо было постепенно.
На следующее утро Василиса собиралась в студию.
– Люся! Люся! Посмотри на меня, я достойно выгляжу? – крутилась возле зеркала Василиса Олеговна.
– Ну вот видишь, в шапочке тебе куда лучше, – мельком взглянула на подругу Люся.
